Страница 275 из 315
Местом нового пребывания Больших Семейств был выбран столица Виргинии — Ричмонд. Его климат не давал стопроцентной гарантии, что чума не дотянется до «Старого доминиона», в отличие от Вермонта с его «зелеными горами». Его очень рекомендовали семьям их медики, но их призыв не был услышан.
Их эвакуация из деловой столицы Америки, означало лишь изменение места контроля над денежными потоками страны и не более того. Банк Ричмонда входил в число двенадцати банков Федеральной Резервной Системы США и являлся идеальным местом для временного переезда Больших Семей.
Перебравшись в Вирджинию, денежные толстосумы ни на одну минуту не ослабляли свое внимание за происходящими событиями, как на Западе, так и на Востоке. Для них обладание информацией значило обладание деньгами и потому, связи предавалось первостепенное значение.
По специальному телеграфному проводу, проложенному по дну Атлантики, они раньше всех узнали о намерении Идена подать в отставку. Сначала это сенсационное известие пришло в Нью-Йорк, а оттуда было переправлено в Ричмонд.
Срочность сообщения состоявшего из двадцати трех слов была такова, что заставило «избранных» собраться в здании местного банка, несмотря на слишком поздний вечерний час.
До краев переполненные злостью за сорванный сон и преступную слабость своих заокеанских партнеров, находясь за закрытыми дверями, господа банкиры смогли предаться простым человеческим слабостям.
— Этот чертов Сталин все-таки сломал вашего хлюпика Идена! Я с самого начала знал, что это дело ему не по плечу, тогда как вы стояли за него горой. Вы говорили, что этот человек лучшая кандидатура на премьерское кресло и вам поверили! — с жаром восклицал один из «избранных» в адрес другого. Сухощавый, чуть выше среднего роста, он в этот момент походил на таксу, нашедшую лисиную нору и громким заливистым зовущую охотника.
Человек, в чей адрес были обращены эти гневные упреки, терпеливо слушал их сидя в широком кожаном кресле. Лысый, с остатками черных волос идущих вдоль затылка от уха до уха, он с невозмутимым лицом ждал, когда весь пыл его оппонента достигнет верхней точки, и он будет вынужден взять пауза для приведения в порядок дыхание.
— Да, говорил, — подтвердил он без капли сожаления о совершенном поступке. — И готов повторить их снова, поскольку на тот момент, Энтони Иден был лучшей кандидатурой на пост британского премьера, чем Клемент Эттли. И дело тут совсем не в том, что Иден является моей креатурой, а Эттли вашей. Просто в отличие от Эттли он имел представление о слабых и сильных сторонах противника, с которым ему предстояло бороться. Согласитесь, что делая ставки на бой между опытным бойцом и новичком, вы делаете ставку именно на опыт, а не на удачу дилетанта.
Невозмутимость и полное нежелание признать справедливость упреков и покаяться, ещё больше подхлестнуло сухопарого обвинителя.
— Эттли не дилетант в большой политике! Он вполне состоявшийся политический лидер ни в чем не уступающий вашей креатуре, сумевшей продержаться на посту премьера всего два месяца. На большее его не хватило даже с хорошим знанием особенностей Сталина! — Он очень хотел получить от лысого моральную сатисфакцию, но это было трудным делом.
— Не стоит забывать, что мистеру Идену досталось скверное наследство, разгребая которое он сделал все возможное, что было в его силах. Посмотрим, сколько времени продержится в кресле премьер министра мистер Эттли, прежде чем его придется менять на Макмиллана или кого-нибудь ещё, кто не является моей креатурой — язвительно улыбнулся лысый, с чувством полного достоинства.
После его шпильки, разговор «вершителей» грозил выйти на новый виток упреков, но в разговор вступило новое лицо.
— Хватит! Держите себя в руках, Гарридеб, а вы Сэмюэль воздержитесь от своих колкостей! Сейчас не время для их демонстрации — решительно оборвал спорщиков джентльмен, чей властный вид как нельзя лучше соответствовал такому понятию в римском праве как «патрон». На вид ему было явно больше шестидесяти лет, но стальные глаза и голос не утратили своей грозной силы, и спорщики быстро обратились в слух.
