Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 8 из 139

Во время спуска Бренн несколько раз молча улыбался Арфлейну. Поразмыслив, Арфлейн решил было покинуть своего друга в гостинице, но в ответ тот покачал головой.

— Мне не хотелось бы упускать случая поговорить с тобой, Арфлейн. Я переговорю с Флетчем, затем мы закажем пиво, я расскажу тебе о своих передрягах и выслушаю твой рассказ.

На третьем уровне было три гостиницы для китобоев. Пройдя мимо первых двух — «Короля Хердара» и «Убийцы Перёа» — они подошли к «Разрушителю». Как и в остальных гостиницах, дверной проем представлял собой огромную китовую челюсть, над которой висел небольшой череп кита.

Открыв обшарпанную дверь, они вошли в главную комнату гостиницы. Стены комнаты были задрапированы грубо выделанными китовыми шкурами. В воздухе стоял густой аромат эля, китового мяса и человеческого пота. Рядом с картинами, изображающими китов и китобоев на кораблях, на стенах висели гарпуны, копья, трехфунтовые клинки с широкими лезвиями, используемые для разделки китов. Некоторые гарпуны были изогнуты самым причудливым образом, что напоминало о смертельной схватке человека с животным.

За тесно расставленными столами сидели китобои. Перед ними стояли кружки с пивом, полученным из растений, найденных в теплых водоемах. Пиво было чрезвычайно горьким, и лишь китобои могли пить его, не выражая признаков отвращения.

Арфлейн с Бренном протиснулись к маленькой стойке, в углу которой расположился человек, вставший при их появлении.

До этого Флетч, хозяин «Разрушителя», долгие годы был китобоем. Ростом выше Арфлейна, он невероятно разжирел. У него был один глаз, одно ухо, одна рука и одна нога, как если бы однажды гигантский нож прошелся с одного его бока. Все свои органы он потерял в схватке с китом, прозванным «Разрушитель кораблей», в которого он первым вонзил свой гарпун. Кита все-таки забили, но Флетч навсегда выбыл из игры и на свою долю купил гостиницу. В память о своей добыче он назвал гостиницу ее именем.

В качестве компенсации он сделал из китовой кости протезы, треугольник китовой шкуры закрывал его потерянный глаз.

Взглянув уцелевшим глазом сквозь пласты жира, окружавшие его, он поднял руку, приветствуя посетителей.

— Капитан Арфлейн, капитан Бренн.

У него был высокий неприятный голос, к тому же едва слышный, как будто он с трудом пробивался через жир, окружавший глотку человека. При разговоре многочисленные подбородки слегка двигались, но различить, с каким чувством он их приветствовал, было невозможно.

— Доброе утро, Флетч, — сердечно произнес Бренн. — Ты помнишь пиво и жратву, которыми я снабжал тебя все время?

— Помню, капитан Бренн.

— Мне нужен кредит на несколько дней. Моим людям нужна еда, спиртное и шлюхи до тех пор, пока я не буду готов отправиться к Южным льдам. Мне не повезло на севере. Я прошу тебя вернуть мне лишь то, что ты должен, не более.

Разжав толстые губы, Флетч подвигал челюстью.

— Ты получишь это, капитан Бренн. Ты не раз выручал меня в трудные времена. У твоих людей будет все, что ты просишь.

Бренн облегченно улыбнулся. Казалось, что он ждал отказа.

— Мне нужна комната для себя, — сказал он и повернулся к Арфлейну. — Где ты остановился?

— У меня комната в гостинице несколькими уровнями ниже, — ответил тот.

— Сколько человек в твоей команде, капитан? — спросил Флетч.

Бренн ответил на этот и другие вопросы хозяина. Расслабившись, он окинул гостиницу взглядом, остановившись на нескольких картинах.

В это время из-за соседнего стола поднялся мужчина и, сделав несколько шагов, остановился рядом с ними.

В одной руке он держал тяжелый массивный гарпун, другую — положил на бедро. Даже при столь слабом освещении было заметно, как сильно потрепали его лицо ветер, солнце и мороз. Кожа плотно обтянула кости черепа, выдававшиеся подобно шпангоутам корабля. У него был длинный узкий нос, под правым глазом проходил глубокий шрам, еще один шрам был на левой щеке. Черные волосы уложены наподобие усеченной пирамиды. Его странная прическа была смазана свернувшейся ворванью, распространявшей вокруг сильный запах.

