Страница 5 из 107
Правда, Галлера и его друзей-гардемарин смутил способ подсчета сил флотов противников: коэффициенты, которыми пользовался Кладо, вызывали сомнение. Но и без коэффициентов нельзя было не согласиться с утверждением о преимуществе японского флота перед эскадрой Рожественского. Кладо предлагал и способы устранения этого неравенства: усилить 2-ю Тихоокеанскую эскадру кораблями Балтийского флота — броненосцем «Слава» (но его еще предстояло достроить) и старыми броненосцами «Император Николай I» и «Император Александр II», тремя броненосцами береговой обороны. И, наконец, главное — послать к Рожественскому три новых броненосца Черноморского флота: «Князь Потемкин-Таврический», «Три святителя» и «Ростислав». Кроме того, направить по железной дороге во Владивосток малые подводные лодки и миноносцы…
Статью Н. Л. Кладо живо обсуждали не только гардемарины и офицеры флота. Имела она успех и в кругах петербургского общества, не очень, впрочем, разбиравшегося в сути дела. Царское правительство решило успокоить общество. К походу на Дальний Восток начала спешно готовиться эскадра контр-адмирала Н. И. Небогатова — 3-я Тихоокеанская эскадра, составленная из устаревших кораблей. Нетрудно было предвидеть, что она не только не окажет помощи Рожественскому, но и свяжет, ослабит его эскадру. По скорости и по дальности стрельбы артиллерии, по средствам защиты корабли Небогатова значительно уступали японским и не могли выдержать с ними бой. 3-я Тихоокеанская эскадра ушла, не дождавшись окончания строительства «Славы», вывести же броненосцы через Черноморские проливы царское правительство не решилось, опасаясь противодействия Лондона. А ведь лишь эти броненосцы и «Слава» могли реально усилить 3-ю Тихоокеанскую эскадру. После ухода эскадры Небогатова лейтенант Щеглов хмуро сказал гардемаринам: «Господа, думаю, что радостных вестей не будет…» Юношеский оптимизм Галлера, питавшийся привычными штампами о мощи флота российского, уходил, сменялся тревожным ожиданием. Удручали и невеселые рассказы преподавателей «портартурцев» лейтенанта А. И. Шейковского — бывшего штурмана крейсера «Новик» и лейтенанта Н. К. Подгурского, Георгиевского кавалера. Это были офицеры с интернированных кораблей и из числа отпущенных японцами из павшего Порт-Артура под честное слово не принимать участия в боевых действиях до конца войны.
Свидетельства очевидцев и газетные сообщения не позволяли Галлеру составить целостную картину событий на Дальнем Востоке, понять причины систематических неудач флота. Представление о том, как развивались события у далеких берегов, он получил, побывав на лекциях капитана 1 ранга Н. О. фон Эссена, которые читались в зале Главной морской библиотеки в Адмиралтействе. Гардемарины занимали места на хорах. Внизу, в креслах, блистали золотом и серебром погоны адмиралов и генералов по Адмиралтейству, офицеров. Чернели и сюртуки статских, желавших послушать Георгиевского кавалера и героя Порт-Артура, прославленного командира крейсера «Новик» и броненосца «Севастополь», единственного корабля, до последнего часа не прекращавшего вести огонь по японцам. Мест не хватило — в проходах ставили стулья. Эссена, коренастого, крепко сбитого офицера, не смущали первые ряды, заполненные адмиралами и генералами. Он говорил резко и нелицеприятно, называя имена, звания и должности виновных в позорной, как он убедительно доказывал, сдаче Порт-Артура. Проступали контуры впечатляющей картины легкомыслия и неподготовленности к войне с сильным противником, неразберихи, в которой были виновны и Морское министерство, и Главный морской штаб, и наместник на Дальнем Востоке адмирал Алексеев… Эссен делал паузу, вытирал платком бритую голову, расправлял рыжие усы и переходил к необходимости реформ морского ведомства. Тут было и об изменениях взаимосвязей береговых экипажей и судовых команд, о качестве снарядов и дальномеров, управления эскадрой в бою… Не все из услышанного понимал старший гардемарин Галлер, но не мог не осознать необходимость серьезной ломки порядков в морском ведомстве. «Может быть, не так все плохо? — думал он. — Может быть, стоит подождать успеха эскадры Рожественского?»
