Страница 6 из 12
Итак, воды, над которыми в первый день распростерлась тьма, были те же самые, которые вышли из этого источника и в мгновенье ока покрыли всю землю. Этот-то источник раскрылся и во дни Ноевы и покрыл водой все горы, находящиеся на земле. Этот источник исходил не из-под земли, но из самой земли, ибо не сказано, что исходил из-под земли, но – поднимался с земли. Что воды, бывшие на земле, не появились раньше земли, об этом свидетельствует самая земля, которая носит их в недрах своих. Итак, говорит Писание, с земли поднялся источник и оросил все лице земли, и тогда произвела она злаки, травы и прочие растения. Сделано же так не потому, что Бог не мог иначе произвести из земли растения, но Ему угодно было, чтобы земля породила растения при содействии вод, и Он положил начало тому, чтобы то же продолжалось и до конца.
Сказав о том, что было опущено и не изложено в повествовании о творении в первый день, Моисей переходит к описанию создания человека и говорит: Не было человека для возделывания земли, то есть до шестого дня не существовало человека, потому что он был сотворен в шестой день. И создал Господь Бог человека в день шестой из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою (Быт. 2, 7).
Животные, скоты и птицы при самом сотворении получали вместе тела и души. Человека же Бог многим почтил: во-первых, тем, что создал его, как сказано, Своей рукой, вдунул в него душу, дал ему власть над раем и над всем, что вне рая, облек его славой и дал ему дар слова, разум и ведение Божества.
Говоря о славном создании человека, Моисей обращается к повествованию о рае и о введении в него человека, и говорит: И насадил Господь Бог рай в Едеме в начале, и поместил там человека, которого создал (Быт. 2, 8). Эдем есть место рая. Сказано же «в начале», потому что Бог насадил рай в третий день, и это объясняется словами: И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, а чтобы показать, что повествуется здесь именно о рае, прибавлено: И дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла (Быт. 2, 9).
Сказав о рае, в какой день он насажден, о введении в него человека, о древе жизни и о другом древе, Моисей обращается к повествованию о реке, исходившей из рая и разделявшейся на четыре реки вне рая, и говорит: Из Едема выходила река для орошения рая (Быт. 2, 10). Вот и здесь блаженную райскую землю Моисей называет Эдемом. Если бы река не орошала рай, то не разделялась бы на четыре реки вне рая. Но четыре потока, исходивших из реки, вкусом своих вод не были подобны первоначальному источнику. Если в наших землях, которые все подлежат проклятию, воды различны, то тем более благословенная Эдемская земля должна была отличаться качествами от земли, подвергшейся проклятию Правосудного за Адамово преступление заповеди.
Четыре потока были следующие: Фисон – это Дунай, Гихон – это Нил, [другие два – это] Тигр и Евфрат, между которыми мы живем[2]. Хотя известны нам места, откуда вытекают эти реки, но неизвестно начало источника, потому что рай находился на великой высоте. Вблизи рая эти реки поглощаются и нисходят в море, как из высокого какого-либо водоема, и, проходя в земле под морем, изливаются: первая – на западе, Тихон – на юге, Евфрат и Тигр – на севере.
Сказав о рае и о реках, текущих из него, Моисей обращается к повествованию о введении в рай Адама и о данном ему законе: И взял Господь Бог человека, повел и поселил его в раю сладости, чтобы возделывать его и хранить его (Быт. 2, 15). Но чем мог Адам возделывать, когда у него не было орудий? И для чего нужно ему было возделывать, когда в раю не было терний и волчцов? Как мог он хранить рай, когда не мог оградить его? От кого было охранять, когда не было разбойника, который бы мог войти в него? Хранение рая после преступления заповеди свидетельствует, что при сохранении заповеди не было нужды в стерегущем. Потому на Адама не возлагалось никакого другого хранения, кроме данного ему закона, никакого другого возделывания, кроме исполнения данной ему заповеди. Если скажут, что два этих дела возложены были на Адама вместе с заповедью, то не противоречу и этому.
Говоря о введении Адама в рай и о том, для чего он введен, Моисей обращается к повествованию о законе, какой дан был Адаму: И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь (Быт. 2, 16–17). Заповедь легка, ибо отдал Бог Адаму весь рай, а запретил вкушать плоды только одного дерева. Если бы одно дерево доставляло человеку пищу, другие же многие были ему запрещены, то оно и служило бы ему пособием в нужде, пищей в голоде. Поскольку же вместо одного дерева, которого было для него достаточно, Бог дал ему многие, то совершенное преступление произошло не по нужде, а по небрежению. Бог потому запретил человеку одно только дерево и оградил его страхом смерти, чтобы если человек не сохранит заповеди ради любви к Тому, Кто дал заповедь, то страх смерти, окружавший дерево, удерживал бы его от преступления заповеди.
Сказав о введении Адама в рай и о данной ему заповеди, Моисей обращается к повествованию о том, как Адам нарек имена животным, и говорит: Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел к человеку, чтобы видеть, как он назовет их (Быт. 2, 19). Отсюда видно, что животные созданы не рукой Творца, ибо зверей извела земля, а птиц – воды. Это-то и хотело показать Писание, сказав: Образовал из земли, ибо от соединения земли и воды произошли все звери, гады, скоты и птицы.
Слова: Привел к человеку показывают мудрость Адама и мир, какой был между животными и человеком, пока человек не преступил заповедь. Они собрались к человеку, как к исполненному любви пастырю, без страха; по родам и видам проходили перед ним стадами, не боясь его, не трепеща друг друга. Впереди шло стадо животных вредоносных, за ним без страха следовали ряды животных безвредных. Так Адам, приняв власть над землей, стал владыкой всего в тот же день, в который принял благословение. Творческое слово стало делом, и благословение действительно исполнилось: человек в тот же день сделан владыкой всего сущего, хотя сам вскоре явился непокорным Господу всяческих. Бог дал человеку не только обещанное владычество над всем, но прибавил и наречение имен, которого не обещал. Если же Бог даровал человеку больше того, что обещал, то разве отказал бы ему в обещанном, если бы человек не согрешил?
Не невозможно человеку изобрести немногие имена и сохранить их в памяти, но превышает силы человеческого естества и трудно для него в один час изобрести тысячи имен и последним из именуемых не дать имени первых. Человек мог дать многие имена многим родам гадов, зверей, скотов и птиц, но не наречь один род именем другого есть уже дело Божие, а если это сделано человеком, то это дано ему от Бога. Если же Бог даровал человеку владычество, сделал его участником в творчестве, облек славой, дал ему Эдемский сад – что еще оставалось сделать и чего еще не было сделано для того, чтобы человек тщательно хранил заповедь? Сказав о сотворении животных, об именах, данных им Адамом, Моисей обращается к повествованию о его сне и о том, как была взята у Адама кость и из нее создана жена, и говорит: Но для человека не нашлось помощника, подобного ему (Быт. 2, 20). Под именем помощника разумеется Ева. Хотя помощниками человеку стали звери и скоты, но пригоднее для него был бы помощник из его же рода. И Ева, кроме попечения о делах домашних, кроме заботы об овцах, волах и стадах других животных, могла, по возможности, быть помощницей мужу в постройках, вязаниях и других занятиях. Хотя животные находились в рабстве у человека, но в этом не могли оказывать ему помощи. Потому Бог сотворил ему такую помощницу, которая бы вместе с ним имела обо всем попечение и во многом помогала ему.
2
Преподобный Ефрем Сирин имеет в виду свою обитель, в которой подвизался.