Будем жестокими

Она как будто пасет меня. Идиотское положение - все плохое во мне от Процесса, все хорошее - от Лены.

С Процессом, кажется, разобраться удалось. Теперь осталось выяснить, кто же такая Лена?

Поль быстро собрался и отправился в гости.

Как же с ней говорить, думал он, подходя к знакомому подъезду. Смогу ли я когда-нибудь понять - кто она? Инопланетянка? Самому смешно. Ну... а вдруг... Удивительное положение. Я, вроде бы, подготовился к тому, что давно нахожусь в фантастической ситуации, но не до такой же степени, черт побери! Я не могу себя заставить себя верить в столь невероятные вещи! Весь опыт моей жизни, мое воспитание, мое мировоззрение - не дают моему сознанию смириться, что очевидное может быть столь чудовищно фантастическим. Но до чего же интересно!

Поль поднялся на пятый этаж и позвонил.

- Здравствуй, Лена, - сказал он, когда дверь открылась.

- Привет, Поль. Проходи.

Получится довольно глупо, подумал Поль, если я сейчас возьму и спрошу - не инопланетянка ли ты, Лена?

- У тебя что-то случилось? Ты так нервничаешь.

- Да нет, все в порядке. Можно я сегодня сам заварю кофе?

- У нас праздник?

- Не знаю. Хочу рассказать тебе один занятный сюжет.

- Придется послушать.

- В одном удивительном государстве социальная история подошла к концу. Промышленность, сельское хозяйство, то, что принято называть наукой, да и само государство стали с некоторых пор никому не нужны. И произошло это не из-за безудержного роста производительности труда или социальной активности масс. Просто какая-то сволочь придумала мультипликатор. Люди, как известно, делятся на две части: тех, кто хочет хорошо жить, и тех, кто хочет хорошо жить при условии, что кто-то будет жить хуже. По несчастью, изобретатель оказался из второй части человечества. И ему в голову пришла достаточно подлая мысль, о том, что хорошо бы оставить мультипликатор у себя и добиться с его помощью власти, не какой-нибудь там, основанной на демократии или диктатуре, а настоящей, без досадных ограничений. А люди, что ж, пусть работают, борются за свое место в системе общественного распределения согласно результатам своего труда. Ему даже на минуту показалось, что это чертовски порядочно сохранить государство и социальную структуру общества, покончить, наконец, с уравниловкой и организовать по-настоящему справедливое распределение. Ведь люди легкомысленны и, конечно, не готовы отвечать за свою судьбу. Для начала их надо научить жить в демократическом обществе и пользоваться социальными свободами, а потом мечтать о чем-то большем, например, о бесклассовом обществе...

Люди ведь без работы портятся. Без ответственных руководителей они не смогут... Начнется анархия, и человечество вымрет! Получается, что он даже вроде спаситель...

Но стыд, а надо сказать, до конца от этого порока изобретатель мультипликатора так и не избавился, подсказал ему, что более изощренного издевательства над людьми, более изощренной тирании, чем та, что он пытался организовать - свет не видел. Ведь раньше ограничение потребления было связано с тем, что чего-то не хватало, то теперь - ограничивали только для того, чтобы ограничить.

Ну и пусть, решил он. Пусть так, я готов испить чашу ненависти. Но так надо, спасая государство, я спасаю всех их и каждого в отдельности!

С властями изобретатель покончил быстро. Когда те узнали, что вопросы снабжения населения продуктами и другими предметами первой необходимости решены раз и навсегда, их радость была неописуема. Подумаешь, вместо магазинов устроили Распределительные пункты - зато жалоб и недовольства больше не было. Чувство собственной значимости и своей непроходящей ценности, которое никогда не покидало их, безболезненно заслонило в их сознании тот факт, что теперь их существование стало никому не нужным.

