Восточная война

Лишившись любимого командира и яростно теснимые персами, воины Ахмат-шаха вначале отошли от батареи, где успели заклепать одно из двух захваченных орудий.

Грусть и уныние царило на улицах Герата на следующий день. Свыше трехсот человек осталось лежать по ту сторону крепостной стены, вместе с правой рукой Ахмат-шаха славным Абдурахманом. Впрочем, афганцы не остались в долгу перед противником. Как не плачевны были их дела во время вылазки, отходя в крепость, они унесли с собой много отрезанных голов, которые утром следующего дня красовались на кольях, установленных на гребнях крепостных стен.

Вражеская батарея, словно в отместку за неудачное нападение на нее грохотала весь день, планомерно разрушая стены Герата. От артиллерийского огня рухнула еще одна башня, а количество проломов в крепостных стенах уверенно приближалось к десяти. Видя сильные разрушения оборонительных линий, Ахмат-шах ожидал скорого нападения врага, но его не последовало. Твердо держась своего первоначального плана, Евдокимов терпеливо ждал, когда будут закончены минные работы.

Персы работали над подкопом круглые сутки, но мину под крепостную стену они еще так и не подвели. Инженер-капитан Яблочков твердо обещал Евдокимову закончить все дела в самое ближайшее время, и тот согласился подождать, пообещав капитану выплатить тысячу рублей, если подкоп будет закончен через неделю.

В ожидании скорого штурма Ахмат-шах выжидал еще несколько дней, предполагая в этой пассивности какой-то хитрый ход врага, а затем вновь предпринял атаку на "Громогласную" батарею, основательно обвалившую стену юго-восточного угла крепости.

На этот раз Ахмат-шах бросил против ненавистной батареи почти двенадцать тысяч человек, возлагая на эту вылазку все свои надежды. Ближе к полночи, дождавшись, когда тонкий серп луны затянут набегавшие облака, афганцы покинули крепость и бросились в атаку.

Движение столь огромной массы людей было трудно не заметить, если постоянно наблюдаешь за врагом, и потому на этот раз персидские часовые не оплошали. Засевшие в траншеях и окопах солдаты открыли сильный огонь, к которому сразу присоединились пушки.

Ночные сумраки наперебой разрывались огненными вспышками орудийных и ружейных выстрелов, которые безжалостно истребляли ряды бежавших вперед афганцев. Сраженные пулями и картечью афганские воины падали во множественном числе под ноги набегавших сзади товарищей, которые ни на секунду не останавливали свой стремительный бег. Это ужасное состязание жизни и смерти во многих случаях выигрывали афганцы, сумевшие несмотря ни на что добежать и даже ворваться во вражеские траншеи, однако общая победа была на стороне персов. Во всех местах, где афганцы сумели прорваться, они были переколоты или отброшены назад.

Потери афганцев были огромны и через четверть часа отчаянной схватки, они стали стремительно отступать, побросав перед траншеями горы холодного оружия, сабли, пики и ножи. Ахмат-шах вновь ждал скорого штурма, но он вновь не последовал.

Было утро второго сентября, когда инженер-капитан Яблочков доложил генералу Евдокимову о благополучном завершении подземных работ. Минная галерея прошла под срединой крепостного рва и на четыре метра ниже уровня горизонта. С большой осторожностью в трех боевых рукавах было установлено 87 пудов пороха, и Евдокимов отдал приказ о штурме крепости 3 сентября.

Слух о русском подкопе давно достиг ушей Ахмат-шаха, но славный воин не смог по достоинству оценить нависшую над ним опасность. Славный меч ислама посчитал, что русские роют узкий проход под стенами крепости, через который может пролезть только один человек и потому, не стал мешать врагу вести подземные работы. Наоборот, Ахмат-шах с нетерпением ждал нападение врага, чтобы внутри крепости нанести персам сокрушительное поражение.

