Страница 15 из 17
«Видно этот бандит был причастен к убийству моих родителей, – кольнуло сознание подростка. – О, боже мой, сколько еще прольется крови этими зверьми?» Он спрашивал себя и тут же ответил: «Много, очень много, пока Красная армия не разгромит эту навалу».
Первый лист, вырванный из ученической тетради в клеточку, сообщал, что это дневниковые записи Вихоря. Начиналась исповедь бандеровца июлем 41-го и словами:
«Слава богу, Украина – есть государство. Мужественный Львов подарил его бесхребетному Киеву 30 июня 1941 года. Слава Украине! Героям слава!
Мы построим за несколько лет Великую Державу. Она будет расширяться от моря до моря. Мы заберем у России наши исконные земли. Русь – едина и начинается с Киевских церквей и колоколен. Наши земли богаты черноземом, лесами, реками и озерами. Черное море наше. Днепр на всю длину – украинский! Кубань и Дон, Воронеж и Орел – наши!
Киевская Русь – это настоящая Русь! Никакой другой руси, россии, московии не должно быть… Русь, и только Русь!»
Дальше шла, в подобных оценках, интерпретация оуновской философии бандеровского толка. Степан Бандера рисовался героем, пострадавшим за Украину от Польши, Германии и России. Имелись несколько портретных рисунков галицийского вождя, исполненные карандашом и тушью и подписанные в правых нижних углах именем «Н. Х.».
Как потом выяснилось, под этими загадочными буквами прятался Нил Хасевич (1905–1952) – персональный и плодовитый художник и график бандеровского движения. Родился он на Ровенщине, в селе Дюксин Костопольского района в семье сельского дьяка. В юном возрасте он попал под поезд и лишился ноги. Хасевич окончил Варшавскую академию искусств. До войны участвовал в персональных выставках своих работ в Берлине, Праге, Варшаве, Чикаго и Лос-Анджелесе Он даже отправлял на Запад в 1951 году свои работы под названием «Волынь в борьбе». В 1952 году погиб в краевке вместе с двумя повстанцами, отбиваясь от обнаруживших их сотрудников Ровненского УМГБ УССР.
События конца июня 41-го развивались следующим образом. После того как немцы заняли Львов, сторонники Бандеры из ОУН(б) действительно провозгласили независимость Украины, чем навлекли на себя гнев официального Берлина. Гитлер не мог потерпеть такого самоуправства. Пришлось бандеровцам в течение последующего года перейти на подпольный режим работы. Однако главными врагами для них оставались коммунисты, поляки, евреи и русские.
Дневник изобиловал кровавыми примерами:
«15 июля 1941 г.
В местечке Дубровица гестаповцы с нашими хлопцами собрали на майдане большую группу евреев и отправили в Сарны, где они были расстреляны. Однако не все – многие, как тараканы, разбежались по ближайшим деревням. Пришлось вылавливать их и топтать… Топили их в Горыне и Случе…
«Мокрую работу» вершили наши хлопцы из райполиции – там их было около полсотни. Но с жидами у нас один короткий разговор – смерть!..
23 июля 1941 г.
С разрешения немцев Василий Боровец в Сарнах сколотил из старых дружков Украинскую Повстанческую армию (УПА) «Полесская сечь» и назвал себя атаманом Тарасом Бульбой. Мой боец Гришка П. тоже записался в его УПА – надо посмотреть, куда он поведет наших хлопцев…
Говорят он гоноровый. Не хочет соглашаться с нашими взглядами на войну, высказываемыми Бандерой. Поведет себя супротив нас – подстрижем…
1 августа 1941 г.
В селе Бутки привели в наш штаб отставшего от своей части красного командира. Его обнаружили в лесу – голодного, уставшего, оборванного. Назвался он Николаем Поповым, но никаких подтверждающих документов при нем мои хлопцы не обнаружили. Допросили, а потом стали выбивать из него москальский дух. Выпороли голого розгами, а потом забили в пятки несколько гвоздей – верещал, как сумасшедший. А затем потерял сознание.
Слабак! Пришлось пристрелить, чтоб не возиться…
3 августа 1941 г.
