Страница 247 из 315
Начиная этот разговор с Антоновым, Сталин полагал, что тот запросит время для более подробного изучения столь важного вопроса, но Алексей Иннокентьевич дал ответ без долгого размышления. Обговаривая с маршалом Василевским возможные варианты советского наступления в Маньчжурии, он прекрасно владел материалом.
— Лучше всего на эту роль подходит город Муданьцзян, товарищ Сталин. Это большой оборонительный узел японской обороны стоящий на КВЖД. Согласно данным разведки имеются два аэродрома; один стационарный, другой полевой, а также много складских помещений и подземных бункеров. Одним словом, есть, где разместить «новый центр» японцев по производству чумных бомб — без тени усмешки сказал Антонов и вождь согласился с ним. Все сказанное в полной мере совпадало с заявленными им условиями.
— Конечно, полной скрытности от посторонних глаз Муданьцзян дать не сможет, но в сложившихся обстоятельствах этим фактором можно пренебречь. Сейчас главное, чтобы «резервный центр» японцев мог выпускать свою боевую продукцию. Для полного правдоподобия нужно будет добавить некоторые детали, но это был уже удел других специалистов — удовлетворенно произнес Верховный и Антонов продолжил пояснение развивать свои мысли.
— Муданьцзян крепкий орешек. Он может серьезно затруднить продвижение наших войск из Дальневосточного округа по направлению на Харбин. За годы своей оккупации этой части Маньчжурии, японцы хорошо укрепили город, умело использовали прилегающий к нему гористый рельеф. На подступах к Муданьцзяну создано несколько оборонительных рубежей, прорвать которые сходу мотострелковым соединениям просто невозможно. Нашим войскам предстоят упорные и затяжные бои, которые если не отсрочат взятие Харбина, то наверняка ослабят их.
Естественно, столь важный узел как Муданьцзян не останется без внимания со стороны дальневосточной авиации, но есть проблема. Бомбардировщиков способных одним ударом нанести серьезный ущерб японским укреплениям, во Владивостоке нет. Если американские «крепости» совершат даже один налет на Муданьцзян, то их знаменитый массированный удар серьезно ослабит оборону противника и облегчит нашим войскам продвижение вглубь Маньчжурии.
— Значит, нам необходимо так озаботить наших бывших союзников, чтобы они нанесли по Муданьцзяну воздушный удар максимальной силы и если это будет возможно, то не один раз. А чтобы славные соколы мистера Трумэна не ошиблись и как можно точнее били нашего общего врага, разрешим им пролет над нашей территорией туда и обратно. Зачем мелочиться в таком важном деле — усмехнулся Сталин, подытоживая разговор.
Молотов всего этого естественно не знал, но по тональности разговора быстро понял, что у его собеседника есть, что дать американцам «пощупать».
— Раз такое дело, тогда скажи, что будем просить с американцев за эту услугу. Согласие на размещение нашей базы в Сицилии или в Бари? Или предстоит разговор о Мальте? — нарком двигался по привычному ряду проблем, но не угадал.
— Нет — решительно отрезал Сталин. — Зачем нам нужно обсуждать с американцами вопрос по Мальте? Мы уже известили их, что оставим Мальту сразу после прекращения боевых действий с Англией, под гарантии Америки её полной демилитаризации. Что же касается твоего предложения относительно баз в Италии, то думаю, не стоит лишний раз наступать мистеру Трумэну на больную мозоль. Пообещали же, что не будет наших войск в Италии, значит, не будет.
В голосе вождя прозвучала плохо скрываемая ирония к далекому заокеанскому партнеру, которого благодаря хорошей работе разведки, вновь можно немного пощипать.
— Для нас гораздо важнее добиться от американского правительства признания фашистского правительства Франко союзником и пособником Гитлера. Этот палач, проливший вместе со своими подручными море людской крови как у себя в Испании, так и у нас под Ленинградом, числиться в анналах госдепа легитимным правителем. Американцы считают его всего лишь военным диктатором и собираются в полном объеме восстановить дипломатические отношения с Мадридом.
