Цветы для судьи

– Это все. – Мисс Марчант взглянула на мистера Кэмпиона. – Я выбежала оттуда, рассказала мисс Керли и остальным.

– Естественно, – мягко, добродушно отозвался он. – А где была шляпа?

– Шляпа? – непонимающе переспросила мисс Марчант, нахмурилась. – А, котелок… Конечно. Да на полу, рядом с мистером Брандом.

– Рядом с головой или рядом с рукой? – уточнил мистер Кэмпион.

– С плечом, по-моему… Рядом с левым плечом. – Она зажмурилась, вспоминая.

– И как шляпа лежала?

Мисс Марчант подумала.

– Ровно, полями вниз. Вспомнила. Точно. Я краем глаза заметила черный округлый холмик и сначала не поняла, что это. Там еще был зонтик, чуть дальше – наверное, отлетел, когда мистер Бранд упал.

Мисс Марчант невольно вздрогнула и стала выглядеть еще моложе.

– Слева? – протянул мистер Кэмпион. – Слева от вас?

– Нет, слева от него. Я же говорила. С той стороны, что дальше от стола.

– Ясно, – сказал мистер Кэмпион с непроницаемым лицом. – Ясно.

Хозяин кабинета проводил мисс Марчант на нижний этаж, а по возвращении нетерпеливо уставился на Кэмпиона.

– Прояснилось? – спросил Ричи и резко добавил: – Похоже на газ, правда?

Мистер Кэмпион задумчиво посмотрел на собеседника. Да, его сумбурные фразы и бессмысленные жесты действительно лишь досадные странности, за которыми кроется ум, – пусть не сразу, но Кэмпион это понял. И все же такой проницательности не ожидал.

– Да, – медленно ответил он. – Похоже на угарный газ. Конечно, без анализа крови наверняка не скажешь, однако описание мисс Марчант указывает именно на это. И то, что я заметил внизу, – тоже.

– Гараж рядом с хранилищем, – облегченно вздохнул Ричи. – Видимо, как-то просочился… Несчастный случай. Бедный Пол…

Мистер Кэмпион промолчал.

Ричи пересел в кресло, освобожденное мисс Марчант, и, глядя в миниатюрный камин, протянул к огню большие костлявые руки.

– Угарный газ, – произнес Ричи. – Какая доза смертельна?

Мистер Кэмпион уже какое-то время размышлял над этим вопросом, потому ответил обдуманно:

– Точно не скажу, но цифра очень маленькая… процента четыре, по-моему, в атмосфере. Газ этот очень коварен. Не осознаешь, что отключаешься, пока не отключишься, если вы меня понимаете. А выхлоп автомобиля – практически чистый угарный газ.

– Опасно, – глубокомысленно кивнул Ричи. – Вентиляции внизу нет, если дверь закрыта.

«И заперта на ключ», – едва не слетело с языка мистера Кэмпиона.

– Пол вечно искал что-то в нерабочее время. Несчастный глупец… Жаль его.

Последнее замечание ничуть не походило на запоздалую мысль. Каждая клеточка сухопарого тела Ричи выражала огорчение, а искренний тон дал бы фору любой проникновенной речи.

– Я его плохо знал, – сообщил Кэмпион. – Встречал раз пять в лучшем случае.

– Тяжелый человек, – помотал головой Ричи. – Большой эгоист. Слишком властный. Но славный малый. Импульсивный. Джину не любил. Нелепая случайность, жуть.

Мистер Кэмпион вспомнил о маленькой решетке под полкой в хранилище. Идя вниз вместе с Ричи, он продолжал о ней думать.

Ужасное происшествие совершенно подкосило Ричи. Запертая дверь, время смерти – от этих деталей он отмахнулся как от незначительных, а важность расположения шляпы с зонтиком и вовсе от него ускользнула.

Из подвала в холл поднялись двое полицейских в штатском. Одного из них Кэмпион узнал – сержант уголовной полиции Пиллоу, сотрудник спецотдела по политическим и государственным преступлениям. Пиллоу кивнул Кэмпиону, в черных глазках мелькнуло удовлетворение.

Полицейский что-то держал. Когда Кэмпион рассмотрел необычную ношу, сердце у него екнуло. Бережно завернутый посредине в темный носовой платок, в коротких толстых ладонях сержанта висел кусок резинового шланга – из тех, что иногда используют для импровизированного душа. Сержант Пиллоу сжимал находку, точно бесценное сокровище.

