Страница 18 из 23
Отроковицу в доме возвратил Он к жизни и отдал отцу ее, юношу воскресил, когда несли его ко гробу, – а Лазаря оставил в темнице гроба, пока не стал предаваться тлению, чтобы в жилище крепкого проник глас Его и воскресил умершего. В доме, на пути и из гроба возвращал Он умерших к жизни, чтобы на всей дороге смерти поставить верстовые столбы, по всей стезе умерших посеять надежду жизни: и в начале, и в середине, и в конце ее явить воскресение. Для того медлил, когда умер Лазарь, друг Его, чтобы, когда тот до конца пройдет путь смерти, уже оттуда воззвать его к жизни. Жизнеподатель по следам смерти шествовал за ней путем ее владычества и весь путь ее от начала до конца оросил воскресением.
Лазарь умер; и радуюсь за вас, что Меня не было там (Ин. 11, 14–15). Известно Ему было, что Лазарь уже предавался тлению, и медлил воззвать его к жизни. Когда смерть три дня уже держала мертвеца во власти своей, а на четвертый день черви начали разрушать его образ, тогда Жизнеподатель пришел с учениками Своими в селение умершего и предававших его погребению спрашивал: Где вы положили его? (Ин. 11, 34). Конечно, это дает повод к хитрым выдумкам дерзких совопросников, но яснее солнца, что не имел Он нужды спрашивать. А тем, что сказал: Где положили его? – хотел подтвердить, что Лазарь действительно был погребен. Спросил не о том, где гроб, но где они положили мертвеца. Знал упорство иудеев, с каким отрицали славные дела Его, и связал их Своим вопросом, где положили умершего. Не о том спросил, где положен или где погребен Лазарь, но: Где положили его? – покажите Мне это вы сами, неверующие.
И Отец предлагает подобные вопросы, и многие говорят об этом, но я в молчании прославляю Его, не входя в превратные исследования. Истина стоит сама за себя, красивые слова не сильны побороть веру. Простота открытым лицом видит истину, как она есть, и стоит за нее без словопрений, без состязания и утонченных исследований. Что важнее: знать, где гроб, или воскресить смердящего? Поскольку известно Ему и сокровенное, то, прежде чем пришел, сказал апостолам Своим: Лазарь, друг наш, уснул. А предававших погребению, как неверующих, спрашивал: Где положили его? – чтобы от них получить удостоверение в его погребении и потом уже воззвать его к жизни. Премудрый связал их собственным их показанием, что действительно предали они гробу Лазаря, чтобы, когда воззовет и воздвигнет мертвого, и они стали свидетелями его воскресения. Где положили его? – спрашивал Он, и они отвечали: Пойди и посмотри (Ин. 11, 34). Вопрос связал их, чтобы не могли они прекословить.
Сын не меньший Отца, раз Он вопрошал о гробе. Слезами Своими над Лазарем уверял Он в Своем человечестве. Плакал и проливал Он пот, но пот и слезы свойственны человеческому Его естеству и не унижают Его перед Отцом, потому что и Он – Воскреситель мертвых, как и Отец. Он плакал, чтобы уверить в Своем человечестве; воззвал к жизни мертвеца, чтобы связать неверующих; молился, чтобы изъявить Свое согласие с Отцом. И эта молитва на гробе не унижает Его перед Отцом. Из тех самых слов, которые сказал Он молясь, можем разуметь, что не имел Он нужды в молитве: Сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал (Ин. 11, 42). Этим врачевал Он дух предстоявшего народа, потому что немощен был дух этих людей и явно сомневались они в том, что Иисус есть Сын Всевышнего. Для того все дела Свои относил Он к Отцу, чтобы показать, что не крадет Он имя Господа и Животворителя. В уничижениях, каким подвергал Он Себя, разумные должны видеть Его любовь. Но здесь не намерен я говорить об этом. Истина сама собой явствует из истории Иисуса Христа, она ясна и без нашего слова. Сын совершенен, как и Отец Его. Единородный чуден, как и Пославший Его. Он такой же Воскреситель мертвых, как и Отец, ибо Кто плакал, Тот и воскресил. Об этом многое могли бы сказать мы, если бы вы пожелали и если бы видно было, что семя слова нашего не остается не проросшим в слухе вашем. Но если бы стали вы и отвергать, не перестал бы я сеять.
