Страница 13 из 25
Алиса с улыбкой проводила удаляющуюся спину Олега взглядом. Забавный мужик. Не без странностей, да: то милый-добрый тюфяк, то какой-то бешеный зверь, но кто нынче без странностей? Хотя жить с таким она бы не рискнула, кто знает, в какой момент его переклинит.
Но с другой стороны – жене верен, говорит о ней с нежностью и юмором, дочку тоже вон как любит, трогательно заботится о ее моральном облике…
Стоп!
А где Тася?
Сердце Алисы замерло – а потом заколотилось так, будто хотело проломить грудную клетку. Девочки нигде не было. Только Кирюша, подперев кулачками подбородок, рассматривал какого-то жука на газоне.
– Тася! – крикнула она срывающимся голосом. – Тася!
Тетка на соседней лавочке вздрогнула, подозвала к себе катающегося на трехколесном велосипеде мальчишку и быстрым шагом заторопилась прочь.
– Кирюш! – Алиса схватила племянника за плечи и затрясла его. – Где Тася? Вы же вместе были?
– Она с дядей пошла, – удивленно ответил Кирюша, с трудом отвлекаясь от жука.
– С каким дядей? С дядей Олегом?
– Нет. С незнакомым. Он сказал, что папа просит ее помочь покупки донести.
– Но как? Мы же говорили вам – ни с кем не ходить!
– Да Тася и не хотела. А дядя сказал, что тогда ему придется сказать ее папе, что ту большую куклу, которую он купил, придется обратно вернуть продавщице. Потому что Тасин папа ее один не донесет.
Алиса похолодела от этой глупой, но такой действенной лжи.
– А… ты? – хрипло спросила она.
– А меня не звали, – пожал Кирюша плечами. – Да мне все равно куклы не нравятся.
Алиса выпустила племянника и обхватила голову руками. Ей хотелось кататься по земле и выть от ужаса – не усмотрела, упустила, потеряла девочку! Милую, пухленькую, молчаливую Тасю! Господи, та даже не могла позвать на помощь!
– Олег! – завопила Алиса в отчаянном призыве. – Олег!
Она озиралась вокруг, ощупывая взглядом кусты, лавочки, людей, – ведь ребенок не может исчезнуть бесследно? Он не может просто взять и пропасть, словно его унесла какая-то птица? Она вздернула лицо к небу, точно проверяя это, – но безжалостное июльское солнце только ослепило, затянув весь мир обжигающе-белой пеленой.
– Тася! – голос сорвался на дребезжащий визг.
Алиса моргала и терла глаза, дергая головой и втягивая через сцепленные зубы сухой колючий воздух. Только через минуту зрение – слабое, неверное, мутное – вернулось к ней.
И сквозь застилающее все слезы Алиса увидела его.
Невысокий сутулый мужчина в потертых джинсах и клетчатой рубашке навыпуск куда-то спешил по соседней аллее неровным, прихрамывающим шагом. Его рука крепко сжимала тонкую кисть покорно семенящей за ним рыжей девчушки.
– Тася! – закричала Алиса, схватив Кирилла за локоть и таща за собой, как на буксире. – Тася!
Девочка остановилась и оглянулась. На пухлых губах гуляла растерянная улыбка.
– Тася, стой! – потребовала Алиса.
Мужчина оглянулся и побледнел. На его лбу блестели капельки пота, толстые стекла очков запотели. Он начал затравленно озираться, все еще не выпуская руку девочки, и медленно, маленькими шажочками продвигался куда-то к кустам.
Олег выскочил откуда-то из-за Алисиной спины и, издав дикий рев, налетел на мужика, сбив с ног ударом плеча в грудь, а потом стал остервенело пинать ногами.
Мужик булькал, пытался подняться – но Олег одним ударом снова валил его на землю и продолжал избивать, жестоко, бешено, исступленно. На его губах выступила пена, он рычал что-то неразборчивое и скрежетал зубами. Алису трясло – то ли от остаточного страха за Тасю, то ли от ужаса перед яростным существом, в которое превратился на ее глазах Олег.
Через пару минут подбежали два крепких парня в форме, оттащили Олега и брезгливо подняли мужика. Тот выплевывал сгустки крови и выбитые зубы, правая рука у него безвольно повисла, пальцы на левой скрючились в совершенно невозможных направлениях, ноги подгибались – ему крепко досталось.
