Закон монолита

Навечно.

Даже отсюда я видел, что и «борговец», и оружие для отстрела пришельцев из иномирья стали единым целым… Памятником, отлитым из зеленоватого металла, которого не встретишь на Большой земле. Монолитом, жутким в своей неземной красоте. Казалось, что этот странный металл медленно течет, переливается, движется, но при этом сама композиция остается стоять на месте.

Я невольно отвел глаза от страшного, но величественного зрелища. Порой в Зоне встречаются подобные монолитные памятники – непонятные, жуткие, созданные самой Зоной, и только ей, потому что человеку не под силу сотворить подобное. И существует неписаный закон: ни в коем случае не вздумай выстрелить в такой памятник! А лучше вообще не подходи к нему близко, обойди по широкой дуге, и никому не рассказывай, что видел его. Тогда, глядишь, и обойдется.

А подойдешь, потрогаешь, да потом еще и языком растреплешь в ближайшем баре о том, что видел – пиши пропало. В буквальном смысле. Был человек, посидел в баре, почесал языком, высказался, мол, во какую фигню видал, прикиньте? Потом ушел в очередной рейд на зараженные территории – и не вернулся. Поговаривали, что из таких болтливых «везунчиков» Зона в свою очередь делает новые монолиты. Чисто чтоб другим неповадно было. Не любят творцы, когда их произведения лапают грязными руками, а потом еще и фигнёй называют. И Зона не исключение.

В небе громыхнул запоздалый гром, и я тряхнул головой, отгоняя непонятное оцепенение. Созданный Зоной монолит притягивал, завораживал, околдовывал своей текучей красотой. Того и гляди, сам превратишься в памятник из плоти и крови, тупо пялящийся на произведение Зоны. В общем, ну его к чертям крысособачьим. Пора дело делать и валить отсюда подобру-поздорову, пока «борги» не решили проверить, куда это делся их отряд охотников.

Наполовину расплавившаяся «Гроза» мертвого «борговца» никуда не годилась. Ну и шут с ней. Может, в грузовиках найдется что-то интересное. Конечно, есть вариант сходить к монолиту и там поискать исправное оружие среди трупов красно-черных. Но это – в крайнем случае. Я законы Зоны уважаю, и без крайней надобности не лезу куда не нужно.

Грузовик, в который бросили нео и спира, стоял слева. Я подошел и, не заморачиваясь, рубанул «Бритвой» по замку двери.

Нож, обожравшийся дармовой энергии, рассек металл словно бумагу. Нехило он накушался, кстати, аж сверкает не хуже фонаря. С этим «фонарем» я и шагнул в темноту кунга, успевшую изрядно провонять зверинцем. Нео ребята ни разу не чистоплотные, моются только когда в Москве-реке рыб-мутантов ловят, и тогда вокруг Новых людей в грязной, зараженной воде сразу черные пятна расплываются. И сейчас в кунге очень чувствовалось, что тут заперли нео, я аж невольно нос рукавом прикрыл – отвык во время блуждания по Зоне от эдакой экстремальной вонищи.

– Снар, это ты? – раздалось из темноты. – Ты какого лешего там стоишь? Тут я, развязывай меня скорее.

– Ага, прям разбежался, – проворчал я, привыкая к темноте, слегка подсвеченной «Бритвой». Ну да, вон в одном углу нео валяется, дополнительно примотанный цепями с стальной сидушке, а в другом – Рудик, тоже посаженный на цепь для страховки. То, что это он, больше сомнений не было. Мое экзотическое прозвище знали только в Центральном мире, да во вселенной Кремля. И то лишь самые близкие друзья – и самые отъявленные враги.

Из темноты на меня смотрели два огромных лемурьих глаза, отсвечивающих искренней радостью. Которую я ни разу не разделял. Рудольф, конечно, кореш, но тут, в чернобыльской Зоне, сто процентов будет обузой. После того, как проход между мирами оказался заткнут расплавленным биороботом, больше на зараженных землях мне стало просто нечего делать. И в тот момент, когда красно-черные увлеченно расстреливали своего товарища, я на сто процентов решил – на фиг. То есть, мечта превратилась в твердое решение. Если выживу, свалю из Зоны. Надоело. Я конечно понимаю, предназначение меченосца и всё такое. Но когда твоя героическая судьба тебе уже поперек горла, значит, надо в ней что-то менять. Например, перестать шататься по Зоне и попробовать пожить на Большой земле нормальной человеческой жизнью.

