Страница 277 из 315
Подобное поведение президента, было для генерала подобно холодному душу. После удачного применения ядерного оружия в Китае, генерал считал, что Трумэн и дальше будет советоваться с ним по всем вопросам использования этого оружия. Держа под своим контролем весь атомный проект Штатов, Гровс стал считать себя вторым человеком в стране по значимости, а иногда даже ставил себя на один уровень с президентом.
Твердость, с которой Трумэн поддал ему коленом под зад, говорила о том, что президент полностью уверен в себе и больше не нуждается в мудром советчике и доброй няньке. Обиженный холодностью президента, генерал Гровс ещё долго терялся в догадках и ломал голову над причинами подобной трансформации, а главный виновник уже набрасывал черновик своей речи, посвященной годовщине событиям 7 декабря 1941 года.
Получив поддержку Семейств, Трумэн намеривался достойно расплатиться с врагом за эту черную дату для вооруженных сил Америки. Две атомные бомбы, обещанные Гровсом к началу декабря, его очень устраивали. Чисто из фермерской прижимистости, что сидела в нем на генном уровне, Трумэн говорил генералу о третьей бомбе, желая иметь её про запас.
Главными целями новой атомной бомбардировки, американский президент выбрал Токио и Киото. Хорошо усвоив суть идеи «больших мешков», он намеривался одним ударом создать в Японии хаос и панику, и японцы об этом догадывались.
Были ли эти догадки порождены действиями разведки, дипломатии или аналитиков, неизвестно. Вполне возможно, что японские колдуны ощутили грозящую Хризантемовому трону опасность на ментальном уровне, но так или иначе, 15 ноября между микадо и принцем Коноэ состоялась беседа, определившая весь дальнейший ход событий.
— Ваше императорское величество, я вынужден сообщить Вам неутешительное известие. Согласно заключению военных, представленному на утреннем заседании Высшего военного совета, у Японии нет шансов на заключение почетного мира — опустив глаза в пол, вынес свой вердикт принц и император мужественно встретил эту горькую правду. Ни один мускул не дрогнул на его лице, лишь только глаза едва прищурились и взгляд стал жестким.
— Перед тем как принять эти слова за истину, я самым тщательным образом перепроверил все вместе с нашими военными и должен был согласиться с ними. Америка оказалась слишком сильным противником для нас. Несмотря на всю храбрость и отвагу наших солдат, враги шаг за шагом идут вперед и одерживают победы. В Китае они помогли войскам Чан Кайши выйти к Пекину, а на Кюсю уже заняли центральную часть острова.
Наши военные верные и преданные своему императору люди. Мне не в чем упрекнуть их. Вся их жизнь была посвящена служению империи, но даже они выражают сомнения, что к концу года мы сможем удержать хотя бы северные районы Кюсю — с прискорбием произнес Коноэ. Он ожидал со стороны императора вопросов или упреков, но их не последовало. Микадо не сомневался, что принц говорит правду. Он только едва заметно кивнул головой, и принц вновь заговорил.
— Все мы готовы положить свои жизни и унести с собой жизнь врага, когда он ступит на священную землю Хонсю. Американцы заплатят вдвое больше жизней своих солдат, чем они заплатили сейчас на Кюсю, однако есть серьезные опасения, что враги отступят от своей привычной тактики. Большие потери озлобляют американцев и, желая сохранить жизни солдатам и сломить наш дух, они решаться применить против нас атомное оружие. Так как они применили его против наших войск в Китае.
Принц вновь замолчал, давая императору возможность оценить и прочувствовать весь тот ужас, который встал на пороге страны.
— Имеем ли мы возможность предотвратить высадку противника на Хонсю?
— К сожалению, нет — честно признался Коноэ — все наши дипломатические усилия втянуть в эту войну русских не увенчались успехом. Сталин охотно помогает нам оружием, топливом и металлами, но твердо придерживается нейтралитета.
— Что может заставить его изменить свою позицию?