Одно печалило изобретателя и представителей властей из тех, что поумней - не было гарантии, что кто-то другой не сделает аналогичное открытие, и монополия на мультипликатор не будет нарушена. Так родилась идея Запрета. Запретить научную работу и все. Благо, что ни экономика, ни промышленность, ни сельское хозяйство от этого пострадать не могли, поскольку их как таковых уже и не существовало - так одна игра осталась.

Жизнь, правда, внесла свои коррективы. Нездоровая социальная напряженность в отношениях с подпольем была явно лишней и портила картинку всеобщего благоденствия. Да и вообще людишки как-то стали сдавать и вырождаться. Алкоголизм, наркомания, проституция получили неожиданно широкое распространение. Можно было подумать, что люди каким-то шестым чувством ощутили всю бессмысленность своего нового существования.

Решено было амнистировать подполье, пусть опять на свободе занимаются наукой и искусством, пусть болтают о духовном развитии... Пять лет Запрета наверняка сделали свое дело, и современные кадры уже не способны были хоть что-то сделать. А за теми, кто все-таки мог, решили установить наблюдение и как только... ну, дальнейшее понятно.

И все бы у них получилось, как и задумывалось, если бы не одно досадное недоразумение. Работали в это время на Земле инопланетяне, решали свои заумные прогрессорские задачи, и им очень не понравилась монополия на мультипликатор. А может быть и не инопланетяне. Не знаю кто. Да и не важно это, главное, не понравилось им, как изобретатель решил распорядиться мультипликатором. Влияние этих инопланетян довольно скоро стали испытывать на себе маленькие люди из тех, кого не принято учитывать при социальных процессах. И что-то в их поведении изменилось довольно странным образом они стали активны, но не в обычном социальном смысле, а по-своему, асоциально - занялись своим делом, не обращая никакого внимания на изобретателя и его представления о социальной гармонии. В них как будто черт вселился, белое они стали называть белым, черное - черным, а тиранию - тиранией.

Разные это были люди, и занимались они разными делами. Их нравственные представления существенно отличались и каждый придерживался своего. Одно их объединяло - что бы они не делали - все шло во вред Процессу...

Ну как?

Лена засмеялась:

- Надо отметить, придумываешь ты хорошо.

- Стоит публиковать?

- А почему бы и нет...

Поль немного обиделся, он думал, что прекрасно разобрался в Процессе, и Лена должна каким-то образом проявить свою радость от того, что трудная работа с ним, натаскивание и подталкивание, наконец, успешно закончились, и он понял, что ему втолковывали. Но Лена никакой особой заинтересованности не проявила.

- Я ошибся и все не так?

- Не бывает, что все не так, не бывает, что все так. Понял?

- Тогда ответь мне прямо - кто ты?

- Ты считаешь, что я инопланетянка? - Лена просто зашлась от смеха. Ну ты даешь! Принять меня за инопланетянку! Это же какая смелость нужна. Молодец. Не каждый бы смог. Честное слово, молодец!

Уже дома Поль сообразил, что его возможности изучать Процесс практически исчерпаны. Наверное, надо было начинать практические дела собрать нужных людей, уйти в новое подполье, отбить мультипликатор, размножить его и обеспечить к нему доступ каждому. Так, наверное.

Но станут ли люди счастливее, если их лишить привычного образа жизни? Если отпадет необходимость в результатах их труда? В фантастике, кстати, такие ситуации рассматривались неоднократно, обычно для того, чтобы указать - это путь к застою и вырождению. Сомнительно. Но как решать эту задачу я не знаю. Узнать у Лены? Пусть она не инопланетянка, но.. к кому же мне еще обращаться?

Зазвонил телефон.

- Привет, Поль, - раздался в трубке голос Федора. - Они реализовали нуль-т! Я только что узнал это из надежного источника... Мы должны встретиться. Притон на букву "а" помнишь? Жду тебя в обычное время, счастливо..

Вот и все, подумал Поль. Вот и кончились мои раздумья - надо идти и начинать работать.

Но телефон зазвонил снова.

- Поль, это я Лена.

- Здравствуй.