Восточная война

Северный путь кроме многочисленных мелей и камней был гораздо уже, чем его южный собрат а, так же очень мелок. По нему могли пройти лишь суда с мелкой осадкой, и при этом двигаясь медленным гуськом подставляя свои бока русским пушкам.

Кроме этого подходы к Кронштадту были основательно завалены морскими минами Якоби, с которыми союзники уже имели счастье познакомиться при высадке в Евпаторию. О том, что эти мины охраняют подступы к русской морской базе, говорили не только доклады шпионов. Адмирал Пэно потерял два малых корабля своей эскадры, когда проводил разведку южного подхода к Кронштадту.

Конечно, русские мины были реальной опасностью, ожидавшей вражеские корабли на пути к Кронштадту, но, по большому счету, это было для союзных адмиралов только хорошим поводом для отказа от нападения на него.

Таким образом, в качестве объекта нападения оставался только Свеаборг. Здесь не было коварных мин, дальнобойной артиллерии и кораблей русского флота. Правда, за последнее время русские успели возвести несколько дополнительных батарей, но их число никак не могло тягаться с мощью союзного флота, ведь к финским берегам адмирал Дандас привел 23 больших линейных корабля, 16 канонерских лодок и 16 мортирных судов. Этого, по мнению адмирала, вполне хватило, чтобы стереть в порошок любой морскую крепость. Кроме того, падение Свеаборга, по замыслу британской стороны, могло наконец-то подтолкнуть медлительных финнов к восстанию против русских, что являлось заветной мечтой лорда Пальмерстона.

Одним словом участь Свеаборга была предрешена заранее, что наводило радостное настроение, как на экипажи судов, так и на газетных репортеров, специально отправившихся в поход, чтобы правдиво освещать деяния союзников.

Дело в том, что на страницах некоторых парижских и лондонских газет, неожиданно появились материалы, описывающие действия союзных кораблей при набеге на Одессу и Архангельск с очень не лицеприятной стороны. Разразился большой скандал, который официальным властям с большим трудом удалось замять. Вот почему газетчики были взяты на борт как британскими, так и французскими судами.

Дабы не создавать излишнюю толчею своих кораблей при штурме русской крепости, Дандас решил направить против врага только часть своих сил. Флот, подошедший к Свеаборгу 6 июля, имел в своем составе 10 линейных кораблей, семь парусных фрегатов, семь паровых фрегатов, двух корветов, одного брига, четырех судов "особой конструкции" (как они названы в донесении), 16 бомбард, 25 канонерских лодок, двух яхт и трех транспортов. Остальной флот под командованием контр-адмирала Бейниса курировал возле Кронштадта в ожидании возможного выхода в море русского флота.

Когда грозный строй парусов вражеских кораблей приблизился к свеаборгской бухте, то там союзников ждало сильное разочарование.

- Черт возьми! - вскричал адмирал Дандас, рассматривая в подзорную трубу финские берега - они понастроили батарей, где только могли! Теперь нам не удастся просто так ворваться в гавань!

Действительно, там, где год назад были голые камни и пустая земля, теперь располагались новые батареи, протянувшиеся длинной цепью к востоку и югу. Ожидая прихода врага, император Николай позаботился не только об одном Кронштадте, но и о Свеаборге и Гельсингфорсе.

Желая увеличить свои силы в предстоящей дуэли с крепостными пушками, союзники решили высадиться на один из пустынных островов вблизи свеаборгской крепости под названием Абрамс-гольме и установить там пушечную батарею. Нисколько не боясь противодействия со стороны русских, французы высадили десант на остров и, соорудив из мешков с землей укрытие, стали возводить батарею. На это был потрачен весь день, благодаря чему гарнизон Свеаборга успел приготовиться к нападению врага.

Финляндский генерал-губернатор генерал-адъютант Берг, находившийся в это время в Свеаборге, решил лично возглавить оборону города, одновременно послав в Петербург гонца с известием о приходе врага.  