Не будьте же для слова моего ни камнем, ни большой дорогой, ни тернием. Нива Христова да будет очищена, да не растут на ней плевелы. Она возделана плугом Креста, и терния искоренены на ней совершенно. Таинственно уготовили к возделыванию эту ниву благословенные Божии, от терний очистили ее апостолы своей смертью и побиением камнями. Сын Божий страданиями Своими приготовил орудие к ее возделыванию, чтобы Крестом очистить ее от плевел. Твердые камни, какие были на ней, сокрушил Он гвоздями, пронзившими руки Его, чтобы ни одна часть ее не осталась не приносящей крестных плодов. Единый Достопокланяемый посрамил ложных богов, которые, подобно терниям, разрастались на земле, послал на них пламень – апостолов – и попалил их. Горькие плевелы эти искоренены крестными страданиями. О, если бы сатана не сеял их снова в нелепых мудрованиях!
Смертным всякого поколения вожделенно воскресение мертвых, и здесь, с кафедры, ежедневно проповедуется воскресение умерших. Земная персть, которой Божии щедроты придали человеческий образ, человек тленный, что приятнее для тебя слышать, как не весть о твоем воскресении? Здесь словом и делом преподается тебе учение о твоем обновлении, а на зрелищах у неверных видишь только вымыслы язычества.
Послушай еще меня, еще немногое предложу тебе из сказания о Лазаре, исполненного надежд воскресения и утешительного для тебя, смертный. С вниманием приклони ухо свое к чудному повествованию о Христе, ибо увидишь великую и дивную силу Его в воскресении мертвых. Сильный Сын Всемогущего Господа сошел из страны Своей, чтобы воскресение мертвых утвердить в надежде, какую проповедал заключенным во гробах.
Вопросил Он и пошел к гробу Лазаря, как слышали мы об этом, и увидел крепкий город смерти, где тысячи мертвецов. Высоки стены этого царства мертвых, никто из живых не мог перейти через них; врата тьмы заключены для всех мертвецов; крепкие наложены запоры, чтобы никто из вошедших не мог выйти вон. Полон погребенных мертвецов этот великий город, неодолима эта твердыня смерти, нет туда доступа воскресению. Тысячи умерших входят, но не выходит ни один. Смерть уверена, что никакой исполин не овладеет ее областью. И слово о жизни далеко от этого города заключенных; пленники из всех поколений теснятся в чертогах смерти. Связанные, заключенные, пребывают они во тьме. Но вдруг при бездне, полной узников, предстало воскресение: Господь извел из нее одного – и подал тем надежду всем.
И этот умерший погружен был в глубину всех мертвецов, опутан узами смерти, заключен в обитель погребенных, осужден на безмолвие, низринут в многоскорбный шеол, по рукам и ногам связан путами и узами смерти, его состав обращался в прах, его плоть издавала зловоние, и смрад его тления ощущали все погребавшие его. Сестры оплакивали умершего и уже начавшего смердеть брата, множество иудеев собралось утешать сестер его. И тогда-то Иисус повелел отвалить камень от двери гроба. И это сделано Им по непостижимой Его премудрости. Для того неверующим иудеям дозволил открыть гроб, чтобы, отвалив камень от гроба, поражены они были запахом смерти. И смрад от мертвеца для того поразил их по отнятии камня от гроба, чтобы, пока зловоние оставалось еще на одеждах их, увидели они чудо воскресения.
Спаситель встал у гроба, и содрогнулась мрачная обитель мертвых, поколебались стены наполненного мертвыми телами города, близки стали к падению его твердыни. Рухнули крепкие башни, отверзлись высокие врата, сокрушились все запоры, в содрогание пришли обители его. Раздался глас воскресения – и пали стены. Рыкание юного льва раздалось в шеоле – и ужас объял смерть. Прекрасный олень наступил на нору змия – и он предался бегству. Небесный орел огласил криком своим гнездо ястребов – и они рассеялись. Смерть услышала новый голос жизни, возгремевший у врат ее, – и поспешила расторгнуть узы и освободить заключенных, выпустила из рук своих узников, не удерживая идущих вон. Сошел Вышний с высоты Своей, чтобы от Него прияли люди воскресение, отнял владычество у смерти, чтобы воцарилось над ними воскресение, – и пораженная ужасом смерть дала свободу всему множеству своих пленников.