Человек из будущего

Похоже, генералы все это прекрасно понимают, хотя некоторые узнали наверняка только вчера поздно вечером…

Сигурдсон хотел спросить еще что-то, но дверь распахнулась, Джон Арнольд почти впихнул молодого мужчину в расстегнутой рубашке и с небольшим старомодным портфелем в руке.

Дуайт кивнул Арнольду, тот поспешно отступил в коридор и закрыл за собой дверь. Дуайт подошел к прибывшему, протянул руку.

– Мистер Шейн? Кен Шейн?

Тот ответил на рукопожатие, огляделся.

– Да, я Шейн… что случилось такое срочное? Меня прямо с лекции увели!

– Нужна консультация опытного океанолога, – объяснил Дуайт. – А на вас указали как на лучшего.

Шейн пробормотал настороженно, но чуточку польщенно:

– Надеюсь…

– К тому же, – добавил Дуайт, – вы работаете по военным заказам, так что никакого нарушения режима секретности.

– И по военным тоже, – возразил Шейн, – но вообще-то я гражданский специалист и свои права знаю.

– Никто их не ущемит, – заверил Дуайт.

– Надеюсь, – ответил океанолог с понятной настороженностью.

– В общем, – сказал Дуайт, – только что на берег выкатило атомную мину, заложенную еще Советами. Ядерную. Проконсультируйте как специалист, насколько это реально и насколько опасно.

Океанолог в изумлении вскинул брови.

– Атомный взрыв? Но это не совсем моя специальность.

Сигурдсон сказал в нетерпении:

– Советы установили пояс таких мин вдоль нашего побережья! В океане на морском дне.

– А-а-а, – сказал океанолог обрадованно, – как интересно! Да, это как раз моя специализация. Не мины, конечно, а морское дно у наших берегов и его непростые особенности.

– Рад за вас, – буркнул Сигурдсон. – Хоть кто-то обрадовался такой новости.

Глава 9

Океанолог не понял или не захотел понимать, на глазах буквально расцвел, явно работа скучная, а тут такой подарок, можно блеснуть эрудицией, сказал с апломбом:

– Не найдется файла с картой морского дна восточного побережья?.. Или западного, если попадется первым… Да, сразу на экран. На главный. Спасибо, очень хорошее разрешение. Позвольте…

Он подошел к стене, подвигал в воздухе пальцами, увеличивая отдельные участки изображения, чувствуется опыт и знание темы, эрудированный парень, к тому же посвятивший себя изучению морского дна с удовольствием, а не потому, что кому-то надо.

Все, по-моему, тоже заметили, что океанолог свою работу любит не за жалованье, когда он сказал с апломбом:

– Беда в том, что достаточно подрыва всего одной-единственной мины, если расположить ее в зоне разломов Сан-Андреас, Сан-Габриель или Сан-Хосинто!

– Почему так? – спросил с настороженностью в голосе Сигурдсон.

Океанолог покровительственно сообщил:

– Там земная кора тонюсенькая, а магма, соединившись с океанской водой, усилит мощь взрыва в десятки раз!

Кто-то в зале отчетливо выругался. По некоторым лицам я понял, это ухватили моментально, но Сигурдсон, хоть тоже вроде бы понял, но поинтересовался больше для других:

– Что это даст?

Океанолог радостно сообщил:

– Высота цунами будет уже от полутора километров до двух! Представьте волну полнейшего разрушения, что сметет все живое и все постройки на расстояние свыше двух тысяч километров!

По некоторым лицам я понял, генералы пытаются вспомнить, сколько тысяч километров от восточного побережья до западного.

Океанолог продолжил с радостным энтузиазмом:

– Пары горячей воды возгонятся в атмосферу и тут же, охладившись, обрушатся чудовищными ливнями, что уничтожат всякую жизнь и разрушат все оставшиеся постройки в пустыне или в горах!

Генералы с мрачной яростью обратили на меня взоры. В эти мгновения показались в самом деле похожими на символ Штатов, кого-то из стервятников, вроде белоголового орлана.

Я ощутил невысказанные вопросы, покачал головой.

– Насчет разломов можно не беспокоиться. Этот проект был отвергнут. А знаете почему?

