Страница 41 из 129
— Мне бы надо рассказать тебе в двух словах про фильм — вдруг кто-то будет спрашивать, — сказал Уиллистон.
— Я видел «Буллит» в Калифорнии пару месяцев назад, Энди.
— Я говорю о первом — «Изнасилованные зомби». Барахло, полная или, точнее сказать, пустая чушь. Ну слушай, в чем там дело.
Арболино слушал и похохатывал.
— Похоже на те дешевые поделки, что у нас снимаются за десять дней, — сделал он вывод, дослушав рассказ Уиллистона до конца.
— Очень дешевая поделка. Я даже думаю, что и зомби-то были бэ-у. Представляешь: сиськи у туземок болтались, как у старух, — жаловался профессор. — Ну, вот мы и приехали. Здесь нам надо съехать на обочину и подождать. Вряд ли это займет у нас много времени, если только он не опоздает.
— Он не опоздает.
В миле от них огромный «кадиллак» мягко катил по асфальту, и водитель наслаждался лившейся из стереоколонок мелодией, тихо напевая вместе с Бобби Джентри ритмично-жалобную «Оду Билли-Джо». Перед последним куплетом этого хита 1968 года он вдруг резко перестал наслаждаться музыкой.
А все из-за холодного ствола пистолета, приставленного к его шее.
— Держи руки, обе руки, Том, на руле и не оглядывайся, — прошептал голос.
Он инстинктивно бросил взгляд в зеркало заднего вида и увидел, что сидящий позади него человек не имеет лица. В маске, догадался он.
Пистолет больно вонзился в кожу.
— Не делай этого, Том, или я тебя прикончу. Следи за дорогой.
— Ты офигел, парень, — предупредил шофер незнакомца. — Это же личный лимузин Джона Пикелиса. Ты, видать, совсем сбрендил, коли решил угнать эту машину.
— Я-то сбрендил, а ты все еще жив — пока… Здесь прямо… вон туда между тех двух деревьев… съезжай на обочину, остановись и три раза мигни фарами. Потом выруби свет. Ты меня понял, Том?
— Ага.
Сага о Билли-Джо кончилась, и теперь веселый диктор расхваливал достоинства пива «Миллер». В горле у Тома Во все пересохло, язык одеревенел — от страха, смущения, недоумения и гнева. Он был очень разъярен, но не слепо, поэтому он в точности выполнил все указания Карстерса.
— Хороший мальчик. А теперь смотри — без шуток, или я расплескаю твои мозги по ветровому стеклу… Медленно повернись направо… Нет, только голову! Так.
Позади водителя хлопнула дверца, и Во услышал, как из замка зажигания вынули ключ. Второй! Пистолет все еще был плотно прижат к нижней части его черепа — значит появился еще и второй. Несколько секунд спустя водитель услышал звук шагов и лязг открывшегося багажника. Второй человек — или их больше? — что-то загрузил в багажник, закрыл его и вернулся, чтобы снова вставить ключ в замок зажигания. Потом дверца за спиной водителя захлопнулась, открылась одна из задних дверей и захлопнулась. Машина чуть просела под увеличившимся весом, что указывало на появление еще одного или, может быть, двух новых пассажиров.
— Ну, поехали, Том, — прошептал голос.
— Куда, сэр?
Слово «сэр» он произнес с понятным раздражением.
— В «Фан парлор».
— Это еще зачем? — недовольно удивился водитель.
— Чтобы немного повеселиться, идиот! Ну, заводи!
Лимузин выехал на шоссе.
— Зажги фары, Том. И чтоб без глупостей. Нам сейчас недосуг разбираться с полицейскими, понял?
Водитель повиновался, и лимузин помчался по Оушен-роул, делая добрые сорок миль в час.
— Когда подъедем к воротам, помаши охраннику и улыбнись своей широкой добродушной улыбкой. Я скроюсь в тени, но твой затылок будет у меня на прицеле.
Ощущение холодной тяжести на затылке прошло, а потом водитель услышал, как металл лязгнул о металл.
— Это глушитель, Том, — объяснил шепотом его невидимый собеседник. — Я просто привинтил глушитель. Теперь я могу раскурочить тебе башку почти без шума, если ты вдруг вздумаешь учинить какую-нибудь глупость.
— Я не настолько глуп, — отрезал шофер Пикелиса.
