Страница 4 из 16
Весть будущих благ в тот час послана была роду человеческому и, когда первый, услышавший ее, усомнился, знамением его отметила, чтобы другие не подражали ему. И, таким образом, эта же радостная весть, хотя и провозглашенная громким голосом ангела, показалась невероятной, но она достигает того, что, возвещенная киваниями Захарии, становится вероятной. Видя, что его киваниям поверили все, Захария уразумел, что напрасно усомнился в слове ангела. И так молчание его делает то, что он лучше выслушал. Так как не поверил ангелу, который был устами Бога, то он сделал его немым, чтобы дощечка вместо него говорила. Когда радостнейшей вести об Иоанне, принятой от ангела, не поверил, то остался немым; когда же увидел Иоанна, исшедшего из утробы, начал говорить. Слово, исшедшее от ангела, достигло уст и заключило их, достигло до чрева – и отверзло его. То же слово другим порядком заключило утробу, которую отверзло, чтобы не рождала более, и отверзло уста, которые заключило, чтобы не заключались более. Надлежало заключить уста того, который не поверил рождению от утробы неплодной, и надлежало заключить утробу, родившую Иоанна, чтобы не рождала более, чтобы он был единородным вестником Единородного. Захария, один только усомнившийся, в своем сомнении подъял сомнение рода человеческого.
Итак, своим неверием он всех людей научил вере. Когда Иоанн рождался в возвещении из уст живущего ангела, отец не уверовал в его духовное рождение; когда же он был рожден омертвелой утробой, тогда он приложил веру к его плотскому рождению. Но так как он не поверил живым устам, то его уста через слово омертвели. Когда увидели его, ставшего немым, поспешили правильно веровать, взирая на него, худо усомнившегося. Уста его показали поспешность и были преданы молчанию, чтобы научились медлительности, чтобы и другие не обнаруживали поспешности. Так как Захария усомнился в своем Господе и в своих прошениях, то необходимо было наложить на него молчание, чтобы никто другой впоследствии не впадал в сомнение о Боге и молитве.
Кто, Господи, возможет исчерпать мыслью одно из Твоих изречений? Мы оставляем больше того, чем берем, подобно жаждущим, пьющим из источника. Ибо слово Господне рядом со многими поучающими наставлениями подает нам много размышлений. Господь украсил Свое слово многими цветами, чтобы каждый учился, рассматривая то, что ему угодно. Разные сокровища Он скрыл в Своем слове, чтобы каждый из нас, где потрудился, там и обогащался. Слово Божие есть древо жизни, всеми своими частями доставляющее тебе благословенный плод, как та скала, которая открылась в пустыне, чтобы изо всех своих частей доставить всем людям духовное питание[5]. Они ели, — говорит, – духовную пищу и пили духовное питие (ср.: 1 Кор. 10, 3-4).
Итак, кому досталась некая часть этого сокровища, тот да не мнит себе, что в этом слове только то одно и содержится, что обретено им, но пусть думает, что это одно он мог обрести из многого, что в нем заключается. И вследствие того, что ему открылась и досталась только эта часть, пусть не называет самое слово тощим и бесплодным и не презирает его, но так как он не в силах овладеть им, то пусть благодарит за богатство его. Радуйся, что ты побежден, и не сокрушайся тем, что оно превозмогло тебя. Жаждущий радуется, когда пьет, и не сокрушается тем, что не может исчерпать источник. Пусть источник побеждает жажду твою, а не жажда побеждает источник, ибо если жажда твоя утолится, так что источник останется неисчерпанным, то опять жаждущий еще раз может напиться из него. Если же по утолении твоей жажды источник иссякнет, то твоя победа во зло тебе обратится. Благодари же за то, что получил, и не сокрушайся из-за того, что осталось в излишестве. Что ты получил и что обрел – твоя часть, и то, что осталось – твое наследие. Чего по своей слабости ты теперь не мог получить, то можешь получить в иное время, если сохранишь. Не увлекайся завистливой мыслью одним почерпанием взять то, что не может быть взято одним почерпанием, и по лености не удаляйся от того, что по частям можешь взять.