— Я слышал, вы собираетесь идти к Южным льдам, шкипер? — произнес он глухим грубым голосом.

— Да, — Бренн оглядел мужчину с ног до головы. — Но моя команда укомплектована, по крайней мере настолько, как я могу позволить себе в смысле финансов.

Мужчина кивнул и сплюнул жвачку в плевательницу рядом со стойкой.

— Я не прошу, места, шкипер. Напротив, капитаны сами просят меня идти с ними. Я — Уркварт.

К этому времени Арфлейн уже узнал мужчину, но Бренн до этого ни разу не встречался с ним. Выражение его лица резко изменилось.

— Уркварт Длинное Копье. Я польщен встречей с вами.

Уркварт был величайшим гарпунщиком за всю историю ледовой страны. Поговаривали, что он самолично убил более двадцати китов.

Как бы принимая комплимент, Уркварт слегка наклонил голову. Снова сплюнув, он задумчиво оглядел китовый череп.

— Я — человек Южных льдов. Слышал, что вы в основном охотитесь на севере.

— Как правило, — согласился Бренн. — Но я знаю, что на юге не хуже.

В его тоне слышались нотки изумления, хотя из вежливости, либо по другим причинам, он не спросил, почему Уркварт обратился именно к нему.

Обхватив гарпун большими костистыми руками, Уркварт закусил губу. Длина гарпуна достигала десяти футов, на его конце висело большое металлическое кольцо, к которому привязывался линь.

— В этом сезоне многие северяне отправились на юг, — сказал Уркварт. — Но рыбы оказалось не так много, капитан.

Китобои, в особенности гарпунщики, часто называли китов «рыбой», выражая тем самым пренебрежение к гигантским животным.

— Вы хотите сказать, что и там плохо с охотой? — помрачнел Бренн.

— Не так плохо, как на севере, — медленно произнес Уркварт;.— Говорю это вам, потому что вы, похоже, собрались идти на риск. Я видел многих шкиперов, и часто неплохих, поступавших так же. Говорю вам по-дружески, капитан Бренн, удачи нет ни на севере, ни на юге. За весь сезон ни одного приличного стада. Рыба уходит дальше на юг, за пределы нашей досягаемости. Корабли преследуют ее все дальше и дальше, так что скоро запасов продовольствия уже не будет хватать на весь рейс. — Помолчав, Уркварт добавил — Рыба уходит.

— Почему вы мне говорите об этом?

— Потому что вы друг Конрада Арфлейна, — ответил Уркварт, не глядя на Арфлейна.

Арфлейн был поражен.

— Вы не знаете меня…

— Зато я знаком с вашими поступками, — пробормотал Уркварт, глубоко вздохнув. Медленно повернувшись, пружинящим шагом он направился к дверям и, нырнув в них, исчез.

Бренн фыркнул и переступил с ноги на ногу. Нахмурившись, он посмотрел на друга.

— О чем он говорил?

Арфлейн откинулся на стойку.

— Не знаю, Бренн. Но если Уркварт предупреждает, что на юге дела идут плохо, к этому стоит прислушаться.

Бренн невесело рассмеялся.

— Я не могу себе позволить прислушиваться к этому, Арфлейн. Всю ночь я буду молить Ледовую Мать в надежде, что она подарит мне удачу. Это все, что в моих силах!

Его голос перешел на крик.

Флетч поднялся за стойкой, похожий на ужасного зверя, наблюдая за ними единственным глазом. Бренн потребовал китовый бифштекс с семенами сека и бочонок пива к нему.

Позже, когда пришли люди Бренна, обрадованные, что Флетч обеспечит их всем необходимым, Арфлейн уже сидел за столом напротив Бренна. Время от времени они наполняли кружки из стоящего рядом бочонка с пивом.

Вопреки ожиданиям, пиво не улучшало настроения, хотя Бренн пытался не подавать вида, когда к нему обращался кто-то из обитателей гостиницы.

Наклонившись к столу, он произнес:

— Уркварт — паникер, если не сумасшедший. Ему мерещится неудача. Я здесь уже несколько дней, и я видел, как разгружают улов. Конечно, он меньше, чем раньше, но ненамного. У нас бывало так. Случалось, что так продолжалось несколько сезонов, но затем к нам снова приходила удача. Владельцы волновались, но…