Страница 187 из 196
— Он пока не понимает того, что пытается объяснить, — эмиссар снова потрепала сына по голове. — Не старайся, малыш. Честно говоря, я и сама не совсем соображаю, как он тебя почуял. Он уже умеет многое, чего не могу я.
В последних словах Син прозвучала горечь. И сразу после них в двух шагах от стоявших начал подрагивать воздух. Дрожь с каждой секундой усиливалась, и в конце концов впереди появился овал, сквозь который был смутно виден костёр, мечущиеся тени и строй могучих фигур чуть поодаль.
— Нам пора, — с лёгким сожалением сказала Син и взяла ребёнка за руку. — Надеюсь, ещё увидимся.
— Я буду к вам заглядывать, — пообещала Тень, поднимаясь на ноги. — Надеюсь, на этой Грани время идёт не так, как на той, где я прожила пятьдесят лет за пять дней. А если потоки всё-таки разнятся — придётся лавировать и подстраиваться.
Она легко потрепала Виталика по светлой макушке и улыбнулась Син.
— Мне уже тоже пора. Удачи на той стороне.
— Что надо сказать?
— До свидания, тётя Тень, — послушно отозвался мальчик. Мать и сын сделали шаг вперёд и исчезли с этой Грани. Портал бесшумно закрылся за ними. Тень легко вздохнула и растворилась в воздухе.
2012 год. Июль. Санкт-Петербург. Центральный офис Агентства «Альтаир».
— Переход по Рубежу состоялся, — голос Мэрионн по связи был холоден. — Две живые единицы. Условно — женщина и ребёнок. Колебания сглажены от восьми до двух. Спонтанного прорыва Рубежа не предвидится. Внимание группам возле собора. Рядом с вами назревает аномалия вероятностей. Уровень пять. Осторожнее.
— Охота окончена, — ворвался на центральный канал хриплый голос Воина. — Потери — четверо. Витольд и три вампира. Цель ликвидирована. Двигаюсь к Светлову.
— Поняла тебя, — ответила Жрица после короткой паузы. — Прошу тебя, Воин, побыстрее.
— Как смогу, — коротко отозвался начальник Второго отдела и отключился.
***
2012 год. Июль. Санкт-Петербург. Исаакиевский Собор. Сокрытое подземелье.
Они прибыли в последний момент. Когда Светлов первым спустился по винтовой лестнице, кривой ритуальный кинжал уже начал движение к горлу жертвы. И жертва сама направляла его.
— Ольха, ноль! — закричал Александр, понимая, что может не успеть. — Ноль!
— Нет! — лицо женщины, стоявшей за спиной жреца-жертвы, исказилось от ярости. — Ты не мог!
Кинжал застыл. Из-под остро отточенного лезвия скатилась капля крови и впиталась в хитон.
— Прости, Ида, — произнёс Олег и опустил оружие. — Игра окончена.
— Окончена?!
— Ольха, сюда! — Светлов уже стоял в пяти шагах от алтаря. Клинок в его руке сиял. — Назад, живо!
Олег коротко оглянулся на Иду, вздрогнул и, перепрыгнув каменное возвышение, опрометью бросился к Александру.
— Будь ты проклят! — взвизгнула женщина. Она протянула руки, с них сорвался поток светло-зелёного сияния и понёсся Олегу в спину. Всего доля мгновения, и на пути у проклятия возник Александр Евгениевич. Зелёный свет врезался ему в грудь, ярко вспыхнул и бледной вспышкой отражения рванулся к Хизову. Ослабленным, но не до конца погашенным ударом кариата швырнуло вперёд, и он улетел куда-то к лестнице. Птаха вскрикнула.
— И ты тоже, Фос, — прошипела Ида. — Плевать на него — тебе досталось больше.
Светлов сделал шаг вперёд и упал на одно колено. По лицу его катились крупные капли пота.
— Значит, Ида, — проскрежетал он изменившимся голосом. — Красиво. Позволишь называть тебя полным именем? Артемида. Или, в данном случае, будет точнее Геката? Птаха, огонь!
Девушке, успевшей встать между Олегом и разъярённой богиней, не нужно было повторять такой приказ. С момента боя на площади она не выпускала пистолет из рук. Пять выстрелов прозвучали как один.
Артемида вскинула ладонь.
— Нет.
Пули с визгом ударились о невидимую преграду и срикошетили. Светлов успел пригнуться к самому полу, Птаха охнула и упала, зажимая пробитое бедро.
— Чтоб тебя… — прошипел Александр, пытаясь подняться на ноги.
— Думаешь, если ты смог взять под контроль моего жреца, то лишил меня силы? — Богиня расхохоталась. — Ты просчитался, Фос. В который уже раз.
Она нагнулась и резким движением распахнула кофр, лежавший у неё под ногами.
— Ты заплатишь. Вы все заплатите!
В неверном свете факелов блеснул серебром и аметистами небольшой, прихотливо украшенный лук. При виде его Светлов побледнел. Лицо его в этот момент напоминало посмертную маску.