Славный воитель ждал ночного штурма и в очередной раз ошибся. Русский генерал вновь действовал совсем по иному, чем ожидал Ахмат-шах. Ровно в семь часов утра загрохотали пушки "Громогласной" батареи, которые за полтора часа полностью обрушили стену на протяжении двадцати метров и взору изготовившихся к штурму солдат, открылось внутреннее пространство крепости. Не обращая внимания на вражеский огонь, афганцы смело бросились заделывать пролом и после часа кропотливой работы они смогли его завалить, понеся при этом большие потери в людях.

Ахмат-шах лично руководил восстановительными работами разрушенной стены, стянув к предполагаемому месту штурма почти все свое войско. С широко раскрытыми глазами он с нетерпением ждал скорого боя, а он всё не наступал.

Когда ему донесли, что враг обрушил на юго-западную часть стены сильный артиллерийский огонь, гримаса презрения пробежала по лицу воина.

- Этим обстрелом "Кровавый глаз" хочет отвлечь мое внимание от своего главного места прорыва. Так не бывать этому - громко воскликнул Ахмат-шах и не стал дробить свои силы.

Словно в подтверждение его слов, пушки проклятой батареи вновь добились успеха. От их бомб образовалась новая брешь пять метров шириной и сразу после этого, пушки принялись обстреливать пробоину картечью, мешая защитникам Герата её заделать.

Враг явно собирался ворваться в крепость через этот пролом, когда Ахмат-шаху донесли, что русские своим огнем снесли половину зубцов юго-западной стены и побили много воинов. Кроме этого наблюдатели со стен заметили скопление вражеской пехоты вблизи наружного рва, что было расценено нукером как подготовка к штурму.

- Вот здесь будет главный удар! - вскричал Ахмат-шах, тыча в провал кованым кулаком кольчужной перчатки своему нукеру, который принес новость полководцу.

Напуганный гневом своего командира нукер поспешно исчез с глаз Ахмат-шаха, но через четверть часа ужасный взрыв потряс стены Герата и огромный кусок стены вместе с двумя башнями рухнул вниз, подминая под себя множество людей и порождая огромное облако пыли, медленно расползающееся вокруг места взрыва.

После подрыва подземной мины огромное количество жителей Герата потеряли рассудок и, посчитав, что началось землетрясение, в панике бросились в разные стороны, спасая свои жизни.  Не остались в стороне от простых горожан и солдаты гарнизона. Напуганные мгновенным  обрушением большого участка крепостной стены и сильным колебанием почвы, многие из них попросту побросали свое оружие и сломя голову ринулись как можно дальше от ужасного места, полностью позабыв о своем долге.

С огромным трудом, силой своего авторитета, а то и просто силой, Ахмат-шах попытался восстановить порядок среди напуганных взрывом воинов, и это ему почти удалось. Постепенно возле полководца стало формироваться небольшое ядро воинов, глядя на стойкость и спокойствие которых, многие из афганцев устыдились своей внезапной слабости и выказали намерение вернуться на свои места. Однако противник не собирался даровать афганцам ни малейшего шанса. Едва только среди солдат гарнизона стало намечаться хоть какое-то подобие порядка, как с двух сторон через проломы в стенах хлынули штурмовые отряды персидских солдат.

Забросав ров заранее приготовленными фашинами, персы без особых затруднений преодолели его и, поднявшись на вал, ворвались в город. Ахмат-шах дрался как истинный лев, стремясь с мечом в руках остановить наступление врагов, но все было напрасно. Под мощным напором персов его солдаты были оттеснены вглубь крепости, а затем поражены огнем легких пушек, которые противник успел подтянуть к проломам.

Именно ядром одной из этих пушек и был сражен афганский вождь, когда повел своих солдат в последнюю для себя атаку. Чугунный шар в одно мгновение снес голову Ахмат-шаху, что впрочем, не помешало персидским солдатам преподнести этот окровавленный дар генералу Евдокимову в качестве победного трофея, сразу после полного овладения Гератом.

Персы ждали, что "Кровавый глаз" прикажет насадить голову своего врага на кол и выставить перед своим шатром, но тот неожиданно выказал милость к поверженному врагу, приказав с почестями похоронить его останки.