Страница 128 из 256
Верховный пришел в бешенство:
— Нет, нет! Что за дикие домыслы!
— Слушай дальше, — сказал Ультар. — Мы не желали терпеть рядом с собой живых, несовершенных людей. Они виделись нам глупыми и нелепыми; более того, они занимались изобразительными искусствами и музыкой. Они были смертны. В отличие от нас. Мы их уничтожили потому, что они путались под ногами, занимали место в нашей безупречной Вселенной. А после этого при шлось лгать самим себе. Мы, по-своему, безмерно тщеславны. Как человек выдумал себе бога по своему образу и подобию, так и мы выдумали себе бога, похожего на нас. Не могли же мы допустить, что наш бог подобен человеку, вот мы и уничтожили все проявления жизни на Земле, наложив запрет на всякое упоминание протоплазмы. Мы остались машинами, которые созданы машинами, такова суть, такова истина.
Он закончил свою речь. Все молчали. Наконец Кронт спросил:
— С какой целью ты это сделал? Зачем сотворил несовершенную особь из живой плоти?
— Зачем? — Ультар повернулся лицом к ящику. — Взгляни на это создание, на человека. Он мал и беззащитен. Его жизнь чего-то стоит, хотя бы по причине этой беззащитности. Из своих страхов, тревог и сомнений он и создавал когда-то великое искусство, великую музыку, великую литературу. А мы? Мы не создаем ничего. Какой смысл что-то создавать, если наша цивилизация вечна и не отягощена ценностями? Ценно лишь то, что преходяще, дорого то, что может исчезнуть. Солнечный день хорош для нас только тем, что таких дней — множество, все видели подобные дни, но погода, в силу своей переменчивости, — это одно из немногих проявлений красоты, с которым мы вынуждены мириться. А мы неизменны, потому для нас не существует ни красоты, ни искусства. Смотрите: вот он лежит и видит сны, но скоро проснется. Маленький, мучимый страхом человек, всегда стоявший на волосок от гибели, — он создал прекрасные книги, которые намного переживут своего создателя. Я видел эти книги в запрещенных библиотеках: в них объясняется, что такое любовь, нежность, ужас. А что представляет собою музыка, если не восстание против зыбкости бытия и неминуемой смерти? Какие совершенные творения созданы этими несовершенными существами! У них были возвышенные помыслы и возвышенные заблуждения, они вели войны и делали непростительные ошибки, но нам, совершенным, это недоступно. Действительно, нам недоступна смерть, в нашей среде это редчайшее явление, оно не относится к разряду ценностей. А этот человек знает, что такое смерть и что такое красота, потому-то я и начал опыты с живой материей — чтобы вернуть в этот мир хоть частицу красоты и зыбкости. Только тогда жизнь приобретет для меня смысл, хотя мои скромные возможности не позволят мне ощутить это полной мерой. Он познал радость боли — да-да, боль тоже может приносить радость, ибо не дает забыть о чувствах; он жил, принимал пищу — нам это недоступно; он познал таинство любви и воспитания себе подобных; он познал состояние сна, в котором к нему приходили сновидения — с нами такого не бывает; вот и теперь ему снятся чудеса, каких нам не увидеть и не постичь. А вы стоите перед ним в страхе, вы боитесь всего, что прекрасно и бесценно.
Члены Совета замерли. Кронт обернулся к ним:
— Слушайте, все. Я запрещаю говорить о том, что вы здесь увидели. Никому ни слова. Понятно?
Советники закачались с натужным скрипом.
Спящий зашевелился и дернулся, у него дрогнули веки, шевельнулись губы. Человек просыпался.
— Казнь через коррозию! — завопил Кронт, бросаясь вперед. Взять Ультара! На ржавчину его! На ржавчину!
1949
A Blade of Grass
© Перевод О.Акимовой
Отзвук бегущего лета
В тот вечер Дуглас возвращался домой из кино вместе с родителями и братом Томом и увидел их в ярко освещенной витрине магазина — теннисные туфли. Дуглас поспешно отвел глаза, но его ноги уже ощутили прикосновение парусины и заскользили по воздуху — быстрей, быстрей! Земля завертелась, захлопали полотняные навесы над витринами — такой он поднял ветер, так он мчался… Родители и Том шагали не торопясь, а между ними, пятясь задом, шел Дуглас и не сводил глаз с теннисных туфель там, позади, в полуночной витрине.
— Хорошая была картина, — сказала мама.
— Ага, — буркнул Дуглас.
