Страница 44 из 45
✓ пробуждение интереса спортсменов, тренеров, организаторов спорта, зрителей, а также общественности в целом к принципам Фэйр Плэй, используя издание брошюр, плакатов, а также средства массовой информации для разъяснения и пропаганды этих принципов. С 1997 г. движение выпускает (по три номера в год) информационный бюллетень «Играй честно». На международных спортивных соревнованиях тренерам, судьям, спортсменам раздаются материалы, вывешиваются лозунги Фэйр Плэй. Важное значение движение придает разработке и пропаганде деклараций Фэйр Плэй. Иллюстрацией могут служить декларации «Фэйр Плэй и спорт высших достижений» (1997), «Спорт, терпимость и честная игра» (1998) и «Поведение зрителей и идеалы Фэйр Плэй» (1998);
✓ разработка нравственных кодексов поведения тренеров, журналистов и самих спортсменов, чтобы содействовать их поведению в духе Фэйр Плэй. Организация комиссий по этике при международных спортивных федерациях для проведения в жизнь таких кодексов;
✓ создание стимулов для поведения в духе Фэйр Плэй на основе разработки и внедрения в практику системы наград для спортсменов, тренеров и других лиц, демонстрирующих такое поведение. Так, Международный комитет Фэйр Плэй ежегодно вручает соответствующие награды: Трофей Пьера де Кубертена за поступок в духе Fair Play, стоивший спортсмену победы; Трофей Жана Боротра за благородство на протяжении всей спортивной карьеры; Трофей Вилли Дауме за деятельность по распространению идеалов и принципов Fair Рlay. Награды Фэйр Плэй призваны содействовать повышению ориентации субъектов спортивной деятельности на духовно-нравственные ценности. Поэтому представляется упрощенной такая интерпретация их значения: «Сам факт присуждения этих наград маскирует и оправдывает чисто развлекательный и коммерческий характер современного спорта, переводя его из категории мирских утех (потребительской сферы) в область высших духовных ценностей человека» [Кыласов, 2009: 58];
✓ организация специальных курсов, а также издание методических пособий для повышения готовности специалистов к проведению работы по приобщению детей и молодежи к Фэйр Плэй;
✓ стимулирование разработки научной теории и методики формирования Фэйр Плэй на основе организации конференций, семинаров, симпозиумов, конгрессов, публикации научных материалов по теме Фэйр Плэй;
✓ вовлечение в движение всех европейских стран, содействие активизации в каждой из них работы по изучению, разъяснению, пропаганде и внедрению принципов Фэйр Плэй в практику спорта. Предполагается, что каждая из стран-участниц движения проводит собственные мероприятия. Вместе с тем акцент делается на кооперации и обмене странами опытом работы, разработке совместных программ;
✓ долгосрочное планирование мероприятий в европейских странах по изучению, разъяснению и пропаганде принципов Фэйр Плэй. Планы такого рода разрабатываются в движении начиная с 1997 г. [Королев И.В., 2005; Родиченко, 2007].
Таким образом, еще раз следует отметить, что несмотря на некоторую коррекцию преобладающей в настоящее время является кубертеновская трактовка концепции современного олимпизма.
Непонимание и критика концепции Кубертена
Уже в начале своей деятельности Кубертен столкнулся с непониманием своих идей. Спустя много лет он напишет в «Олимпийских мемуарах», что, внося свое предложение о возрождении Олимпийских игр, он пытался предвидеть различные реакции – возражения, протеста, иронии или даже безразличия, но в действительности произошло нечто иное. «Естественно, я предусмотрел все, кроме того, что случилось потом. Думаете, были возражения? Протесты, ирония? Или даже безразличие?.. Наоборот. Аудитория аплодировала, высказывала одобрение, все желали мне большого успеха, но ни один человек меня не понял. Это было началом полного, можно сказать, абсолютного непонимания. И оно продолжалось еще довольно долго» [Кубертен, 2011: 12].