После короткого совещания, Дандас и Пэно решили атаковать русских по следующей диспозиции. В центре своей атаки они расположили французские бомбарды, канонерские лодки и плавучие мортирные батареи. По правому флангу великой армады против батарей на Сандгаме, должны были действовать корабли "Гастингс", "Корнваллис" и фрегат "Амфион", тогда как на левом фланге противостоять орудиям батареи острова Друмс, было поручено пароходам "Козак", "Круйзер" и фрегату "Аррогант". Все остальные линейные суда выводились далеко в море и образовывали вторую линию построения, которая находилась вне зоны поражения крепостных орудий.

Союзники атаковали Свеаборг 8 июля ровно в 8 часов утра. На батареи крепости, на форты Вестер-Сворт и Лонгерн обрушился огненный шквал ядер и бомб, который подобно чудовищному молоту бил по русским укреплениям с ужасающей ритмичностью. Любому наблюдателю со стороны показалось бы, что от такого огня, сила которого раз за разом только нарастала, на переднем крае русской обороны давно все должно было погибнуть. Однако дикие русские солдаты вопреки всем расчетам и здравому смыслу не только не гибли, но и еще умудрялись вести ответный огонь по кораблям противника.

Именно от их огня британская мортирная батарея, обстреливающая центральные позиции Свеаборга, вдруг стала резко оседать на нос, а затем перевернулась. Крик радости русских артиллеристов не был слышан из-за сильного грохота пушечной канонады, но сам факт гибели плавучей батареи вселил радость и надежду в сердца одних и неуверенность в души других.

Следующей радостью для защитников крепости было отбитие английского десанта, который пытался высадиться на остров Друмс, с целью подавления русских батарей. Засевшие в ложементах стрелки метким штуцерным огнем заставил повернуть обратно десантные баркасы с большими потерями для англичан. Так же свой вклад в отражении вражеского десанта внес русский линейный корабль "Иезекииль", который, удачно меняя галсы, то приближался, то отступал под огнем противника, не нанесшего ему больших повреждений.

Совсем иное положение было у другого линейного корабля "Россия", вынужденного стоять на месте и действовать против врага орудиями только одного борта. Множества ядер и бомб упало на русский корабль, одно из которых угодило в пороховой погреб. От этого попадания на корабле возник пожар и "Россия" была на волоске от гибели, но отважные действия подпоручика Попова бросившегося гасить пламя, спасли корабль и весь его экипаж.

Союзники без остановки бомбардировали Свеаборг, целясь в основном по русским фортам, имевшим каменные стены и крыши. Именно этим объясняется тот факт, что первые пожары на укреплениях Свеаборга возникли только через два часа яростного обстрела.

Все капониры и прочие каменные строения, построенные русскими, с честью выдержали вражеский экзамен. От попадания бомбы загорелся старый шведский склад, на котором хранился запас бомб. Огонь так быстро распространялся, что охрана склада не успела его погасить, и крепость потряс сильный взрыв, который привел к гибели шести нижних чинов.

Ободренные успехом союзные канониры с новой силой и азартом принялись обстреливать Свеаборг, но фортуна больше не была к ним благосклонна. Главные пороховые погреба крепости удалось отстоять, несмотря на сильнейший огонь с кораблей.

Вражеский флот тем временем сам понес серьезные потери; поле боя покинули две канонерки, получившие серьезные повреждения от огня русских батарей, погибла еще одна мортирная батарея, а линейный корабль "Мерлин" наскочил на подводный камень во время маневров.

В час дня союзники прекратили бомбардировку Свеаборга, но не отступили, а продолжали фланировать вдоль берега. Между Дандасом и Пэно произошел обмен мнениями, после чего враги возобновили обстрел, несколько изменив тактику.

Поняв, что орудия их кораблей не в состоянии нанести серьезный ущерб каменным строениям крепости, они решили перенести свой огонь на сам город, выбрав в качестве мишени большие городские здания, служившие великолепным ориентиром для прицеливания.