Страница 249 из 315
Так закручивались невидимые пружины сложного механизма тайного противостояния Токио, Вашингтона, Москвы и Лондона. Строились многоходовые комбинации и далекоидущие планы, но все они, в той или иной степени были нарушены действиями крановщика Никки Торелли.
Будучи заурядным грузчиком нью-йоркского порта, напившись, он обрушил на головы обитателей Большого яблока чуму и мор. В любое другое время, пьющего грузчика давно бы выгнали с работы, но шла война, о мобилизации приходилось только мечтать, и администрация порта закрывала. Да и совершенный им проступок вряд ли заслуживал сурового наказания, чем денежный штраф.
Во время разгрузки очередного прибывшего из Южной Америки корабля, Торелли умудрился уронить с высоты десяти метров тяжелый кофр одного из прибывших пассажиров. Судя по многочисленным осколкам керамики, что брызнули в разные стороны после удара кофра о портовые плиты, в нем находились внушительная коллекция фаянсовой посуды.
Набежавшие зеваки приготовились наблюдать гневную перепалку потерпевшего с администрацией порта, но к их глубокому разочарованию, этого не случилось. По непонятной причине, смиренно ожидавший свой багаж пассажир не только не подал жалобу на действия Торелли, но даже не подошел к растерзанному ударом кофру.
Несколько часов груда белых осколков пролежала на плитах причала, в ожидании появления своего хозяина, но он так и не появился. После этого администрация порта приказала своим мусорщикам убрать их с территории порта.
Только по прошествию времени, стало понятно, что за коллекцию перевозил этот таинственный пассажир в своем багаже. Рисованное изображение его лица украсило стены каждого полицейского участка. За его поимку было назначено большое вознаграждение, но все эти меры не могли уменьшить тот вред, что он нанес Соединенным Штатам своей деятельностью.
Чума и сибирская язва семимильными шагами прошагали сначала по Нью-Йорку, а потом всему побережью северо-востока США. Японцы вновь смогли нанести удар, который продемонстрировал американцам их незащищенность перед их бактериологическим оружием.
Единственным утешением мог быть тот факт, что смертоносные колбы были разбиты и потому не попали в руки японских агентов. Из-за напившегося Торелли, они не смогли осуществить провести заражение жителей Вашингтона, Чикаго, Детройта, Питтсбурга и Индианаполиса. Обрекая на мучительную смерть одних, нью-йоркский алкоголик спас жизнь другим, некоторые из которых этого совсем не заслуживали.
Таким было завершение октября. Наступал черед ноября, которому было суждено поставить точку в этом затянувшемся конфликте Запада и Востока, но об этом мало кто догадывался.
Глава XI. Игра в напёрстки
Знание того, что именно необходимо от тебя твоему партнеру хорошая вещь. В особенности, если ты с ним ведешь деловые переговоры, а в дипломатии это просто подарок божий. Однако наличие такого весомого преимущества, совершенно не означает гарантию успеха хорошо информированной стороне. Всегда имеется шанс провалить игру, имея все козыри на руках, попав на очень неудобного для себя собеседника.
За время пребывания в Стокгольме Андрей Януарьевич уже имел твердые представления о том, как и с кем, следует разговаривать во время ведения переговоров. Хозяева шведы отличались нордической холодностью и неторопливостью. Словно подтверждая язвительные замечания соседей, что солнце мало одарило их своим живительным теплом, в переговорах с посланником Кремля были рачительно медлительны.
С первых слов, возникал ментальный барьер между Королевством Швеции и азиатской Россией, которой постоянно, что-то было нужно от потомков великих викингов. Лично для себя, Вышинский объяснял это своеобразной местью, за то, что орды русского царя Петра, навсегда похоронили светлые мечты шведов о гегемонии в Европе. На всякое предложение советской стороны, шведы не торопились ответ, величественно заявляя, что правительство его королевского величества Густава Пятого думает.
Впрочем, как всякое излишне много о себе возомнившее нейтральное государство, шведская корона чутко держала нос по ветру, внимательно наблюдая за успехами той или иной великой державы. Зима и весна сорок пятого года заставили шведов считаться с мнением Москвы, а лето и осень того же года сделали их более сговорчивыми и приветливыми. Присутствие советских войск в Норвегии и Дании, в известной степени настораживало обитателей Стокгольма. Ведь просветленный европейский ум никогда не сможет понять и оценить, нелогичную логику диких обитателей азиатских просторов.
С представителями Франции Вышинскому все было ясно и понятно. Попавшие в число стран победителей исключительно по воле Сталина, любители игристого вина и лягушек, стремились казаться большими, чем были на самом деле. Не имея ничего кроме легендарного прошлого, посланники Парижа пытались лавировать между интересами СССР и США.
Ловко заливая трелью пышных и многообещающих речей то одного, то другого посланника, французская красавица пыталась соблюсти честь и при этом приобрести определенный капитал. Для нынешнего положения Франции это был идеальный вариант, но события складывались таким образом, что «несчастной Жанне» предстояло сделать свой выбор.
Подобно истинному джентльмену, Кремль не торопил даму с окончательным выбором, но при этом уверенно держал руку на её талии, в виде ограниченного континента в Париже. Конечно, галльская красавица в любой момент могла попросить советских военных покинуть столицу, но из-за внутренней слабости, она не торопилась это сделать.
С представителями туманного Альбиона у Москвы никогда не было ни любви, ни дружбы. Вечные британские интересы априорно не предполагали наличие в инструментах британской политики подобных чувств. Чопорные наследники королевы Виктории, всегда свято верили в силу денег, что широким потоком лились из многочисленных колоний империи в бездонные сундуки лондонского Сити.
Создатели «Pax Brita
Лозунг «Правь Британия морями» ненавязчиво подразумевал «Правь Британия миром», был во многом правдив, но как говорил библейский царь Соломон «И это пройдет». Ничто не вечно под Луной и триумфально процарствовав 19 век, Англия уступила пальму первенства Америки. Основательно надорвав свои силы в войне с кайзером Вильгельмом, она была вынуждена согласиться на сокращение своего флота, а в схватке с Гитлером окончательно спустилась на позиции «младшего брата» великой Америки.
Многовековой гонор островитян, помноженный на опыт «разделять и властвовать» не позволял представителям Лондона открыто признать свое нынешнее положение. На любых встречах они продолжали упорно позиционировать себя великой державой, но зоркий взгляд Вышинского отметил у британских дипломатов одну особенность. Утратив былой лоск первой империи мира, англичане стали активно заимствовать элементы кухни доктора Геббельса, говорившего, что чем ужаснее ложь, тем скорее в неё поверят люди.
Сделанное открытие стало для Андрея Януарьевича неким противоядием от губительного очарования британской дипломатии. Теперь, в разговоре с англичанами он видел перед собой не маститых дипломатов, которым подвластен скрытый смысл и тайных дум стремление, а банальных торговцев, стремящихся за хорошие деньги всучить свой залежалый товар. Что с каждым днем все больше и больше портился.
Однако самым сложным и неприятным партнером из всех дипломатов, для Вышинского был американец. Ловко сыграв на человеческих чувствах советского дипломата, посланец Вашингтона сумел проскочить неблагоприятный момент переговоров для своей страны, был тверд и неуступчив. Все кто присутствовал на беседах с ним, в один голос называли американца танком, который шел напролом сквозь чужое мнение и интересы.