Глава 4

Отношения

Гордону Роу, эсквайру, хирургу

Лондон

Будучи коронером Его Величества в графстве Лондон, настоящим обязываю Вас предстать передо мной и присяжными во вторник, девятый день февраля месяца, в одиннадцать часов до полудня в суде прихода Святой Иоанны, Холборн, и тогда же в интересах Его Величества свидетельствовать по поводу смерти Пола Редферна Бранда и совершить вскрытие либо содействовать вскрытию тела и посмертному исследованию внутренних органов головы, груди и брюшной полости упомянутого Пола Редферна Бранда, о чем доложить впоследствии на вышеозначенном дознании. Неповиновение настоящему приказу – на ваш страх и риск.

Датировано вторым днем февраля месяца, 1931.

П. Дж. Салли, коронер.

В пятницу на той же неделе, когда было обнаружено тело, доктор Роу позвонил в квартиру Джины, рассеянно похлопал себя по карману, услышал, как зашуршала в ответ повестка коронера. Маленький доктор шел по коридору за встревоженной миссис Остин и сгорал от любопытства.

– Я и вправду считаю, вы должны на нее взглянуть, доктор. – Домработница говорила приглушенным голосом, бороздя толстый ковер мягкими туфлями и не глядя по сторонам. – Ни минуточки она не спала. По лицу видно. Я сказала ей, сказала: «Вызовите врача, милочка. В конце концов, хуже, чем сейчас, он не сделает». А она мне: «Наверное, вызову, миссис Остин». «Прилягте», – я ей, но не тут-то было. Так и сидит у камина, что твоя лилия.

Этот рассказ длился до самой двери в гостиную. Прежде чем войти, миссис Остин положила пухлую влажную ладонь на руку доктора.

– Уже что-нибудь выяснили?

Доктор Роу кашлянул.

– Не знаю, миссис Остин, – любезно ответил он. – Вы же в курсе, я не полицейский. Где наша пациентка?

Домработница подняла брови, затем со множеством картинных предосторожностей, призванных обеспечить тишину, на цыпочках тяжело вплыла в комнату.

– Вот и доктор, милочка, – объявила она замогильным шепотом, от которого у ее хозяйки наверняка остановилось бы сердце, будь их появление и вправду бесшумным.

Джина сидела в большом белом кресле, закутанная в сшитый на заказ черный пеньюар, – тот резко контрастировал с бледным лицом, блестящими глазами и волосами. Она сделала слабую попытку улыбнуться.

– Рада вас видеть, доктор. Присаживайтесь. Спасибо, миссис Остин, вы можете идти.

Милейшая дама вышла из гостиной, дав понять, что поступает так скрепя сердце. Доктор Роу продолжал стоять. Его профессиональная личность, полная радушия, лучше всего смотрелась в полный рост на каминном коврике.

– Ну-с, миссис Бранд, – начал он, – что вас беспокоит? Не спится, а? Неудивительно. Однако вы сами можете себе помочь как никто другой. Вам нужно мужество, деточка, большое мужество. Другие симптомы есть? Как дела с аппетитом?

Джина села прямо – маленькие белые ладошки сжаты, локти на коленях.

– Доктор, что происходит? Я насчет мужа.

Низенький медик застыл, в глазах мелькнула то ли тревога, то ли возмущение.

– Я пришел поговорить о вашем здоровье, миссис Бранд, – предостерегающе сказал он.

– Ах, доктор… – Мягкий новоанглийский акцент делал слова невнятными. – Я не хотела вас обидеть. Я не разбираюсь в профессиональной этике и прочем, но разве вы не видите: я схожу с ума от неопределенности. Что будет? Чем занята полиция? Почему слушание отложили на неделю? Чего ждут от вскрытия?

– Сударыня… – Доктор Роу был возмущен подобным нарушением приличий, о чем свидетельствовал его тон. – Я – практикующий врач. Не сыщик. Вы послали за мной, чтобы попросить совета о своем здоровье, и я готов его дать. Вы нуждаетесь во сне, и я могу выписать вам нужный препарат. Но я ничего не знаю о происшествии, а если бы и знал, не мог бы их обсуждать. Это неправильно.

– Вы ведь не только врач, вы еще и человек! – Голос Джины дрожал. – Причем единственный, кто знает, что там думают в полиции. Только представьте мое положение… Десять дней назад пропадает муж. Спустя четыре дня его находят мертвым. Полицейские без всяких предупреждений и объяснений забирают тело. Меня на следующий день зовут на слушание. Оно занимает от силы пять минут. Кузен мужа опознал Пола, коронер отложил процесс на семь дней. Мне прислали повестку на вторую часть слушания, и я, конечно, пойду. Однако за мной следят! Вчера на улице…