Реинкарнат

Аркаша шутливо набрал воздуха за обе щеки и сильно дунул. То ли он так сильно дунул с того берега, то ли кто-то в машине слишком сильно дыхнул, но эффект получился грандиозным.

Треснула какая-то доска под массивным микроавтобусом, за ней - ещё одна, вторая, третья. Всё затрещало, заскрежетало, посыпалось.

С жутким грохотом, стоном и скрипом, весь деревянный мост начал быстро оседать и разваливаться. Микроавтобус прорвал хлипкую древесную основу, на которой стоял, и, пролетев пару метров, звучно опустился прямо на воду, взорвав её гладь огромным фонтаном.

Массивный микроавтобус стал тонуть. Алёнка испугалась за оставшихся там людей. Но зря испугалась. Трое пассажиров быстро выбрались из него и забарахтались в реке среди плавающих там досок от развалившегося моста.

Алёнка хихикнула.

- Эй, мужики, вы плавать умеете?! - весело крикнул Аркаша.

- Ну, погоди, паскудник! Вот мы до тебя доберёмся! - донеслись их злые голоса, перемешанные с плеском воды и грохотом перебираемых досок.

- Ой-ой-ой! Не смешите лягушек!

Алёнка захохотала в унисон с квакающими лягушками. Чуть не упала со смеху. Аркашу тоже разбирал смех.

- Вот гадёныши! - возмущались злые голоса.

- А водичка хоть тёплая? - крикнул Аркаша.

В ответ кто-то надрывно кашлянул:

- Уэхехе... Да пошёл ты!

- С удовольствием воспользуюсь вашим советом. - Аркаша на всякий случай подбежал к воде и потрогал её. - А они правы. Не, Алёнка, мы купаться не будем. Не сезон. Поехали отсюда.

Аркаша поднял хохочущую подружку с земли, помог ей добраться до машины. Мигнули фарами, надавили на педаль и... поехали.

Глава 13. Любимые и родные

Аркаша поднёс зажигалку. Торжественный момент. Пламя облизнуло кончик скомканной бумажки, перекинулось на неё и быстро охватило всю виляющими алыми язычками.

- Сыроватое всё какое-то после сегодняшнего дождя, - пробурчал Аркаша, скомкал и подсунул в слабеющий огонь ещё бумажку.

Костёр никак не хотел разгораться. Алёнка склонилась на коленях у костра и принялась увлечённо на него дуть. Аркаша скептической улыбкой пронаблюдал за её потугами, но они возымели действие. Огонь перешёл на просохший мох и тонкие сучки - костёр стал уверенно разгораться.

- Ура! Горит! - обрадовалась девочка и захлопала в ладоши.

Аркаша широко улыбнулся в её сияющие глаза, отсвечивающие огоньком костра:

- Молодчинка! Кто бы мог подумать, что умение правильно дуть тоже может пригодиться.

Алёнка поднялась с коленок, чуть поёжилась:

- А точно! Тут холодновато!

- Ты курточку застегни. Я ведь тебе говорил. Здесь печки нет, как в машине. А ночью будет холодно.

- Зато здесь интереснее. И романтичней, - улыбнулась Алёнка.

- Ага. Ну ты садись. - Он кивнул на длинное бревно у костра. - А я сейчас принесу пакет с хавкой.

Аркаша выключил фары, взял пакет с продуктами и валявшееся на заднем сиденье одеяло.

Алёнка уже расположилась на бревне, подперев рукой подбородок и задумчиво глядя на колышущееся пламя костра. Тёмная ночь и деревья кругом надёжно скрывают ребят от внешнего мира. Здесь их нелегко будет найти.

Аркаша присел сбоку. Накрылись вдвоём одеялом по самые плечи, чтобы было теплее.

Девочка зашелестела шоколадкой, откусила:

- Классная. Молочная с орехом. Кусай. - Она протянула Аркаше.

- Спасибо. Очень вкусная. - Молочный шоколад приятно таял во рту. - Что мы с тобой завтра делать будем?

Алёнка пожала плечами и проплямкала:

- Не знаю.

- Во сколько твоя мама завтра приезжает?

Алёнка помолчала, вспоминая:

- Поезд в полшестого вечера прибывает. А что?

- Она ведь не знает, что у нас тут с тобой проблемы. Приедет, а тебя дома нет. Или ещё хуже - те мужики будут там ждать в засаде. Только представь.

Алёнка прекратила жевать:

- Что же делать?