Тася стояла, засунув пальчик в рот, и растерянно улыбалась.
Вечером Алиса набрала номер Олега. Ей хотелось услышать, что все – маньяк пойман и кошмар теперь прекратится. Ведь тогда Олега вместе с мужиком и Тасей отправили в полицию, а она увела так и не успевшего испугаться Кирюшу домой.
Трубку долго не брали.
– Да, – послышался наконец раздраженный голос Олега.
– Ну как? – робко спросила она. – Кто это?
– Да дрочер какой-то! – зло буркнул Олег.
– Как так… – упавшим голосом переспросила Алиса. Неужели… неужели они ошиблись?
– А вот так! У него билет на поезд с собой, он только сегодня из Москвы приехал. Он вообще не местный, понимаешь? Ему как объяснили, во что он вляпался и что ему сейчас все эти дела с детьми пришьют, он и обоссался. Натурально, в штаны напрудил. Дрочер это. Берет неделю за свой счет и едет в какое-нибудь захолустье. А там детям в кустах свой стручок показывает и полирует его от счастья.
– Фу, дрянь какая…
– Угу… Ладно, я сейчас занят. Мне еще объяснительную писать. Тьфу, тля!
Алиса сунула телефон в карман и сжала пальцами виски.
Ну как же так!
– По-том-приш-ла-ля-гу-ахх, – сонно пробормотал в соседней комнате Кирюша.
Вечером племянник все-таки домучил книжку, вырвав из нее трынделку, – и заснул, сжимая в руках пластиковую коробочку. Каждый раз, когда он дергал руками или резко переворачивался с боку на бок, та снова заводила песенку про тяжелую долю кузнечика; правда, теперь полуразряженные батарейки превратили ее в зловещие потусторонние завывания.
– Зъе-е-е-е-елаа-а-а-аагыхррр, – как бы в ответ на Алисины мысли подала голос коробочка.
Кирюша зачмокал во сне губами.
Свет вырубился внезапно – Алиса от неожиданности подскочила, чуть не сбросив с себя книгу.
Квартира погрузилась в густую, плотную темноту. И так чужой, дом враз стал враждебным и угрожающим.
Алиса зашарила рукой по тумбочке, ища телефон, поставленный на зарядку полчаса назад. Однако еще до того, как она нащупала его, тот угрожающе тренькнул, оповещая, что находится на последнем издыхании. Черт! Алиса от досады выругалась. Она же забыла отключить Интернет и браузер, и те пожирали и так полумертвую старую батарею, выводя зарядку в ноль!
Осторожно, держась за стены, шаркая ногами, как лыжник, и стараясь не споткнуться – она вдобавок привыкла к местным широким плинтусам, – Алиса прошла на кухню. Там, вытянув руку, она вслепую зашарила по столешнице. Где-то лежали спички, точнее должны были лежать – Алиса бросила коробок куда-то сюда, по привычке, как обычно бросала дома. Пальцы наткнулись на какую-то банку, потом, кажется, на разделочную доску (в памяти Алисы возникли смутные образы сегодняшнего ужина, но она не была вполне в них уверена), затем на графин с водой, а потом толкнули что-то металлическое, холодное и скользкое, секундой позже забренчавшее об пол.
Алиса замерла, прислушиваясь к звукам в квартире, – не хватало еще разбудить Кирюшу!
Через минуту рысканья коробок все-таки был найден, щелкнули выключатели конфорок – и пространство над плитой озарилось холодным синеватым светом.
Конечно, от него было мало толку – скорее, из-за него в углах словно скопилась и заклубилась мутная черная тьма, – но все равно, даже с таким призрачным светом было как-то спокойнее и теплее.
Через пятнадцать минут неподвижного ожидания на кухне Алиса осторожно приоткрыла входную дверь и выглянула на площадку.
Там царила густая, плотная, неподвижная тишина. Непроглядная тьма словно сдавила все звуки, придушила их, умертвила. Откуда-то – наверное, от мусоропровода – вязко тянуло прогорклой кашей.
Алиса нажала на кнопку звонка соседней квартиры и, только не услышав трель, сообразила, что тот, разумеется, не работает. Она постучала, потом еще и еще – не решаясь барабанить за полночь. Из-за двери не отвечали.