Страница 37 из 45
Важную роль в укреплении связи спорта с искусством, по мнению Кубертена, должны играть Олимпийские игры.
• «Искусство, – писал Кубертен, – должно участвовать в современных Олимпиадах… Какой же это праздник без музыки, стихов, живописно украшенных стадионов? Музы должны официально утвердиться на Играх»; «Олимпийские игры должны быть окружены ореолом поэзии и красоты» [цит. по: Пуре, 1980: 36].
• В 1912 г. статье «Воспитательная роль Олимпиады» («Le rôle éducatif des Olympiades») он писал: «Олимпиады являются не только манифестацией мускульной силы, они также несут интеллектуальное и художественное начало, и роль этого начала будет неуклонно возрастать» [Pierre de Coubertin, 1986: 376].
• В послании спортсменам и участникам Олимпийских игр в Амстердаме (1928 г.) Кубертен выразил надежду на то, что эти Игры позволят «объединить красивую работу мускулов с работой ума, воодушевленного идеей спорта» [Coubertin, 1928: 3].
• В выступлении по радио в 1935 г., характеризуя «философские основы современного олимпийского движения», Кубертен сказал: «Наконец, последний элемент – чувство прекрасного, которое дает нам участие в Играх Искусств и Мысли» [цит. по: Дьюри, 1974: 129].
Кубертен считал, что союз спорта с искусством может служить важным средством повышения не только духовно-нравственной ценности спорта, но и престижа (авторитета) Олимпийских игр. Совсем не случайно писатели и артисты собирались на Древней Олимпиаде и «из этого несравненного единения рождался тот авторитет, то обаяние, которые были неразрывно связаны с Играми на протяжении долгого времени» [Кубертен, 2011: 59].
Наилучшим средством практического осуществления идеи укрепления связи спорта с искусством Кубертен считал включение в программу Олимпийских игр художественных конкурсов.
В 1906 г. в своей вступительной речи на конференции по вопросам искусства, науки и спорта Кубертен предложил включить в программу Олимпийских игр художественные конкурсы («Penthatlon of the Muses») в пяти видах искусства: архитектуре, скульптуре, музыке, живописи и литературе.
Разъясняя это свое предложение, он сказал следующее: «Первый пункт плана, который мы сегодня представляем для критического рассмотрения и консультации, – это предполагаемая организация пяти конкурсов: произведений архитектуры, скульптуры, живописи, музыки и литературы. На этих конкурсах раз в четыре года будут демонстрироваться ранее не публиковавшиеся и не выставлявшиеся работы, созданные под прямым влиянием идей спорта. Работы, допущенные к этим конкурсам, сначала могут быть немногочисленны, они могут даже быть не самого высокого класса по той простой причине, что поначалу такие конкурсы привлекут, несомненно, только тех художников и литераторов, которые сами в той или иной степени занимаются спортом. В самом деле, разве не должен скульптор, желающий создать достоверное изображение огромного физического напряжения, в котором находится тело спортсмена, обладать хотя бы некоторым собственным опытом в данном виде спорта? Спросим еще раз: неужели нас смутит старый и ни на чем не основанный предрассудок, что некоторые виды профессиональной деятельности несовместимы со спортом? Могущество и универсальность спорта, возрожденные за столь короткий промежуток времени, предостерегают нас от подобных взглядов. Не далее как в следующем поколении люди различных уровней образования и разных профессий одновременно будут и спортсменами. Разве это не обычное явление среди фехтовальщиков уже сейчас? Время работает на нас. Однако было бы безрассудно ожидать чересчур многого от будущего союза спортсменов, художников и зрителей. Как много еще предстоит сделать из-за того, что была забыта эвритмия» [цит. по: Хён, 1984: 52–53].
