Путь вниз

Вопрос застал Скотта врасплох. Все это время он не придавал серьезного значения пьяному монологу соседа. Но этот вопрос произвел на него такое сильное впечатление, что, когда он взглянул на мужчину, тот вдруг показался ему еще крупнее.

- Но я живу не во Фрипорте, - сказал Скотт. - Я...

- Он р-робок! - и хриплое хихиканье здоровяка вдруг перешло в рычание: - О робкая юность, любовь моя. - Его рука опять легла Скотту на ногу. Скотт поднял взгляд на мужчину, и лицо его вытянулось. В нос ему ударял густой запах виски и дым сигары. Кончик сигары то разгорался, то потухал, разгорался и потухал.

- Я выхожу здесь, - сказал Скотт.

- Ладно тебе, паренек, - сказал здоровяк, следя одновременно за дорогой и за Скоттом. - Ночь еще юна. Правда, время детское: едва перевалило за девять. И потом, - продолжал он сладким голосом, - у меня в холодильнике ждет тебя аж целый килограмм мороженого. Не порция какая-то, а...

- Пожалуйста, выпустите меня здесь. - Через штанину Скотт чувствовал горячую руку мужчины. Он попытался отодвинуть от него ногу, но ничего из этого не вышло. Сердце от испуга забилось часто-часто.

- Ну, успокойся, дружище, - сказал мужчина. - Мороженое, торт под веселую похабщину, - что еще могут ожидать от вечера два странника, как мы с тобой? А?

Рука мужчины сжала ногу Скотта так, что тому стало не по себе.

- А! - вскрикнул Скотт, морщась от боли. - Уберите свою руку! - добавил он уже более низким голосом.

Мужчина переменился в лице, услышав в голосе Скотта раздражение взрослого человека и решимость дать отпор.

- Остановите, пожалуйста, машину, - произнес Скотт гневно. - Осторожно!

Мужчина резко отвернул машину от обочины.

- Не волнуйся, малыш, - сказал он, выдав голосом свое возбуждение.

- Я хочу выйти, - у Скотта уже тряслись руки.

- Мой милый мальчик, - сказал вдруг мужчина жалостливым голосом, - если бы тебе были знакомы, как мне, унылое одиночество и...

- Останови машину, черт возьми!

Выражение лица мужчины стало суровым, и он рявкнул:

- Как ты разговариваешь со старшим, грубиян! - Вдруг он отдернул правую руку и отвесил Скотту такой шлепок, что того отбросило к дверце.

Скотт быстро выпрямился. Его охватил панический страх при мысли, что сил у него не больше, чем у мальчишки.

- Дружок, прости меня, - тут же сказал мужчина, икая. - Я больно тебя ударил?

- Я живу за следующим поворотом, - проговорил натянутым голосом Скотт. - Остановите здесь, пожалуйста.

Мужчина вырвал изо рта сигару и бросил ее на пол.

- Я обидел тебя, - сказал он плаксивым голосом. - Я обидел тебя непристойными словами. Пожалуйста, прости меня. Посмотри на то, что за этими словами, под этой маской веселости. За ними - черная печаль, полное одиночество. Ты это понимаешь, дружище? Ты еще молод, и ведомы ли тебе мол...

- Мистер, я хочу выйти, - сказал Скотт голосом ребенка, полусердитым, полуиспуганным. И самым ужасным в том, как он это сказал, было то, что Скотт уже сам не мог понять, играл ли он или это было искреннее чувство.

Мужчина свернул к обочине шоссе.

- Что ж, тогда покинь меня, - сказал он с горечью в голосе. - Ты ничем не отличаешься от всех остальных, ты такой же, как все.

Дрожащими руками Скотт открыл дверцу машины.

- Доброй ночи, мой милый принц, - сказал здоровяк, пытаясь найти в темноте машины руку Скотта. - Доброй ночи тебе, и пусть твой ночной покой наполнится самыми добрыми сновидениями. - Хриплая икота прервала его прощальную речь. - А я поеду дальше - голодный, холодный... опустошенный. Ты не поцелуешь меня один раз? На прощанье, на...

Но Скотт уже выскочил из машины и побежал прямо к автостанции, которую они только что проехали. Мужчина, повернув свою большую голову, смотрел назад, на убегавшего от него во все лопатки мальчика.

8

Раздавался глухой стук: как будто кто-то стучал молотком по дереву; как будто какой-то учитель, пытаясь казаться спокойным, барабанил огромным ногтем по классной доске. Этот стук тяжело отдавался в спящем мозгу. Скотт зашевелился на кровати и перевернулся на спину, судорожно разбросав руки. Тут-тук-тук. Скотт застонал. Затем слабо приподнял руки и снова их уронил. Тук. Тук. Уже в полудреме он раздраженно заворчал.

Вдруг капля воды разбилась о его лицо.

Захлебываясь и пытаясь откашляться, Скотт подскочил на губке. Сверху раздавалось хлюпанье воды. Еще одна капля задела его плечо.

- Что? - заспанным рассудком он пытался вспомнить, где находится, и понять, что с ним происходит. Широко раскрытые испуганные глаза бегали, пытаясь разглядеть в темноте хоть что-нибудь. Тук! Тук! Казалось, гигантский кулак обрушивается на дверь, или нет, ужасных размеров молоток стучит по кошмарно огромной кафедре в чудовищно просторном зале суда.

Сон слетел. Скотт чувствовал, как вздрагивает грудь под ударами отчаянно бьющегося сердца.

- Боже праведный, - пробормотал он и перекинул ноги через край губки.

Они погрузились в тепловатую воду.

Ахнув от неожиданности, Скотт отдернул ноги и закинул их обратно на губку. Ему казалось, что удары раздаются все чаще и чаще. Тук-тук-тук! Перехватило дыхание. Боже, что это...

Морщась от сотрясения, производимого в голове стуком, Скотт опять спустил ноги с кровати и погрузил их в теплую воду. Торопливо встал, затыкая изо всех сил пальцами уши. Тук, тук, тук! Скотту казалось, что он стоит внутри барабана, по которому кто-то с неистовством стучит огромными палочками. Хватая воздух ртом, пошатываясь, он двинулся к краю крышки коробки. Поскользнулся на неверной поверхности мокрого пола и, ударившись со всей силы правым коленом о цемент, закричал от боли. Со стоном поднялся на ноги и тут же снова поскользнулся.

- Чертов пол! - взорвался Скотт, но едва услышал себя в почти оглушающем шуме. В бешенстве он уперся ногами в пол, встал, поднял край крышки и проскользнул под ним наружу. Опять поскользнулся и упал, сильно стукнувшись об пол локтем. Острая, как нож, боль пронзила руку. Скотт вскочил, но капля воды тяжело хлопнулась ему на спину, и он снова растянулся на полу. Изгибаясь, как выброшенная на берег рыба, Скотт вдруг увидел, где протекает водогрей.

- Боже мой, - промычал он, морщась от боли в колене и локте.