– Из свойственного Советам милосердия, – сказал Сигурдсон саркастически.

– В Советах тоже были прагматики, – напомнил я. – Это саму революцию делали романтики, как и всегда, все революции их рук дело, но романтики править не могут, а взявшие власть прагматики мыслят… э-э… прагматично.

– Закладывают мины? – спросил Сигурдсон с тяжелым сарказмом.

– Одни окружают нашу страну военными базами, – ответил я, – другие в ответ минируют побережье Штатов. Ответ адекватен!.. Именно адекватен, потому никаких закладок по разлому.

Я кивнул океанологу, тот понял насчет брошенного ему мяча и сказал уже с меньшим апломбом ученого:

– Проект мог быть отвергнут именно из-за тектонической активности, инициированной взрывом. Почти наверняка проснется Йеллоустонский вулкан. Верно я говорю?

Я кивнул.

– В точку.

Он сказал чуть бодрее:

– Обратная волна наверняка смоет Европу. Что для Советов хорошо, так это…

– Советов уже нет, – напомнил я. – Есть Россия, что вас радует меньше, я понимаю.

– Да-да, – сказал он торопливо, – это я так, по привычке. У нас многие еще так говорят.

– Отвыкайте, – посоветовал я. – Россия крепче орешек, чем были Советы. Кое-кто из вас уже понимает, почему.

– Это видим, – сказал от стола Дуайт, – так почему отказались?

Океанолог пояснил:

– С Европой смоет и весь НАТО, что для России хорошо и даже приятно, все любят подарки, однако сильно повредит и двум-трем регионам самой России. Хотя, конечно, Россия находится гораздо выше, чем Европа, та уже и сейчас кое-где ниже уровня моря.

– Спасибо, – сказал я вежливо. – Хороший и точный ответ. Как видите, руководство России даже не рассматривало такой катастрофический сценарий.

Сигурдсон, похоже, выразил мнение всего генералитета в зале, когда спросил едко:

– В самом деле не рассматривали?

– Не слишком дотошно, – уточнил я. – Одно дело, стереть с лица Соединенные Штаты, если слишком уж будут нарываться, другое дело – Европу с двумя-тремя нашими регионами… Но я не знаю, откуда такая тревога? Это же вариант на самый крайний случай! Вы же сами уверяете, что Штаты не собираются нападать на Россию? И что военные базы не будут придвигаться все ближе и ближе?

Они переглянулись, на лицах справедливое негодование. Одно дело, когда они придвигают свои военные базы с ракетно-ядерным вооружением к кому-то на границу, другое – когда кто-то приближается с ядерной дубиной в руке к их землям.

Дуайт сказал дипломатически:

– Мистер Лавроноф, вы должны нас понять. Вы хоть и прибыли совсем по другому поводу, но именно вы любезно сообщили такую страшноватую весть… потому мы никак не можем перейти к теме борьбы с международным терроризмом…

– К теме глобальных катастроф, – уточнил я. – С международным терроризмом пусть борются другие структуры, старые и ленивые.

– Но почему же…

– А где результат? – спросил я. – Вы люди военные, потому можем говорить откровенно, не так ли? Мы в России не образец поведения, понимаю… да и нет таких образцов!.. но когда находим тварей, жаждущих уничтожить человечество или хотя бы его немалую часть, то давим их самих, как тараканов. Без суда и следствия, так как насчет их судеб просто не может быть двух мнений.

Дуайт проговорил с достоинством:

– У нас правовая система. Даже для таких людей. Никто не может быть приговорен без суда и следствия.

Я покосился на генералов, они дипломатично промолчали, а я, высказывая их зажатое в кулак мнение, поинтересовался:

– А когда идет война, вы каждому солдату на той стороне предъявляете обвинение по суду?..

Генералы посмотрели на меня с интересом, а Дуайт сказал мрачно:

– То война…

– С террором идет война, – отрезал я и покосился на генералов, вроде бы начинаю набирать очки. – Беспощадная!.. Тем более с замышляющим уничтожать нас целыми странами.

Сигурдсон сидит с каменным лицом, молчит, как две рыбы об лед, но чувствую, как от него идет волна понимания.