Данное предложение одобрили, пожелали больших успехов, но фактически мало что поняли. Замысел Кубертена восприняли как предложение провести еще одно шоу в виде Олимпийских игр, тогда как он предлагал возродить в международном масштабе не форму, а благородный дух Олимпийских игр Древней Греции, благоприятствующий воспитанию, совершенствованию человека и общества в целом. «Несмотря на всю их благосклонность, – писал Кубертен, – они не смогли все же уловить мою мысль, не смогли осознать уже давно забытое понятие: олимпийское движение, и постичь его душу, суть, принцип, античные формы, которые его окружали и которые были похоронены во тьме пятнадцати столетий» [Кубертен, 2011: 13].
То же самое Кубертен отмечает, подводя итоги Олимпийского конгресса в Лозанне (1913 г.): «По правде говоря, вот уже десять лет, как я пытался внедрить во Франции свои теории, излагал основу своей доктрины, которая вносила в теории ясность и показывала их огромную силу. Мне казалось удивительным то, что современный мир никак не может их понять. И на сей раз было то же самое: по данному вопросу не наметилось сколько-нибудь значимых сдвигов» [Кубертен, 2011: 37].
А что касается олимпийского движения, то, как пишет Кубертен, большинство политических деятелей того времени «видели в нем только эксцентричный и бесполезный неологизм» [Кубертен, 2011: 47].
Нередко встречаются (особенно в последнее время) и негативные оценки олимпийской концепции Кубертена:
• «концепция олимпизма создана на основе характерного для викторианской эпохи предвзятого представления о спорте Древней Греции и Средневековья» и как «пережиток викторианской эпохи» представляет собой «мешанину» «из отмершей идеологии, исторических неточностей и благоговейного преклонения перед рыцарем-любителем» [Морфорд, 1987: 21, 26];
• эта концепция является отражением устаревшей романтической и идеалистической философии [Parry, 1989: 81–84; Segrave, 1988: 149–150; Young D.C., 1988: 27];
• она «представляет собой целое море мифов, идеологий и предрассудков» [Caillat, Brohm, 1984];
• «Кубертен так и не свел свои идеи в более или менее строгую систему норм и ценностей. Он говорил об олимпизме не как о системе, но как о «состоянии души» (une attitude spirituelle), которое «способствует всестороннему и всеобщему спортивному образованию, пронизанному истинным мужеством и духом рыцарства, включающему в себя художественные и литературные проявления, будущему двигателю национального и средоточию гражданского бытия»»[Loland, 1995: 67];
• «олимпизм сознательно был им (Кубертеном – В.С.) постулирован как новая «религия» во все более секуляризирующемся мире»; кубертеновская идея «спортивной религии», religio athletae, представляет собой «сочетание мифо-архаичного мышления с биологическим витализмом» [Франке, 2006: 68, 71];
• «в работах и высказываниях Пьера де Кубертена невозможно найти однозначной, исчерпывающе сформулированной трактовки олимпизма, зато сплошь и рядом встречаются взаимоисключающие установки» [Кыласов, 2010а: 22].
Иногда даются и более негативные оценки идей Кубертена.
Например, В. Михайлин характеризует его как «автора того не слишком вразумительного, но зато отчетливо прекраснодушного комплекса идей, который получил название «олимпизм»»и который представлял собой «противоречивый конгломерат сырых и сугубо декларативных идей». Он оценивает олимпийский проект Кубертена как «один из многих зародившихся в XIX, в начале и середине XX в. модернистских проектов – наряду с социализмом, прогрессизмом, национализмом, коммунизмом, американизмом, фабианством, национал-социализмом, антропософией, фашизмом, богостроительством, дианетикой-сайентологией, агни-йогой и т. д.» [Михайлин, 2006: 24].
Непонимание и критика концепции Кубертена в первую очередь объясняются тем, что эту концепцию пытаются осмысливать и оценивать, не будучи знакомы с его работами, либо опираясь лишь на отдельные, выдергиваемые из контекста фразы, а не на все публикации и выступления, не стремятся выяснить содержание, смысл и строгую, хотя не лежащую на поверхности, логику кубертеновской концепции современного олимпизма.