Деятели искусства, собравшиеся на конференции по вопросам искусства, науки и спорта, поддержали предложение Кубертена включить упомянутые им пять конкурсов в процедуру современных Олимпийских игр. Однако это решение не было реализовано во время Олимпиады в Лондоне (1908 г., IV Олимпийские игры). Впервые практически оно было осуществлено (причем в условиях резкой оппозиции со стороны шведских художников того времени) только в 1912 г. при проведении Олимпийских игр в Стокгольме. Но в промежутке между этими Олимпийскими играми Кубертен и МОК организовали в 1911 г. в Париже международный архитектурный конкурс для окончательной выработки проекта «Новой Олимпии». До этого он был принципиально разработан в серии статей, которые Кубертен опубликован в «Ревю олимпик» (в номерах с октября 1909 г. по май 1910 г.).
Описание Кубертеном церемонии чествования победителей этого международного архитектурного конкурса показывает, какое важное значение он придавал художественной деятельности и творчеству в олимпийском духе, планированию всей процедуры Олимпийских игр, особенно церемоний их открытия и закрытия, в традициях эвритмии.
Вот как он характеризует эту церемонию: «Она состоялась ночью в прямоугольном внутреннем дворе Сорбонны, заполненном, несмотря на надвигавшуюся грозу, двумя тысячами гостей. Оркестр и хоры укрылись за живой изгородью. Двор был погружен во мрак. Устроенная в галерее иллюминация производила множество цветовых эффектов. Музыка, движения сотни гимнастов с факелами и пальмовыми ветвями в руках, которые образовали фон для шестнадцати полуобнаженных юношей, выполнявших свои упражнения напротив часовни Ришелье, – все это создавало гармонию звука и тишины, цвета и графики силуэтов… Красота окружающей архитектуры прекрасно дополняла общий эффект. Затем последовала интерлюдия в виде стилизованного средневекового фехтовального турнира, потом появилась небольшая группа людей с шарманками и волынками, женщины танцевали, а под конец была припасена очаровательная пьеса «Философ и атлет», специально написанная для этого случая Морисом Поттешером, в которую входили настоящие борцовские состязания. Кульминация наступила, когда в деревянных решетках стен и купола зажглись бенгальские огни, в то время как хоры вознесли величественные гармонии Рамо и Палестрины над переполненной энтузиазмом и все же организованной толпой зрителей. Это блестящее зрелище потребовало объединения усилий всего лишь гимнастического клуба, клуба фехтовальщиков и музыкального общества одного из парижских кварталов. Для меня это было не только осуществлением чудесной мечты, но и новой ясной целью, стоящей перед искусством для масс. Цивилизация заблудилась, и только «возвращение к эвритмии» могло бы снова наставить ее на путь истинный. Эвритмия – забытая концепция, о которой рассуждают, не имея ни малейшего представления, чем она была на самом деле» [Coubertin, 1919: 153–154. Цит. по: Хён: 53–54].
Художественные конкурсы проводились на Олимпийских играх в период с 1912 по 1948 год. В 1912 г. в этих конкурсах приняли участие представители 31 страны. На Играх 1936 г. проведено 15 художественных конкурсов.
Таковы основные положения разработанной Кубертеном концепции современного олимпизма.
Для правильного понимания этой концепции особенно важно учитывать:
• главную цель, достижению которой Кубертен посвятил свою жизнь, – создание новой системы воспитания, ориентированной на формирование совершенной (гармонично развитой) личности;
• осознание им важной роли спорта как средства достижения этой цели;
• обоснование Кубертеном положения о возможности противоречивого влияния спортивной деятельности на личность и социальные отношения;
• поэтому признание им необходимости «облагородить» (гуманизировать) спорт для эффективного использования в системе воспитания;
• осознание Кубертеном существенной зависимости гуманистической ценности спорта от того, как он будет использован и какими соображениями при этом будут руководствоваться.
С учетом этих положений основная идея кубертеновской концепции состояла в том, чтобы на основе возрождения Олимпийских игр повысить воспитательную роль спорта и противодействовать возможности его негативного использования.