В селе Малое при содействии патриота Григория Очерета поймали и повесили председателя колхоза «Перемога» Мыколу Береста и начальника сельсовета Дмытра Коржа. Семьи их тоже уничтожены – расстреляны».
После прочтения этой информации у Александра гулко забилось сердце, и тут же брызнули слезы горя и радости одновременно из-за конкретного напоминания о гибели родителей и сестренки и, конечно, от сознания уничтожения причастных к гибели его самых близких людей.
«23 августа 1941 г.
В лесу возле деревни Яблоневка наш патруль заметил до десятка отставших от частей красноармейцев. Наполовину они были не вооружены. Я попросил связного смотаться на коне к Яреме – попросить выслать нам два роя (рус. – отделения. – Авт.). Через час они прискакали. Красных окружили и побили. Трупы и раненых приняло болото…
17 сентября 1941 г.
Красные бандиты взорвали несколько метров железнодорожного полотна, два небольших моста типа виадука и убили охранников главного моста через реку Случ… Арестовали семью Прокопчука из села Бугры. Их сын Николай служит в РККА каким-то большим командиром. Будем разбираться!..
10 ноября 1941 г.
Сегодня расстреляли в селе Громкое семейку предателей Поликарпа Николайчука за то, что их сын Юрий не захотел сражаться в одном строю вместе с нами за вольную Украину… Дом спалили, свиней забрали для лазарета – раненым нужно дополнительное питание…
12 декабря 1941 г.
Евреи и поляки – наши враги. За евреев мы уже взялись, а отмщение полякам еще впереди. Хватит панствовать панам на «Украине милой», как говорил Тарас Шевченко. Они злодеи – обманщики и притеснители.
Москали – наши злейшие враги испокон веков…
17 января 1942 г.
Наш рой подорвался на мине – явно партизанской в пригороде Сарн. Это случилось на одном из ж/д переездов. Фурманка с хлопцами и чотовым (рус. – взводным. – Авт.) Григорием – Пеньком взлетела на воздух. Жаль погибли хорошие кони, взятые у наших разведчиков…
6 февраля 1942 г.
На хуторе Гнилое Болото казнили кровавого партизана. Он уходил и отстреливался. Убил наших двоих. Мы его подстрелили в живот и раненого привезли в краевку. Куренной Максим – Колода приказал казнить мерзавца особым способом. Над костром соорудили из металлической сетки гамак, и положили на эту гойдалку связанного по рукам и ногам колючей проволокой красного бандита.
Поначалу орал, как скаженный, а потом получился «большой шашлык». Отомстили за гибель хлопцев…
Через неделю наши вояки видели труп краснюка, обглоданный собаками или волками…»
Короткие дневниковые записи описанных гнусных злодеяний Александр научился поедать быстро глазами, буквально галопом пробегая по нескольким информационным предложениям. А вот просторные обобщения его интересовали больше. И таким сытым признаниям бандита он радовался.
«16 января 1942 г.
Мы понесли большую утрату. На хуторе Выдумка погиб кущевой комендант разведки Ястреб – Олекса Оверкович Стасюк, мой старый друг по скитаниям в Германии и Канаде.
Целый день я полосовал шомполом хуторян – все безрезультатно. Виновников не нашел. Для острастки троих посадил на кол, двоим отрубил головы. Сжег пятнадцать дворов. Нам чувство жалости незнакомо…
Получил от отца Иннокентия записку. Он приглашает в гости. Что ж, надо ехать.
Святой отец меня встретил не без ехидства:
– Сын мой, слыхал, слыхал… Бог милостив. Он все видит и своим святым перстом указывает тебе разумный путь. Молодец – я всегда буду молиться за тебя.
Потом он провел меня в столовую. За столом сидели двое в штатском одеянии.
– Господа, – представил меня отец Иннокентий, – это достойный сын украинского народа, украинского вольного казачества, бывший офицер контрразведки нашего уважаемого Петлюры. Долгие годы прожил за границей и вот нашел себе настоящее дело. Это человек, на которого можно смело положиться.