— Только территориальные уступки южной половины Карафуто и Курильских островов.
— Это невозможно — решительно произнес император, гордо вскинув голову.
— Уступить земли империи, полученные нашими предками по праву сильного, значит потерять лицо, а это для нашей страны недопустимо. Лучше смерть, чем такой позор — поддержал его принц Коноэ. Оба собеседника обменялись понимающими взглядами, после чего разговор продолжился.
— Требования американцев остаются все прежними?
— Да, Ваше императорское величество. Возвращение Японии к границам 1915 года, отказ от Тайваня, Ляодуна, островов Пэнхуледао и Хоангша. Согласие на размещение американских баз на Окинаве и Иводзиме, полное упразднение монархии, отказ от религии синто как государственной и соглашение на человеческое происхождение императорской династии — отчеканил принц.
— Есть ли у нас возможность избежать подобного унижения или боги окончательно отвернулись от нас и принуждают испить горестную чашу.
— Да, Ваше императорское величество — сдерживая рвущиеся наружу эмоции, молвил принц.
— Говорите, я слушаю — выдержка вновь не изменила императору. Его лицо не утратило холодной сдержанности.
— К огромному нашему сожалению, нанося бомбардировочные удары по Америке, мы не достигли желаемого результата. В отличие о царской России 1905 года, американская нация оказалась более сплоченной и крепкой. Массовых протестных выступлений американцев так и не возникло, несмотря на сильное недовольство простых американцев правительством президента Трумэна. У нас остался только один шанс — провести операцию «Каменный цветок» и тем самым заставить американцев пойти на мир.
Между собеседниками возникла напряженная пауза. Император Хирохито знал страшную суть «Каменного цветка» и по своим этическим нормам не одобрял его проведение.
— Генерал Корэтика высказывает опасение, что операция может не принести ожидаемого результата — высказал опасение микадо.
— Однако генерал Тодзио полностью уверен в успехе этой операции. Нужен только сильный толчок и американский колосс падет.
— Тоже самое вы говорили, когда решался вопрос о нанесении ядерного удара по Сан-Франциско и Лос-Анджелесу, а также начале бактериологической войны — не удержался от язвительного воспоминания император.
— Все перечисленное вами было только фоном, а операция «Каменный цветок» его основа, приносящая победу сущность.
— Никто и никогда не делал подобное — продолжал сомневаться микадо, но принц не отступал, ни на шаг.
— Никогда и никто в мире не применял на войне атомной бомбы и бактериологического оружия, однако мы его применили. В том, что нам в руки попали сведения о «каменном цветке» я считаю проявлением воли богине Аматерасу. Просто так, такого везения в нужный момент не бывает, смею Вас заверить.
— Но там, куда вы собираетесь нанести удар очень сложные условия. Наши усилия могут пропасть даром, и мы станем посмешищем в глазах своих врагов.
— Вы совершенно правы. Скалистые горы сложное место, но ради достижения цели мы нанесем двойной удар. Обрушив на врага наш и его атомные заряды, мы добьемся успеха, Ваше императорское величество — в голосе Коноэ было столько напора и огня, что император перевел разговор в иную плоскость.
— То, что вы предлагаете принц, по своей сути бесчеловечно и аморально. За все время войны никто из наших союзников и противников не прибегал к подобному, несмотря на огромное число людей погибших во время боевых действий. Поймет ли меня мой народ, если я соглашусь на эту страшную вещь? — попытался остудить воинственный пыл собеседника микадо, но принц Коноэ был неудержим.
— Для того чтобы понять поддержит ли вас народ Японии или нет, Вам достаточно покинуть стены императорского дворца и проехать по улицам Токио. Посмотрите, во что превратили нашу любимую столицу эти белые дикари своими налетами и у Вас не останется сомнения в правильности принятия решения. Прикажите и мы отомстим за всех павших на полях сражения и погибших под вражескими бомбами — фанатично веря в то, что говорил, Коноэ яростно давил на императора и тот был вынужден согласиться.