Галлер и его соученики по 1-й роте окончили Морской корпус раньше, чем ожидали. О том, что производство в офицеры может состояться досрочно, старшие гардемарины поговаривали: новые мундиры им шили спешно. К середине февраля 1905 года сдали экзамены… И вот старшие гардемарины в строю, и ротный командир торжественно зачитывает телеграмму директору Морского корпуса от министерства двора: 21 февраля в Царскосельском дворце «будут иметь счастие представиться Его Императорскому Величеству государю императору удостоенные к производству в офицеры — гардемарины вверенного вам корпуса (в гардемаринской форме)».
В Царское Село выехали в 10 ч 00 мин специальным поездом. На станции гардемарин ожидали придворные экипажи — каждый на четверых, доставившие к дворцу. Церемония не заняла много времени. Царь в мундире капитана 1 ранга обошел строй, поздравил с досрочным производством в мичманы, сказал несколько общих слов… В два часа дня новые офицеры флота, взволнованные и счастливые, поездом выехали из Царского Села в Петербург. Было, однако, и чувство разочарования: почему-то государь ничего не сказал о драматических событиях войны — бое в Желтом море, сдаче Порт-Артура, неудачных сражениях на полях Маньчжурии. Зато, выказывая известную в обществе отличную память на лица, спросил Жоржа Клодта фон Юргенсбурга, будущего адъютанта морского министра, о здоровье его батюшки-камергера…
Высочайшим приказом по морскому ведомству от 21 февраля 1905 года из Морского корпуса вышел во флот и был произведен по экзамену в мичманы 121 человек. Мичман Галлер, бывший старший унтер-офицер 3-й роты, в списке, составленном по старшинству выпуска, числился двадцать шестым. В числе 67 других мичманов он «вышел в Балтийское море» и получил назначение в 12-й Ея Величества королевы Эллинов флотский экипаж[5].
Трудные дни
Два месяца, до конца апреля 1905 года, Галлер обучал призванных на флот новобранцев строю и словесности. Мичман скучал, с нетерпением ждал весны, надеясь уйти в плавание. Действительно, в последних числах апреля 1904 года циркуляром Главного морского штаба его перевели во 2-й флотский экипаж и назначили вахтенным начальником на крейсер II ранга «Азия»[6]. Галлер был рад расстаться с надоевшей службой на берегу, но «Азия» была такой развалюхой… Название части света носил бывший клипер, купленный в Северо-Американских Соединенных Штатах перед войной 1877–1878 годов: под машинами ход 13 узлов, две мачты с прямым парусным вооружением, бизань-мачта — с гафельным. И все-таки это старое судно, водоизмещением в две с половиной тысячи тонн, стало первым кораблем Галлера, на котором он обладал частью власти и ответственности. А у командира крейсера капитана 2 ранга А. А. Баженова, ходившего ранее в океанские плавания на учебном крейсере «Герцог Эдинбургский», было чему поучиться.
На Балтийском флоте было неспокойно. Офицеры «Азии» знали о волнениях матросов в Либавском флотском экипаже в прошедшем феврале, о недовольстве среди нижних чинов на Черном море. Александр Александрович Баженов в свои сорок пять отличался спокойным характером и благоразумием. «Что необходимо, дабы на судне был порядок и команда не имела недовольства?» — спросил он офицеров, собравшихся в кают-компании на второй день после переселения с берега на «Азию». И сам же ответил: «Офицеры, и командир в их числе, должны заботиться о команде. Матрос должен быть сыт, пища его свежа и вкусна. Господ офицеров прошу обходить кубрики и спрашивать, нет ли претензий. Одежду и сапоги починять своевременно: есть у нас сапожники и портные. Исполнение сего спрашивать строго с унтер-офицеров. По экономическим деньгам, что на питание положены, ревизору перед артельщиками, на баках избираемым, отчет делать раз в месяц. Затем то же артельщикам перед нижними чинами своих баков»[7]. Много чего еще сказал опытный командир, но наибольшее впечатление произвело на Галлера недвусмысленное запрещение рукоприкладства. Он смотрел на Баженова влюбленными глазами. Да, он, Галлер, ни за что не позволит себе обидеть матроса. Он будет заботлив, он будет обучать своих подчиненных грамоте, он постарается подобрать для них библиотечку — в ней будут книги о природных явлениях, о разных странах и народах, о славных подвигах российских мореходов…
5
ЦГАВМФ, ф. 406, оп, 9, д. 785, л, 1.
6
ЦГАВМФ, ф. 406, оп. 9, д. 785, л. 1.
7
В дореволюционной флоте команда на кораблях делилась на баки, иначе артели (отсюда старший бака — артельщик), для совместного получения и приема пищи.