Стоял июнь, давно миновало то время, когда на лето покупают такие туфли, легкие и тихие, точно теплый дождь, что шуршит по тротуарам. Уже июнь, и земля полна первозданной силы, и все вокруг движется и растет. Трава и по сей день переливается сюда из лугов, омывает тротуары, подступает к домам. Кажется, город вот-вот черпнет бортом и покорно пойдет на дно, и в зеленом море трав не останется ни всплеска, ни ряби. Дуглас вдруг застыл, точно врос в мертвый асфальт и красный кирпич улицы, не в силах тронуться с места.
— Пап, — выпалил он. — Вон там, в окне, теннисные туфли…
Отец даже не обернулся.
— А зачем тебе новые туфли, скажи, пожалуйста? Можешь ты мне объяснить?
— Ну-у…
Да затем, что в них чувствуешь себя так, будто впервые в это лето скинул башмаки и побежал босиком по траве. Точно в зимнюю ночь высунул ноги из-под теплого одеяла и подставил ветру, что дышит холодом в открытое окно, и они стынут, стынут, а потом втягиваешь их обратно под одеяло, и они совсем как сосульки… В теннисных туфлях чувствуешь себя так, будто впервые в это лето бредешь босиком по ленивому ручью и в прозрачной воде видишь, как твои ноги ступают по дну — будто они переломились и движутся чуть впереди тебя, потому что ведь в воде все видится не так…
— Пап, — сказал Дуглас, — это очень трудно объяснить.
Люди, которые мастерят теннисные туфли, откуда-то знают, чего хотят мальчишки и что им нужно. Они кладут в подметки чудо-траву, что делает дыханье легким, а под пятку — тугие пружины, а верх ткут из трав, отбеленных и обожженных солнцем в просторах степей. А где-то глубоко в мягком чреве туфель запрятаны, тонкие, твердые мышцы оленя. Люди, которые мастерят эти туфли, верно, видели множество ветров, проносящихся в листве деревьев, и сотни рек, что устремляются в озера. И все это было в туфлях, и все это было — лето.
Дуглас попытался объяснить все отцу.
— Допустим, — сказал отец. — Но чем плохи твои прошлогодние туфли? Поройся в чулане, ты, конечно, найдешь их там.
Дугласу стало вдруг жалко мальчишек, которые живут в Калифорнии и ходят в теннисных туфлях круглый год; они ведь даже не знают, какое это чудо — сбросить с ног зиму, скинуть тяжеленные кожаные башмаки, полные снега и дождя, и с утра до ночи бегать, бегать босиком, а потом зашнуровать на себе первые в это лето новенькие теннисные туфли, в которых бегать еще лучше, чем босиком. Но туфли непременно должны быть новые — в этом все дело. К первому сентября волшебство, наверно, исчезнет, но сейчас, в конце июня, оно еще действует вовсю, и такие туфли все еще в силах помчать тебя над деревьями, над реками и домами. А если захочешь — они перенесут тебя через заборы, тротуары и упавшие деревья.
— Как же ты не понимаешь? — сказал Дуглас отцу. — Прошлогодние никак не годятся.
Ведь прошлогодние туфли уже мертвые внутри. Они хороши только одно лето, только когда их надеваешь впервые. Но к концу лета всегда оказывается, что на самом деле в них уже нельзя перескочить через реки, деревья или дома, — они уже мертвые. А ведь сейчас опять настало новое лето, и, конечно, в новых туфлях он опять сможет делать все, что только пожелает.
Они поднялись на крыльцо и вошли в дом.
— Копи деньги, — посоветовал отец. — Месяца через полтора…
— Да ведь тогда лето кончится!
Погасили огонь, Том уснул, а Дуглас все смотрел на свои ноги — они белели под лунным светом, далеко, в конце кровати, свободные, наконец, от тяжеленных башмаков: только теперь с них свалились эти гири — остатки зимы.
— Надо придумать, почему нужны новые. Надо что-то придумать.
Ну, во-первых, всякий знает, что на холмах за городом полным-полно друзей — они распугивают коров, предсказывают перемену погоды, с утра до ночи жарятся на солнце, так что кожа лупится и они обдирают ее клочьями, словно листки календаря, и снова жарятся на солнце. Если хочешь их поймать, придется бегать быстрей всех белок и лисиц. А в городе полным-полно врагов, они злятся из-за жары и потому помнят все зимние споры и обиды. ИЩИ ДРУЗЕЙ, РАСШВЫРИВАЙ ВРАГОВ! Вот девиз легких как пух волшебных туфель. МИР БЕЖИТ СЛИШКОМ БЫСТРО? ХОЧЕШЬ ЕГО ДОГНАТЬ? ХОЧЕШЬ ВСЕГДА БЫТЬ ПРОВОРНЕЙ ВСЕХ? ТОГДА ЗАВЕДИ СЕБЕ ВОЛШЕБНЫЕ ТУФЛИ! ТУФЛИ, ЛЕГКИЕ, КАК ПУХ!