Страница 8 из 15
— Да этой штукой быка можно убить!
— Хорошо, что вы не бык.
— Пойду взгляну на его комнату. Дверь должна быть открыта.
— Я ничего там не трогала! — испугалась она.
— Ладно. Идем.
На всякий случай я достал свой пистолет. Вдруг этот малый вернулся как ни в чем не бывало и лег спать. Но нет. Гнездышко опустело. Даже чемодан с наклейками испарился. А так все на местах. На столе пустые ящички из картотеки, конверты с фотографиями. На одной из них я узнал своего приятеля из еженедельника «Криминал». Но ни одной фотографии самого Жака Дитрая. Скорее всего он унес их вместе с пистолетом.
На диване лежал большой конверт с буквой «Б» в углу. «Б»? Багет? А почему не Бурма? Бред какой-то... В конверте только маленькая газетная вырезка. «Квадратный километр страсти. Между двумя враждующими бандами возобновилась война в районе Сохо». Я вытаращил глаза. Потом вспомнил, что уже читал про «квадратный километр страсти» в книге Дитрая «Призраки Аль Капоне». Он называл так французский квартал в Лондоне. Отлично. Лучше что-то, чем ничего.
Вернувшись в номер Сюзанны, я улегся на диван. Человек должен когда-то спать.
Когда проснулся, было совсем светло. Сначала не сразу сообразил, где я и что со мной. Комната Сюзанны... А вот и она сама, в мини-юбке, облегавшем свитере. На голове немыслимая прическа, лицо свежее, а вот глаза и веки усталые, красные — видимо, совсем не спала.
— Привет. — произнес я.
— Доброе утро.
— Я, наверное, храпел?
— Как слон.
— Извините.
— Меня это не смущает.
— Тем лучше. Который час?
— Скоро полдень.
— Пора выметаться. Напоследок еще одна просьба.
— Какая?
— Посмотрите за Дитраем. Если он вернется...
— Похоже, что не вернется. Я узнавала. Он звонил и просил сохранить за ним номер в отеле. Он всегда заметает следы.
— Каждый раз, когда раскроит кому-нибудь голову?
— По крайней мере среды ночи он еще не сбегал. Ах, да! Полиция сюда наведывалась.
— Влипли мы в историю, а?
— Не впервой. Хотите кофе?
— С удовольствием. И все же, если он вернется...
— Хорошо. Я предупрежу вас.
— Спасибо. Вы прелесть.
— Ну наконец-то! — воскликнула Элен, когда я час спустя вошел в свою контору.— В какой мусорке ты ночевал?
Я махнул рукой, глянул на свой костюмчик и объяснил:
— Не успел погладить.
— Вижу. Звонил Фару.
— Что он сказал?
— Ничего нового. А ты? Ты можешь сказать хоть что-нибудь своей секретарше, своей маленькой, дорогой Элен? Где ты был? Что с тобой случилось?
Я поведал о моих ночных приключениях. Мы обсудили их, но не пришлы ни к чему положительному. Факты были таковы: Ребекка убита. Жак Дитрай сбежал, узнав о ее смерти. Не сразу, а встретившись с каким-то типом. На свою беду я оказался в отеле. Подтверждением тому моя несчастная голова. Возможно, некий Симон связан с убийством девушки. А возможно, и нет.
— Деде не все мне сказал. Но одно ясно: этот человек им нужен.
Помывшись и побрившись, я позвонил комиссару,
— Ax, это вы! — закричал он. — Чем это вы там занимаетесь, Бурма?
— Чем вы хотите, чтобы я занимался?
— О! Ничем! Абсолютно ничем. Вы сберегли бы мне здоровье и сто лет жизни, если бы совершенно ничем не занимались.
— Тогда радуйтесь: у меня как раз тайм-аут. А вы? Узнали, кто эта девушка?
— Да. Может, заедете? Поболтаем.
— Как прикажете, комиссар.
Они знают, кто она. Отлично. Это избавит меня от долгих объяснений.
— Привет, Бурма,— сказал Фару.— Садитесь. Что с вашим лицом?
— А что с ним такое?
— По-моему, оно сильно деформировалось за день.
— По-моему, у вас было ко мне какое-то дело.
— Знаете, Бурма, только не говорите, что не работаете на этого художника.