Вне всякого сомнения, все это делается в первую очередь в пику нам. Никак не могут забыть нашу поддержку испанских республиканцев, а заодно покрепче привязать Франко к себе. Стремясь замолить свои старые грехи, господин каудильо с радостью позволит американцам разместить у себя их военные базы и использовать по своему усмотрению испанские залежи вольфрама, олова и цинка. И этому всему, нам надо помешать. Пусть господа из Вашингтона откажутся иметь дело с этим последним фашистом в Европе и тогда их примеру незамедлительно последуют все страны мира, а в особенности страны Латинской Америки.
— Даже так стоит задача — покачал головой Молотов, оценивая всю широту замысла старого товарища.
— Именно так. Сколько времени страны Южной Америки будут «задним двором» Соединенных Штатов согласно доктрине Монро? Пора всерьез бороться с гегемонией американцев в этой части земного шара. Ты согласен с этим?
— Конечно согласен, но это очень сложная задача. Многое зависит от первого шага, первого завитка — как говорят дипломаты. Боюсь, что для удачного начала у Вышинского не хватит ни опыта, ни таланта дипломата — нарком ловко намекнул на недостаток своего заместителя, но Сталин пропустил этот посыл мимо своих ушей.
— Товарищ Вышинский в первую очередь большевик и только потом дипломат, а как говорил наш дорогой учитель Владимир Ильич — нет таких крепостей, которых не смогли бы взять большевики. Он уже один раз сумел удачно поторговаться с Майлзом, пусть попробует поторговаться снова. Не будем дуть на воду не успев обжечься на молоке.
— Одно дело торговаться с американцем по принципу «дашь, не дашь», и совсем другое пытаться всучить ему «кота в мешке», точнее почти пустой мешок. Здесь нужны крепкие нервы и незаурядные актерские качества. А если Вышинский не справиться с ролью и провалит все дело? Лично я в этом полностью не уверен. Может, стоит отправить в Стокгольм товарища Майского? У него есть опыт общения с англосаксами — ненавязчиво предложил нарком, но вождь не услышал его.
— Вот появление нового человека на переговорах в Стокгольме как раз и вызовет подозрение у американцев, что дело не чисто. А что касается твоих законных опасений, что Вышинский не справиться с эмоциями и наш обман будет раскрыт, то мы можем легко свести весь риск к минимуму. Вышинский просто не будет знать, всей правды порученного ему дела и потому будет торговаться вполне искренне.
Против подобного предложения Сталина нарком не смог привести сколь-нибудь серьезных контраргументов, и вопрос был решен.
Молотов ушел готовить для отправки в Стокгольм все необходимые материалы, а Сталин тем временем поднял трубку специального аппарата кремлевской «вертушки». Несмотря на позднее время, все работники ведущих наркоматов были на своих рабочих местах.
— Здравствуйте товарищ Судоплатов. Как идут дела у товарища Эйтингона по подготовке проведения операции «Калуга»? Товарищ Василевский оказывает ему помощь на месте? — поинтересовался Сталин у начальника 4-го управления НКВД отвечающего за диверсии в тылу врага, генерал-лейтенанта Павла Судоплатова. После выявления местонахождения японского ядерного центра, было решено организовать его захват сразу после начала наступления советских войск в северной Корее. Выполнить это сложное и очень ответственное задание, должны были десантники из знаменитого подразделения ОМСБОН. Проведение этой операции, было поручено генерал-майору Эйтингону, большому мастеру выполнения подобных заданий.
— Здравствуйте товарищ Сталин — бодро отрапортовал Судоплатов. — На восемнадцать часов московского времени, состояние подготовки операции расценивается как плюс 48. Благодаря всесторонней помощи командования Дальневосточного округа, товарищ Эйтингон надеется, что через сутки, можно будет говорить о плюс 24.
— Меня очень радует бодрый настрой вас и вашего подчиненного. Не буду лишний раз говорить о важности и об ответственности порученного вам задания. Слишком многое зависит от его выполнения, даже не столько нынешнее нашей страны, сколько её будущее. Надеюсь, вы это хорошо понимаете — подчеркнул вождь, и генерал поспешил с ним согласиться.