Ошибка

Она залпом произносит набор цифр. Так быстро, что мне приходится просить ее повторить. Я вбиваю ее имя и нажимаю кнопку подтверждения, а затем убираю телефон обратно.

– Может, как-нибудь потусим вместе? Посмотрим следующую часть «Крепкого орешка»…

– Да, конечно. Звучит здорово.

Серьезно? Снова это «да, конечно»?

Что, черт побери, мне нужно сделать, чтобы эта девчонка сказала «С УДОВОЛЬСТВИЕМ!»?

– Хорошо. Круто. – Я с трудом сглатываю. – Что ж, тогда я позвоню тебе.

Она ничего не отвечает, и воцаряется тишина, из-за которой я вновь чувствую неловкость.

Тут я наклоняюсь и делаю самую идиотскую в мире вещь. Что само по себе говорит о многом, потому что за последние годы я уже сделал столько глупостей.

Я целую ее в лоб.

Не в губы. Не в щеку. А в чертов лоб.

Круче не придумаешь, чувак.

Она изумленно поднимает на меня глаза, но я не даю ей шанса прокомментировать мое дурацкое действие.

– Я позвоню тебе, – бормочу я.

И во второй раз за последние три дня я ухожу из общежития Грейс, чувствуя себя полным засранцем.

Грейс

Моя лекция по психологии длится три часа, но честно могу сказать, что не услышала ни слова из того, что говорил профессор. Ни единого словечка.

Все эти сто восемьдесят минут я вспоминала о каждой невероятной секунде из всего того невероятного, что делал со мной Логан этим утром.

Можно причислить человека к лику святых, или для этого необходимы какие-то обязательные требования?

А можно причислить к лику святых чей-то язык? А может, существует Управление Сексуальности, где вручают приз за лучший оргазм?

Если так, то Логан его заслужил.

Я до сих пор пребываю в замешательстве из-за того, что он появился у моей двери и, скажем так, потребовал, чтобы я позволила ему довести меня до оргазма. Думаю, его эго все-таки такое же чувствительное, как пишут все эти глянцевые журналы. Но знаете что? Мне кажется, что это даже мило. И я испытываю какое-то извращенное удовлетворение от мысли о том, настолько уверенный в себе Джон Логан на самом деле сомневается в своих сексуальных умениях.

Забавно. Меньше недели назад я сетовала на то, что у меня скучная жизнь, а теперь посмотрите на меня – в мою дверь стучатся сексуальные хоккеисты и делают мою жизнь невероятно волнительной.

Да и к черту. Я присуждаю приз себе самой.

Логан продолжает занимать мои мысли и тогда, когда я встречаюсь за обедом с Рамоной и девочками, усаживаясь за наш обычный столик у дальней стены огромной столовой.

Карвер-Холл – одно из моих самых любимых мест в университете. И кто бы его ни проектировал, этот человек явно не обращал никакого внимания на остальные университетские постройки, потому что здание Карвера похоже на шале, и это придает ему какой-то деревенский стиль. Высокие потолки, деревянные панели на стенах, декорированные светильники, заливающие помещения мягким теплым светом, в отличие от флуоресцентного освещения в других столовых. И еще Карвер всего в двух минутах от моего общежития, что позволяет мне каждый день наслаждаться его великолепием.

Я ставлю поднос на стол и, опускаясь на пустой стул, открываю банку с рутбиром.

– Привет, – здороваюсь я со всеми. – О чем болтаете?

Рамона, Джесс и Майя тут же умолкают, на их лицах появляется скрытное выражение, и я сразу же догадываюсь, о ком они говорили.

Обо мне.

Я с подозрением прищуриваюсь:

– В чем дело?

Рамона с опаской смотрит на меня:

– Хорошо, но только не злись… я рассказала им про Логана.

Во мне поднимается волна раздражения, но в большей степени на саму себя. Не знаю, зачем я продолжаю делиться с Рамоной чем-то личным. Просить ее держать все в тайне – это как кинуть собаке мячик и просить не бежать за ним. Что ж, я кинула чертов мячик, и теперь Рамона несется с ним обратно. И в этом году ей повезло познакомиться и подружиться с двумя девицами, которые сплетничают еще больше, чем она. Джесс и Майя так много времени уделяют критическому анализу жизни окружающих, что если создадут веб-сайт, то составят серьезную конкуренцию Пересу Хилтону[7].