Пальцы написали на дощечке: Иоанн, и это имя означает, что мы нуждаемся в милосердии. Пальцы требовали милосердия по благодати, так как уста заключены были правдой. Услышана молитва твоя перед Богом (ср.: Лк. 1, 13). Итак, когда Божественное веление исполнило то, о чем просили молитвы, то по всей справедливости отнят язык у того, кому недоставало мудрости. Хотя он упрашивал Бога смиренным молением и самым молением свидетельствовал, что молитва может просить, а Бог – даровать, однако, когда просимое было близко к исполнению, он сказал: «Как может быть это?» Итак, совершилось то, чего не желал, так как отверг то, чего желал. Приключилось ему то, чего он никогда не испытал, так как неискусен оказался в том, что давно уже знал. Уши его не слышали того, о чем молились уста, потому иссяк источник, откуда исходили слова, чтобы более не доставлять слуху своего пития.
Каким же образом тот, кто собственным слышанием не принес плода, мог принести плод через слышание других? Без сомнения, Захария укреплял мужей, не имевших сыновей, примером отца их Авраама, и утешал жен, лишенных детей, примером матери их Сарры, так как его самого и его жену Господь поставил в одинаковое с ними положение. Ибо Авраам и Сарра были вместо родителей для тех, кто обретались в таком же несчастье, и как бы зеркалом служили для всех пораженных несчастьем этого рода; очи лишенных детей и бесплодных мужей и жен взирали на них, чтобы получить утешение, как и они получили его через Исаака, зачатого в утробе Сарры после девяноста девяти лет.
Захария, конечно, считал Авраама своим отцом по вере, но отличался от него по старости. Поэтому так как усомнился в Том, Кто может изменить природу, то, когда пожелал говорить, оказался не в силах говорить, чтобы познать Того, Кто имеет власть над всем. Кто не верует, тот нуждается в знамении, чтобы уверовать. Потому, по причине сомнения души, на уста Захарии ангел наложил знамение, чтобы он уразумел, что Тот, Кто естественный дар речи обращает в немоту, может оживить так же и омертвелую утробу. По тому, что его уста не могли родить слово, уверовал, что его старость может произвести сына.
Услышана молитва твоя перед Богом. Моление испросило, Божество даровало, воля отвергла. Итак, это место научает, что моление может возносить все прошения, Божество может даровать все, а воля может все или принять, или отвергнуть. Впрочем, не следует придавать пороки тем, о которых говорится, что они во всем были непорочны по жизни, но должно сказать, что великолепным сиянием блистающего ангела Захария был устрашен и смущен, и притом не сердцем, но только языком, как и Писание говорит в другом месте: Огорчили дух его, и он погрешил устами (Пс. 105, 33). Потому посредством уст наказал его ангел. Ибо если бы сердцем усомнился, в сердце его и наказал бы. Однако же как скоро это наказание было наложено на него, священник очищался и от своей вины.
Обратить сердца отцов на детей (ср.: Лк. 1, 17). Так как дети от иудейства перешли к древнему язычеству и отпали от завета Бога своего, поэтому сказал: Обратить сердца их, чтобы в истине служили Господу всяческих, как и их отцы. Приготовит
Господу народ совершенный. Тем же, очевидно, образом, каким Илия ревностью своей многих возвратил к Божественной религии Господа своего. Если же скажут, что это имеет быть при кончине мира, то отвечаем: уже и ныне не разделены различными мнениями отцы от детей и дети от отцов и не предаются более служению идолам. Ныне народ иудейский, как и его отцы, почитает Единого Бога, потому слова Писания исполнились уже на Иоанне и нет необходимости ожидать исполнения их через Илию при кончине мира.
Итак, говорит: Елисавета… таилась (Лк. 1, 24), то есть вследствие печали о том, что приключилось Захарии. Таилась еще и потому, что стыдилась, ведь уже престарелая перешла к деторождению. Иные говорят, что не по причине старости таилась Елисавета. Ибо не написано ни о Сарре, что она скрывала себя, хоть девяностолетней имела Исаака в утробе, ни о Ревекке, когда она беременна была близнецами. О Елисавете же написано, что она скрывала себя пять месяцев, до тех пор пока образовались члены ее сына, чтобы радостно взыграл перед Господом своим, ибо Благовещение Марии было близко.
5
Здесь святой Ефрем следует иудейским рассказам о том, как из скалы в пустыне истекло двенадцать источников.