Страница 11 из 74
— Никак нет! Просто хотел спросить, уже можно выключить глобус? А то он энергию жрёт со страшной силой, а вы всё равно на него не смотрите.
— Выключайте, — разрешил король. — Ну, как, Виктор, понял, почему мы не сможем спрятаться среди обычных людей?
— Ясно. У противника тоже есть такой Локатор, и они всех переловят.
— Нет у них такого Локатора. И быть не может. Дина сразу догадалась, что если бы у них Локатор был, вам бы не дали вырасти среди смертных. Нашли бы и обезвредили, так или иначе. Но если мы сдадим Крепость, Локатор у них будет. И вот тогда нам всем конец, как бы мы ни прятались.
— Выходит, технология создания Локатора утрачена? Тогда что мешает, оставляя Крепость, его уничтожить?
— Витя, ты неправильно мыслишь. У нас есть описание, как его создавать. И у врагов оно тоже есть. Но даже если бы не было, известны базовые принципы, на которых он построен, и даже у нас найдутся специалисты, способные разработать его заново. Утраченных технологий не бывает. Пропадают только те из них, надобность в которых отпала. Я вот, например, не уверен, что смогу добыть огонь трением или вычислить в уме синус какого-нибудь угла вроде тридцати двух с половиной градусов. Наши предки умели, но нам оно ни к чему — у нас для этого есть спички, зажигалки и компьютер. Это даже если не учитывать магию.
— Тогда почему противник не построил свой Локатор?
— Они бы построили. Да только на каждой планете может работать или один Локатор, или ни одного.
— Принцип Паули, — вставила Дина. — Не могут два работающих Локатора находиться на одном квантовом уровне.
— Вот именно, — согласился Эдуард Сергеевич. — Хотя я в теории не так силён, как она, но что-то такое припоминаю. Короче говоря, сдать Крепость мы не можем. И удержать — тоже, как это ни прискорбно.
— Я готов умереть, сражаясь! — заявил Толик, о котором все забыли.
— Тебя наградят посмертно, — пообещал ему король. — Если, конечно, останется кому награждать.
Они покинули локаторную, провожаемые восхищённым взглядом Толика. Причём восхищался он, как ни странно, не принцессой, а принцем.
Нежный нажал на курок, но выстрела не последовало. На упавшую в обморок женщину майор внимания не обратил, его занимал только один вопрос: почему пистолет дал осечку? Наконец, он в озарении ударил себя ладонью по лбу, вполголоса выругался и радостно сообщил присутствующим:
— Забыл патрон в ствол дослать, надо же! Ну, ничего, это дело поправимое.
Он передёрнул затвор, но вновь навести оружие на сержанта не успел. Тот пал на колени и, глядя на майора перепуганными глазами, стал просить, чтобы его не убивали, обещая за это честно всё рассказать, как на духу, вот вам всем истинный крест…
— Только попробуй ещё раз соврать! — пригрозил ему Нежный. — Моргнуть не успеешь, как в аду окажешься.
— Почему в аду? — ещё сильнее испугался сержант.
— За нарушение девятой заповеди. Как она звучит, а?
— Не помню.
— Не лжесвидетельствуй! Понял?
— Да, товарищ майор. Всю правду расскажу…
Рассказывал он долго и путано, и по мере того, как его рассказ подходил к концу, ещё теплившаяся надежда Нежного на то, что конвойные были в сговоре с организаторами побега осуждённого, таяли, как утренняя дымка. Сержант сообщил, что вдруг почувствовал такую жгучую ненависть к кавказским террористам, что не смог удержаться и открыл по ним огонь. А потом уже поздно было что-то менять. Остальные полностью подтвердили его слова.
— Я их всегда ненавижу, — поддержал командира один из солдат. — Но так сильно, как сегодня, раньше не было.
Майору ничего не оставалось, как спрятать оружие в кобуру и показать федералам, что эти четверо ему больше не нужны. Парней куда-то увели.
— Профессионалы никогда не носят пистолет с патроном в стволе, — назидательно сообщил ему подполковник. — Это прямо запрещено инструкцией.
— Я знаю.
— Тем не менее, то, что патрона в стволе не было, оказалось для вас неожиданностью. Значит, обычно он там есть.