— Какая проницательность! Да, работаю. Он считает, что чем больше умных людей будет распутывать загадочное убийство, тем скорее тайное станет явным, тем легче избежать скандала... Его слова.
— Хм... Вы уже начали расследование?
— Только приступаю, комиссар.
— Вижу. Вот что, Бурма, хочу поговорить с вами. Вчера это было неудобно, рядом крутился ваш клиент. А тема деликатная. Не нравится он мне. Вроде бы обязательный, со связями. Кажется честным малым. А посмотрите-ка на это. — Фару открыл ящик стола и вытащил тяжелый кинжал. Молча и значительно он взвесил клинок в руке и добавил: — Им воспользовались совсем недавно. Догадываетесь, при каких обстоятельствах?
Я догадывался.
— Девушку убили этой штукой.— все же уточнил Фару.— Экспертиза уже установила.
— Экспертиза также установила. что кинжал принадлежит Фреду и что он — убийца.
— Ничего подобного я не говорил,— запротестовал комиссар.— Мы проверяли всех по списку. Один из приглашенных, друг художника, сам отдал нам этот кинжал, как только понял, о чем идет речь. Он подобрал его перед домом Фреда и, заметьте, в ту самую ночь. После «маленькой вечеринки». Так что ваша гипотеза остается в силе. Девушку могли убить на улице, а потом... Ну, вы помните детали.
— Странно, что убийца решил бросить кинжал посреди дороги.
— Чертовски трудное дело.
— А есть и легкие?
— Представьте, да! И это те, в которые вы не суете свой длинный нос.
— Когда-нибудь мне его укоротят. Вы нашли хозяина плаща?
— Журналиста? Мы были у него. Дитрай куда-то уехал. Кажется, за границу. Делает очередной репортаж. Придется подождать, когда он вернется.
Я призадумался. Несмотря на мой совет, Жак не стал дожидаться полицию и не позвонил комиссару.
Фару поднялся, показывая, что аудиенция закончилась. Пришло время задавать главный вопрос.
— Как вам удалось идентифицировать труп? Что-нибудь было в картотеке?
— Нет. Родители заволновались, куда пропала дочь, и обратились в полицию. Им показали тело. Они его опознали.
— Как вы им объяснили случившееся?
— Бандит напал ночью на одинокую девушку. Поверили.
— Чем одинокая девушка занималась, когда была еще жива? И, может быть, ее как-то звали?
— Ребекка Флор. Помогала родителям. У них небольшое ателье на улице Роз.
IX
Вернувшись в бюро, я рассказал Элен последние новости. Мы вместе обсудили ситуацию, но ни к чему не пришли. Позвонил Фреду, сообщил ему, что «все нормально». Голова раскалывалась. Я отправился к себе, принял три таблетки аспирина и лег отдохнуть. Заодно решил пролистать сегодняшние газеты. Фару сдержал слово — ни одной заметки по поводу трагических событий на Сан-Луи. Зато целая статья о том, как некий Карим Кешир убил родного дядю за то, что тот оставил без присмотра его маленькую дочь. В той же газете и прочитал еще одну безумную историю. На этот раз родители довели взрослую дочь до самоубийства; им не понравился парень, с которым она встречалась.
От всей этой белиберды моя и без того сильно пошатнувшаяся нервная система не выдержала. Отбросив газеты в угол, я закрыл глаза и провалился в беспокойный сон.
Телефон надрывался. Часы показывали полночь.
— Алло.
— Я хотел узнать, как дела.
— Великолепно, Деде. У меня небольшая авария. Отделался синяками. А так все хорошо.
— Вы не передумали?
— Нет. Кое-что стало проявляться. Дайте мне еще пару дней.
Он согласился, еще раз предупредил, чтобы «ни гу-гу», и повесил трубку.
Я сел на кровать и закурил, думая о том, что, возможно, кому-то из родственников Ребекки или ее любовнику не понравился пройдоха Дитрай. Этот кто-то, обуреваемый злобой (или ревностью!), крутился ночью возле дома Фреда. Ребекка вышла подышать свежим воздухом. И тут...
Загадочным оставалось поведение Дитрая. Его действия не вписывались ни в какую схему. Шарахнуть хорошего человека по голове! Забрать с собой все фотографии! Прямо Аль Капоне, а не Дитрай...
Я еще раз перебрал в памяти все детали, связанные с убийством Ребекки, и, странное дело, радостное чувство удовлетворения охватило меня.