Все происходило точно во сне. Другой пассажир или пассажиры не проронили ни звука. Их дисциплинированность только усилила страх водителя и подтвердила его подозрения, что он оказался в лапах хладнокровных профессионалов, которые и впрямь ухлопают его, если он начнет сопротивляться. По радио тем временем передавали одну из лучших записей Чета Аткинса в стиле «кантри», но даже знакомый шлягер не улучшил настроения Тома Во.
На заднем сиденье Уиллистон поглядел на фосфоресцирующий циферблат часов и отметил про себя, что сейчас Гилман возьмет свой обычный «десятиминутный перерыв». Он должен попросить «сменщика» присмотреть за рулеткой и отправиться в служебный туалет, чтобы потом установить взрыватель в виде карандаша в распределительную коробку системы охранной сигнализации, спрятанную позади картины на стене в коридоре рядом с кабинетом Деннисона. «Карандаш» должен произвести огромной температуры взрыв, который сожжет контакты и разомкнет цепь системы охранной сигнализации ровно в одиннадцать пятьдесят одну. А может, и в одиннадцать пятьдесят или в одиннадцать пятьдесят две, если часовой механизм взрывателя-«карандаша» не вполне точно выверен — нельзя, в самом деле, бездумно целиком полагаться на это.
Вот почему они и решили начать акцию в одиннадцать сорок девять.
— Вон и ворота, Том. Притормози и веди себя хорошо, — прошептал Карстерс.
Как и было запланировано, привратник пропустил лимузин Пикелиса беспрепятственно. Водитель, следуя отдававшимся шепотом инструкциям, направил автомобиль за «Фан парлор» — там была автостоянка персонала. Там-то его и оглушили умелым ударом по шее. Чтобы он оставался в бессознательном состоянии по крайней мере еще час, Уиллистон впрыснул ему небольшую дозу того же наркотика, который оказал столь благотворное воздействие на Лютера Хайетта. Участники операции «Молот» привалили тело шофера к рулевому колесу так, чтобы со стороны можно было принять его за спящего, после чего все три диверсанта отправились каждый по своему маршруту.
Уиллистон проник в заросли кустарника, чтобы подсунуть небольшой металлический цилиндр под кондиционер сторожки привратника, а Арболино отыскал главный телефонный кабель, соединявший казино с ближайшей магистральной телефонной линией. Ему пришлось изрядно попыхтеть, орудуя металлорежущими ножницами, но с пятой попытки он сумел перекусить кабель. Это произошло в одиннадцать сорок семь. А в двадцати ярдах от него Карстерс заряжал оружие, которое должно было помочь им расчистить себе дорогу при отходе. Руки не слушались. Он уже многие годы не имел дела с этой штукой — ни разу с того самого дня, когда они руководили атакой «маки» на колонну вермахтовских броневиков — за неделю до высадки сил союзников в Нормандии. Или это был их рейд в канун дня рождения фюрера?
Он положил оружие около радиопередатчика на пол под заднее сиденье лимузина и увидел возвращающихся Уиллистона и каскадера. Все трое сверили часы. Было почти одиннадцать сорок девять — время начала операции.
— В нашем распоряжении три минуты. Нам предстоит действовать, как настоящим громилам-гангстерам, — предупредил профессор.
— Машина вас будет ждать, сэр. Хотя мне бы надо было пойти туда вместе с вами, — сказал Карстерс.
Уиллистон покачал головой.
— Нам это не впервой. А ты лучший шофер и лучший снайпер на открытой местности, — напомнил он охотнику, — так что тебе самое место прикрывать нас тут, Пи-Ти.
Арболино и Уиллистон взяли инвентарь, который Карстерс достал из чемоданов.
— Лучше бы ты взял девятимиллиметровый «узи», чем «М-3», — проворчал Карстерс. — У «узи» более высокая скорострельность — шестьсот пятьдесят выстрелов в минуту, а не четыреста — и в магазине у него сорок патронов, а не тридцать.
— Мы же собираемся устроить простой налет, а не кровавую бойню, — заметил Арболино, — и «М-3» с глушителем производят меньше шума.
— Ну, пора, — скомандовал профессор.
Они двинулись к зданию.
— Merde[20], — тихо произнес Карстерс традиционное напутствие, которым пользовались секретные агенты сил союзников перед высадкой во Франции.
20
Дерьмо (фр.).