— Вы очень наблюдательны, товарищ подполковник, — улыбнулся Нежный.
— Больше так не делайте. И ещё, вы выбрали не ту жертву. Чтобы развязать языки остальным, нужно было застрелить у них на глазах одного из рядовых. Командир, как правило, самый смышлёный из них, его убивать нецелесообразно.
— В следующий раз буду иметь это в виду.
— И при свидетелях никого убивать не надо, хорошо?
— Обещаю. Если вы, товарищ подполковник, закончили, я бы хотел допросить ту несчастную, которая упала в обморок. Надо бы её побыстрее отпустить. Вижу, она уже в сознании. Гражданка Лапина, расскажите, пожалуйста, что вы видели.
— Я всё это уже слышал, так что, пожалуй, займусь другими делами, — сообщил подполковник и удалился.
— Я ничего вам не скажу! — заявила женщина, едва-едва придя в чувство. — Вы — агрессивный самец! Вы постоянно пытаетесь реализовать своё либидо, а когда вам не удаётся, применяете силу или оружие. С такими, как вы, я отказываюсь иметь дело! Если хотите что-то от меня узнать, пусть со мной разговаривает женщина!
Нежный немного растерялся. О подобных дамочках он слышал, но лично иметь с ними дело ему ещё не доводилось. Пришлось импровизировать на ходу.
— А что именно вы мне не скажете? — скептически поинтересовался он.
— Я видела, как дьявол утащил этого мерзкого самца в ад! Это ждёт и вас всех!
— За что, не подскажете?
— Вы все издеваетесь над нами! Вот представьте себе, каково бедной женщине, когда её придавливает туша самца?
Майор чуть не ляпнул, что эту даму наверняка ни разу не давила туша самца, но вовремя прикусил язык.
— Вы хотите сказать, что дьявол — хороший? — вместо этого уточнил он.
— Нет! Дьявол — тоже мерзкий самец!
— Уверены? Многие богословы считают, что дьявол — женщина.
— Они — мерзкие самцы! Я им не верю! Я своими глазами видела, как дьявол унёс мерзавца. Я для этого сюда и пришла, чтобы увидеть, как его накажут.
— Кого? Дьявола?
— Нет. Самца, который осквернил невинную девочку своим… своим… своим…
— Дьявол был на каблуках и в мини-юбке, с большой грудью?
— Нет! Он был с длинной белой бородой, в синем плаще, и с рогами. А из его клыкастой пасти вырывался огонь.
— Не так всё было! — неожиданно подала голос девочка Валя, та самая, которую подполковник поименовал соплячкой. — Не было никаких рогов и клыков! И пламени не было. То есть, о рогах я точно не знаю, он был в шляпе. Наверно, это та самая шляпа. И никакой это не дьявол, потому что совсем не похож!
— Ты держишь мужчину за руку! — с презрением процедила сквозь зубы дамочка. — Какой позор!
— Это мой папа! — гордо заявила девочка.
— Когда-нибудь он тебя прижмёт своей тушей! Если уже не прижал несколько раз.
— Товарищ полицейский, вы, пожалуйста, меня извините, но если эта тварь сейчас не заткнётся, я сам её заткну, — пообещал отец девочки.
— Я же говорила, что он агрессивный самец!
Нежный вновь пожалел, что не может допросить каждого свидетеля по отдельности. Уж эту оголтелую феминистку он бы расколол по полной программе, теперь сомнений не было. А так её допрос придётся прервать, во избежание возможного кровопролития.
— А что такое либидо? — поинтересовалась девочка, как только пылающую праведным гневом даму Нежный выпроводил вон.
— Это кое-что, связанное с сексом, — объяснил ей Николай Борисович. — Тебе ещё рано.
— Смотри, чтобы не оказалось поздно, — предупредила его дочь.
— Бойкий у вас ребёнок, — выразил одобрение майор. — Но вернёмся к делу. Что можете рассказать вы? — обратился он к немного смутившемуся отцу бойкой девочки. — Начните с того, как вообще маленькая девочка попала на процесс об изнасиловании.
— Витёк — мой племянник, Валюша его очень любит, может, это для них была последняя возможность повидаться. Если хотите знать, не верю я, что он кого-то там изнасиловал. Да на него девки сами вешались, зачем ему?