Аркаша чуток поразмыслил:

- Нам нужно встретить твою маму на вокзале. А там посмотрим по обстоятельствам.

- Ага. Точно, - кивнула девочка.

Аркаша открыл литровый бутыль с персиковым соком, сам отпил и дал Алёнке:

- Значит, завтра в полшестого нам нужно быть на вокзале. Время пока есть. Да, кстати, в город нам с тобой на этом джипе заезжать опасно. Они его наверняка ищут. Доедем завтра с тобой до окраины, оставим машину в двух километрах от конечной остановки троллейбуса, пройдём до неё пешком, а там уже - на троллейбусе доберёмся в центр.

- Ага, - кивнула Алёнка.

Девочка развернула вторую шоколадку.

- Любишь шоколад? - спросил Аркаша.

- Очень. А ты? - Алёнка с улыбкой протянула ему.

- Ещё бы! - подмигнул ей мальчик и откусил чуток.

Он отошёл на пять секунд, положил ещё дровишек в костёр. Костёр засвистел и защёлкал, облизывая сырую древесину.

Аркаша вернулся к подружке, укутался с ней в одеяло.

- Тепло?

Алёнка улыбнулась:

- Мне то тепло. А тебе? Ты вон в одной футболочке только.

- Уже тепло, - улыбнулся ей Аркаша и обнял правой рукой за плечо, мягко потеребил. - Вообще, ты права. Хорошо вот так сидеть вместе. Смотреть на пылающий костёр. Романтично.

Алёнка тихо хихикнула. Прожевала тающий во рту шоколад. Их лица были очень близко.

- У тебя шоколадом вымазано возле губ, - заметил Аркаша.

Алёнка приятно смутилась и облизнулась возле губ:

- У тебя, кстати, тоже вымазано.

- Ну, я то мальчик. Мне положено вымазываться.

Приятное молчание. Колышутся отблески огня на лицах. Каждый думает о своём.

- Аркаша?

- Да.

- А ты в прошлой жизни целовался с девушкой?

Он посмотрел на подружку с улыбкой. Она с большим интересом ждала ответа.

- Так вот о чём ты думаешь?

Она в ответ скромно угукнула.

Аркаша закивал:

- Ну да. Было дело. Только не в двенадцать лет. Значительно позже. Тогда другое время было. Советская мораль и всё такое. Тогда не было такой вот как сейчас... как бы это сказать... "пропаганды любви" что-ли...

Алёнка задумчиво слушала, а в глазах дрожал огонёк костра.

- Интересное слово - "пропаганда любви", - сказала она очень тихо, не отрывая взгляд от костра.

- Ну вообще-то это очень хорошо, когда люди друг друга любят. И говорят ведь - любви все возрасты покорны.

Алёнка моргнула пару раз, очень мягко, глубоко вздохнула.

Помолчали. Аркаша спросил:

- Алёнка?

- Да.

- Помнишь, ты меня спрашивала, что бы я сделал, если бы ты была моей любимой девушкой?

Она повернула к нему голову и очень выразительно посмотрела. Кивнула.

- Закрой глаза, - сказал Аркаша.

Она моргнула, промелькнув любопытной искоркой в зрачках, и закрыла глаза.

Аркаша почувствовал то нахлынувшее напряжение, которого не испытывал так давно - ещё с прошлой жизни.

Он приблизился. Тонкое прикосновение. Поцелуй...

Алёнка долго не открывала глаза. А когда открыла, долго и не отрываясь смотрела Аркаше прямо в глаза.

- Ну как? - спросил он.

Она хлопнула глазами:

- Мокро.

Аркаша прыснул от смеха:

- Ну, прости. Как умею.

Алёнка захихикала.

- Нет, на самом деле это было классно! - добавила она, часто хлопая ресницами. - Спасибо. Аркаша, спасибо тебе! - Она живо потянулась к нему и поцеловала как умела - в щёку.

Аркаша раскраснелся от неожиданности.

Они долго молчали. Аркаша положил в слабеющий костёр ещё разных сучков и палочек, сгрёб всё ближе к центру огня и вернулся греться под одеяло к Алёнке.

- Знаешь, Аркаша, я вчера вечером смотрела мамин альбом с фотографиями.

- Что-то нашла?

- Да. Фотографии моего отца.

- Которого ты не видела?

- Да. Мама мне не показывала раньше эту фотографию. Но я сразу поняла, что это он. Как только увидела, сразу поняла.

- И как он тебе?

- Красивый. Молодой совсем. Взгляд такой, что не опишешь. Уверенный такой.