— Кто станет британским премьером вместо Идена, сейчас для нас не так важно. Главное на данный момент, ослабить хватку челюстей Сталина, который подобно крокодилу вцепился в англичан, принуждая их к миру. Чем быстрее это произойдет, тем будет лучше, иначе все наши вложения в проект господина Черчилля окажутся под угрозой.
— Если смотреть правде в глаза, большую часть наших вливаний, мы уже отбили. И если все дело кончиться миром, мы в накладе не останемся. Европа и Сталин очень нуждаются в наших товарах и согласно прогнозу министра торговли Уоллеса, семь «жирных» лет нам обеспечено точно — не согласился с «патроном» человек с лицом стареющего гангстера, привыкшего больше действовать кольтом, а не пером. Он приехал в Ричмонд из района Великих озер по своим делам и оказался на этом собрании вместо своего поверенного случайно.
— Не занимайтесь демагогией Вильям. Чем быстрей Сталин сможет восстановить свою страну, тем скорее у нас появиться опасный конкурент за мировое господство. Мы не для того спонсировали Гитлера. В нашем мире может быть только одна сверхдержава и имя её — Америка! — гневно упрекнул «патрон» северянина.
— Ничего не имею против этого, дорогой Джозеф, но всегда нужно иметь запасной вариант, на тот случай если кости выпадут не так как нам того хотелось.
— Лично я, никогда не любил прибегать к запасному варианту и всегда делаю все нужное, чтобы кости выпали, так как этого надо мне. Барыш от торговли с Советами меня не соблазняет. Я смотрю дальше вас и предпочитаю видеть Сталина слабым и зависимым.
По размеру капитала и значимости среди Больших Семейств, Джозеф находился примерно на одной ступени с Вильямом и, ища поддержки, требовательно посмотрел на пятого участника этой беседы. Им был толстяк с видом доброго дядюшки, но это был обман зрения. За образом румяного эпикурейца таилась стальная натура, которая отлично умела считать барыши и не остановилась ни перед чем, ради выгоды в триста процентов.
— Самый простой и действенный способ остановить Сталина — породить внутренний раздор во власти руками скрытой оппозиции. Это способ хорошо показал себя ещё со времен пребывания в России Троцкого и остается действенным до сих пор, несмотря на все чистки и репрессии, которые провел Сталин в стране перед войной. Нам хорошо известно, что часть партийных чиновников занимающих высокие места в правительстве не согласны с его политикой усиления функции контроля государства. Многим из них близки идеи американской свободы и демократии и частной собственности на средства производства. Как бы сильно не была в стране личная власть Сталина, он вынужден считаться с мнением номенклатуры — четко и грамотно разложил свой пасьянс эпикуреец.
— То, что вы говорите Эндрю хорошо в мирное время. Используя свои связи в американском посольстве в Москве, мы смогли бы воздействовать через них на Сталина, но при нынешнем положении дел этот вариант невозможен. Максимум на что способны противники Сталина — продать нам важную информацию и только.
— Что же вы хотите от них, Джозеф? Утечку информации можно всегда объяснить халатностью, тогда как за связь с иностранцами грозит хороший тюремный срок, а то и расстрел по законам военного времени. Своя рубашка всегда была ближе к телу — толстяк сочувственно развел руками.
— Значит, остается только силовой вариант, а Трумэн на это не пойдет! Он слишком боится войны на два фронта — принялся обличать Гарридеб, но на защиту президента незамедлительно встал Сэмюэль.
— И правильно сделает. Одно дело вести войну против ослабленного русскими вермахта и совсем иное дело схватиться с находящимся на подъеме Сталиным. Он пусть и бывший, но союзник и в отличие от микадо и Гитлера войны нам не объявлял и на нас не нападал. При подобном положении дел, президенту будет очень трудно получить у конгресса согласие на войну с русскими.