Страница 64 из 71
И теперь какая-то баба чуть за тридцать просит у меня несуществующие сценарии и говорит мне о том что я не могу читать шутки которые давным-давно уже ушли в эфир? И какой-то мужик с непоколебимым лицом говорит мне о том что мы теперь должны перестроить шоу на детей и показывать им семейный рестлинг??
Это было самым большим абсурдом в моей жизни.
Я в прямом смысле покрылся потом. Я видел как управление шоу забирают у меня из рук.
Когда мой друг из Рекламного закончил мне рассказывать как и почему мы должны перенацелить WCW на детей, я спросил «Простите, мой рекламный друг, а как зовётся наше шоу?»
«Э.. Nitro»
«Когда его показывают?»
Настал очень неловкий момент тишины.
У меня возникло ощущение что никто в кабинете не только не имел малейшего представления о том что мы делаем, но они ещё и шоу никогда не смотрели. Их молчание подтвердило мои подозрения.
Но этот вопрос был не самым умным с моей стороны с политической точки зрения.
Линия на песке
После всего что было сделано, Nitro не могло стать семейным шоу. Это было самым абсурдным предложением о переориентировании шоу.
Я знал, что теперь надо было либо сражаться, либо уйти.
И я почти ушёл. Должен был – это точно. Я приехал домой после Стёрджиса и сказал жене что ухожу.
В конце концов, я передумал. И до сего дня, я больше всего в жизни об этом сожалею.
В то время, WCW всё ещё была коровой, которая давала деньги вместо молока, за которую мне хотелось сражаться и сражаться. Еслиб я заявил об уходе – я бы нарисовал линию на песке, и им бы, возможно, пришлось идти на попятную.
Но это не в моих правилах. Моя натура – это сражение – я бы предпочёл сражаться чем заняться сексом, предложи мне выбор в любой момент. Хорошие сражения трудно преодолеть.
Я также чувствовал себя обязанным исполнить контракт. В соглашении не было пункта о том что я могу уйти из-за того что мне не нравятся условия работы.
Мне казалось, что если я уйду, то подведу Теда Тёрнера, и , так или иначе, Билла Шоу. Обоих их я очень уважал. С моей стороны это было бы непрофессионально.
И в конце концов, я построил всю свою жизнь вокруг рестлинг-бизнеса. Оставь я WCW, это значило бы что я оставил рестлинг навсегда. Меня точно бы не ждали в WWE с распростёртыми объятьями. Я не был готов уходить из про рестлинга.
Командный игрок
В общем, я остался.
Я сделал так чтобы со мной стало трудно работать, насколько это возможно. Я говорил «что за х:?%%ня», когда видел х%:*№ню. Я не сдерживал удары и даже не притворялся что веду компанию в направлении нужном для них. Я честно думал что всё это приведёт меня на ковёр к Теду. В тот момент, я верил ещё, что всё разрешиться в пользу WCW.
Чем больше я сопротивлялся, тем труднее становилось именно мне. Они становились всё агрессивней и агрессивней. Они знали то, чего не знал я – Тед за меня не вступится.
Time Warner реструктуризировали. Люди, которые были против WCW , теперь управляли делами во всех подразделениях компании. Я был, наверное, первым в их списке.
Лишь потом я осознал что у них были совещания до той засады в Теквуде в течении 6 месяцев. Решение противостоять мне было принято сразу после шуток по поводу Моники Левински, но явно к этому готовились заранее.
Мой имидж бунтаря , который я время от времени эксплуатировал, хорошо работал в среде Turner. Но новая корпоративная структура оставила меня без рук. Им нужны были корпоративные клоны, а не отважные ребята.
Всё продолжалось в таком же духе несколько месяцев. Я не осознавал того что к Теду Тёрнеру мне уже не попасть. Я не мог пройти дальше Харви Шиллера, а Харви не мог пройти дальше комитета исполнительных директоров Turner, стоявших над ним.