В свете такого решения Рудик, неожиданно вывалившийся из другой вселенной, совершенно не вписывался в мои планы. Судя по прошлому опыту, спир был неплохим бойцом, лихо управлявшимся с не особо габаритным оружием, но своей непоседливостью и постоянной болтовней задалбывал изрядно. Признаться, я был рад, что он остался в Кремле среди моих старых друзей. И тут – на тебе, опять он свалился на мою голову.

Впрочем, кореш есть кореш, хочешь не хочешь, а помогай. Ну, я и рубанул по цепи, которой «борги» приковали спира к другой скамейке, а потом перерезал путы, стягивающие лапы Рудика.

– Ну, вот и отлично, – сказал мой ушастый друг, потирая мохнатые запястья. – А теперь освободи его.

И кивнул на нео, молча и недобро взирающего на нас из темноты.

– Это еще зачем? – нахмурился я.

Эти человекоподобные двухметровые твари были на редкость непредсказуемыми. Вроде и речь у нео присутствует, и даже некое подобие первобытного общества. Но при этом для них абсолютно не западло свернуть голову своему спасителю, а после с аппетитом сожрать презренного хомо – так они изволят величать нас, представителей вида homo sapiens, которых считают тупиковой ветвью эволюции. Себя же эти лохматые и вонючие мутанты величают Новыми людьми, сокращенно – нео.

– Затем, что я его нанял, – авторитетно заявил Рудик. – Когда ты меня подло бросил в компании своих туповатых дружков, опоивших меня своим паскудным зельем, я, очнувшись, отправился тебя искать. Признаюсь честно, это было непросто. По пути я встретил вот этого почтенного Нового человека, который попытался меня съесть. Скажем так, ему это не удалось. Впоследствии мы разговорились, и я выяснил, что Рррык – наемник-одиночка, работающий за еду и золото. У меня было с собой четырнадцать «сеятелей», и я нанял Рррыка на четырнадцать дней – по одному золотому в день. Одинокому спиру непросто выжить в агрессивной среде, поэтому…

– Стоп! – прервал я Рудика. – То есть, ты реально веришь, что нео может что-то пообещать, и через три минуты не забыть о своем обещании?

– Ррр! – раздалось из угла. Обезьян приподнял верхнюю губу, показав желтые, неровно обломанные клыки. Ишь ты, подслушал – и обиделся?

– Рррык, – наконец выговорил нео. – Рррык никогда не обманывает, когда дает свое слово!

– Вон оно как, – протянул я. – Ну, если ты дашь слово, что не будешь пытаться убить меня и спира, то я, пожалуй, тебя освобожу.

– Рррык дает слово! – гордо произнес нео.

– Ладно, уговорили, – сказал я, взмахнув «Бритвой». Три удара – и волосатый обезьян на свободе. Я на всякий случай отступил на шаг назад, готовый к любому развитию событий, но нео, похоже, был настроен мирно.

– Благодарррю, – прорычал он, расправляя плечи, отчего кунг слегка покачнулся на рессорах. Н-да, мощный Кинг-Конг, ничего не скажешь. Поздоровее многих нео, которых мне довелось видеть. Хотя до экземпляров, прокачанных в Полях Смерти, ему, конечно, далеко.

– Ладно, – сказал я. – Все свободны и счастливы, так что давайте-ка побыстрее свалим отсюда, пока другие «борги» не подтянулись.

Была у меня мыслишка угнать грузовик, но по лесам да болотам, не зная дороги в этой части Зоны, далеко не уедешь. Тут уж лучше пешком. Надежнее. Вот только с оружием проблемы. Может, всё-таки сходить к монолитному памятнику?

Но когда мы вылезли из кунга, я отбросил эту идею.

Пока я возился с пленниками, памятник изменился. Теперь вокруг него разливалось зеленоватое сияние, успевшее залить ирреальным светом почти всю поляну. Ясно. Ну его на фиг этот монолит вместе с оружием, раскиданным возле него, я туда не полезу ни за какие коврижки. Тем более, что у меня неожиданно появились помощники из иномирья. Глядишь, вместе что-то придумается. Как говорится, одна голова хорошо, а две лучше. Спир по интеллекту вполне тянул на полноценную голову. А нео – он и есть нео, существо, не вписывающееся в добрую половину человеческих поговорок.