– Так что, это правда? – требовательно вопрошает Джесс. – Ты действительно сосалась с ним?

Мне неловко обсуждать с ними Логана, но я знаю этих девчонок – они не отстанут, пока я не скажу им хоть что-то. Пытаясь вести себя как ни в чем не бывало, я наматываю на вилку феттуччини и отправляю в рот. Затем, встретившись взглядом с Джесс, отвечаю:

– Угу.

– И все? Угу? – Она, похоже, шокирована. – И это все, что ты собираешься сказать?

– Я же вам говорила: она держит все в тайне, – ухмыляется Рамона. – Видимо, нам придется напомнить Грейс о первом правиле дружбы. А именно: не умалчивать о деталях, когда целовалась с самым горячим парнем в универе.

Я жую свою пасту:

– Я не рассказываю о своих любовных приключениях.

И тут, с насмешкой в голосе, вступает Майя:

– А знаете, учитывая полное отсутствие деталей, можно подумать, что этого вообще не было.

Можно подумать?

Я резко поворачиваюсь в сторону Рамоны. Поверить не могу! Теперь она распускает такие слухи? Наводит людей на мысли, что я какая-то сумасшедшая патологическая врушка?

Рамона, под моим немым осуждением, тут же спешит защитить себя:

– Эй, мы же уже это выяснили, помнишь? Детка, я верю, что вы с ним целовались.

– Дважды. – Признание слетает с моих губ прежде, чем я успеваю остановиться. Проклятье!

У Рамоны отвисает челюсть:

– Что значит «дважды»?

Я пожимаю плечами:

– Этим утром он заходил снова.

Мои слова вызывают два потрясенных вдоха, за которыми следуют два оглушительных визга – все от Джесс и Майи. Рамона на удивление молчит, и мне не удается прочитать выражение ее лица.

– О боже! Приходил? – восклицает Джесс.

– Когда? – спрашивает Рамона.

Ее чересчур вежливый тон заставляет меня насторожиться.

– Сразу после того, как ты ушла на занятия. Но он пробыл недолго.

Ее темные глаза по-прежнему ничего не выдают.

– В этот раз ты хотя бы взяла номер его телефона?

– Нет, – признаюсь я. – Но теперь у него есть мой.

– Значит, ты по-прежнему не можешь с ним связаться. – Это не вопрос. И даже не обычное утверждение. В ее голосе чувствуется презрение, а когда я смотрю через стол, от меня не ускользает самодовольная усмешка на лице Майи.

Они мне не верят.

Рамона может отрицать это до посинения и потом сдавать назад хоть до следующего штата, но моя лучшая подруга по-прежнему уверена, что я это все придумала. И теперь она вовлекает в свои сомнения и наших подруг.

Наших подруг?

Мой насмешливый внутренний голос этим вопросом попадает прямо в цель, и, поразмыслив, я уже не могу вспомнить ни единого человека, с которым общалась в этом году и с которым меня не познакомила Рамона. В тот единственный раз, когда я пригласила к нам девчонок из своего класса по английской литературе, Рамона весь вечер болтала и смеялась, сказала им, что сказочно провела время. Но потом, когда девочки ушли, сообщила мне, что они скучные и мне нельзя приглашать их к нам, когда она дома.

Черт, ну почему я позволила ей вот так управлять своей жизнью?! Я терпела это в старшей школе, потому что… проклятье, даже не знаю, почему я все это терпела. Но мы уже больше не в старшей школе. Это колледж, и я могу проводить время с теми людьми, с которыми хочу, не переживая о том, что о них подумает Рамона.

– Нет, – стиснув зубы, отвечаю я. – Я никак не могу с ним связаться. Но не переживай: уверена – мой воображаемый друг рано или поздно свяжется со мной.

7

Хилтон, Перес (Perez Hilton) – популярный американский блогер, известный своими публикациями о личной жизни знаменитостей, актеров и музыкантов.