Прыжок без парашюта
До лета 1998-го, Харви всегда сражался за WCW. Но теперь воля к борьбе у него пропала. Его больше интересовало своё политическое положение чем мои проблемы. Харви метил в президенты Turner Broadcasting и был готов бросить WCW под автобус, по крайней мере, временно, ради достижения этой цели.
Без вмешательства Теда и поддержки Харви, я летал не то что без самолёта, но и без парашюта. Было жёстко. Неделю за неделей, мы стояли на своём. Мы ругались до крика по поводу матчей со «стандартами и практиками» по телефону. Они требовали вещей, которые были либо не к месту, либо вообще, невозможны.
Вы слышали про список вещей, о которых не упоминают по телевизору от Джорджа Карлина? Вот умножьте этот список на сто. Это был список того что нам было недозволено от «стандартов и практик».
Но это ещё пол беды.
«Есть ещё кое-что, чего нет в списке, но чего вам делать нельзя», сказала мне Терри Тингл. «Если вы захотите сделать что-то, что нам может не понравиться – сразу звоните»
Я знаю что звучит это глупо, но я даже не преувеличиваю. Вот как безумно всё было.
На Raw Мэй Янг рожала руку. Сэйбл выходила в майке на которой было изображение её сисек. А мне говорили «Вот тысяча вещей которые ты не можешь делать. И кстати, если чего-то нет в списке – звони мне прежде чем попробовать. А теперь иди и победи конкурентов»
Урезание бюджета
Полиция рестлинга – это итак уже плохо. Но счетоводы тоже с ума сошли. Финансовый отдел посмотрел на потери от Thunder и решил что всё выглядит плохо.
«Тебе надо сокращать бюджет на производство. Нам нужен рост в 20 % от всех подразделений и единственный способ вам его достичь – сократить все издержки. Так что, отрезай, отрезай, отрезай.»
Урезание ударило больно по бюджету промоутирования, перекрыв пути привлечения прибыли для бренда. Маркетинговые затраты проще всего сократить, по тому что они не фиксированные вроде арендной платы. Но в нашем виде бизнеса, именно маркетинг и реклама заставляют нас танцевать. Если не заниматься маркетингом продукта, он моментально умрёт.
Мы начали свой путь со скоростью 200 км в час, а затем нам сказали что надо выиграть гонку со снятыми колёсами.
«Ах, блин, слабаки, вы что, в гонке победить не можете??? Соплежуи»
Вот насколько глупо всё было.
Помните, ведь за 3 с половиной года, WCW превратилась из компании теряющей 10 миллионов долларов в год в компанию которая в 98-м ещё приносила 40 миллионов чистой прибыли. Но нам надо было урезать затраты.
Следуя указаниям
Я мог либо следовать указаниям, либо саботировать начальство. Пока я боролся с силами сильнее меня в кулуарах, мне нужно было делать свою работу на публике. Мне надо было донести послание до WCW и выполнить поставленную задачу.
Я не мог рассказывать сотрудникам о том что происходит. Я не мог сказать «Так, ребятки, давайте-ка все сюда. Я знаю чего мы достигли за последние пару лет. Я создал формулу, а вы заставили её работать даже лучше чем я задумал. А теперь мы должны чуть переменить направление. Чтобы вам было понятнее, мы должны ориентироваться на «Улицу Сезам».
Я пытался быть настолько позитивным насколько мог. Большинство рестлеров , креативные люди, даже сами главы департаметов протестовали. Все понимали что всё что образовало нас как успешную программу, будет потеряно. Все видели что нас разворачивают в обратном направлении и все понимали что это неправильно. Доказательством служили рейтинги Нильсена – количество задниц в креслах. Они показывали что новое направление не срабатывает.
Моей работой теперь было представлять корпоративные интересы. Я должен был говорить всем на голубом глазу что это – единственная правильная стратегия.
Я был лицемером.
Я знал что всё это неправильно. Это был бред собачий.
Я мог бы либо уйти, либо придерживаться корпоративного курса. Рестлеры почуяли неладное. WCW разваливалась на глазах.