Страница 20 из 26
Пока что такое совмещение происходит сложно.
Бессмертный гомо советикус (социальный портрет среднего россиянина)
Еще с 1988 г., чуть не четверть века назад, социолог Юрий Левада и его коллеги начали изучать трансформации, происходящие с тоталитарным советским обществом. Портрет среднего россиянина – одна из главных тем его многолетнего расследования. Он отслеживал общественное мнение по этой теме и проводил исследование по специальным программам на протяжении 15 лет, издав множество книг и статей.
Первоначально ему казалось, что люди быстро меняются, что перемены в стране могут произойти быстро и без осложнений, что пройдет совсем немного времени и у нас будет все как в «цивилизованных странах». Молодежь в городах тогда бравировала прозападным и либеральным настроем. 1980-е годы – время головокружительных перемен и потрясений, когда все подписывались на журналы и издания, ранее запрещенные. Тогда казалось, что открывается новый мир, что с приходом Горбачева начнется новая прекрасная жизнь с новыми отношениями между людьми и в итоге неминуемо изменятся и сами люди. Казалось, что человек в новой России будет очень отличаться от советского человека, которого называют некрасивым словом «совок».
Как ни печально, но многолетние расследования «Левада-центра» показали, что различия между современным россиянином и «совком» на деле – не так уж и велики, да и те развиваются не очень быстро.
Да, за какие-нибудь несколько лет люди быстро привыкли к частной собственности, к отсутствию дефицита и очередей за всем насущным, к тому, что все разрешено, что можно свободно поехать в любую другую страну, прочитать любую книгу, посмотреть любую программу по телевизору – не только российскую, но и зарубежную. Все это доступно, конечно, в рамках финансовых возможностей отдельного человека. Ко всему этому люди быстро привыкли. Многие даже считают, что все это – не так уж и важно.
Однако остались неизменными некоторые черты традиционной ментальности, изжить которые людям оказалось очень трудно. И во многом среднестатистический портрет современного россиянина не слишком отличается – от «советского человека». С горечью Ю. Левада пришел к мысли, что главная заслуга советской системы – создание человека особого типа, который умеет быстро адаптироваться ко всему, а потому обречен на долгую жизнь. Уже нет ЦК, нет жесткого советского режима, нет развитой промышленности, нет имперских целей и многого другого. Однако остался определенный человеческий тип – «советский человек».
И проблема существования такого типа – актуальна не только для России. Например, до сих пор она существует и в Германии, где даже через десятилетия после краха ГДР и существования единой страны осталось противостояние, взаимное непонимание и даже неприязнь между «осси» и «весси», хотя там советский режим существовал не так много времени.
Какие черты характеризуют человека такого типа?
Ю. Левада посвятил этому специальное расследование. Он признавал, что такой тип человека еще ждет своего анализа, хотя он уже давно отражен в социально чуткой русской литературе: в творениях В. Маяковского, М. Булгакова (Шариков!), М. Зощенко, но сильнее и глубже всех – в творчестве Андрея Платонова. Многие образы этих писателей несли в себе предупреждение, в котором достаточно здравого смысла и сегодня.
В книгах этих авторов уже тогда (полвека назад) были набросаны черты нового «типового человека». Например, подавленность индивидуального начала: «Единица – вздор, Единица – ноль»; «Я счастлив, что я этой силы частица, что общие даже слезы из глаз…»; «Мы», «Наши» – универсальная точка отсчета. «Один человек беспомощен, масса – могущественна»; «Большинство всегда право»; «Нельзя перечить коллективу»; «Общественные интересы выше личных» и т. п. Набор лозунгов настолько привычен, что о нем даже не было принято задумываться.
«Советский человек» чуть не с рождения отличался недоверчивостью, жизнь его научила не доверять никому вокруг, даже власти. И одновременно он лоялен к власти, что приводит к лицемерию. Он – образец терпения и приспособляемости, ибо стратегия его жизни – приспособиться к давлению извне и выжить. Его закаляли в огне и в воде. Он молчалив и послушен, но может и по приказу возбудиться, осуждая происки кого-то. Он довольствуется малым во всем, ждет заботы от власти, больше надеется на государство, чем на самого себя.
Эти качества – фактор сознания. Это касается не только людей старшего возраста, которые привыкли думать категориями прошлого. Это характерно даже для тех, кто сейчас еще только входит в сознательную жизнь или даже еще учится, т. е. для тех, кто родился после 1991 г.
Этот человеческий тип оказался устойчивым. Многие качества, которые в людях сформировала тоталитарная система, проявляются до сих пор в моделях поведения в обществе. Об этом писали многие социологи, политологи, психологи.
Например, «советский человек» жил в обществе с четкой иерархией. В его сознании возможность изменить жизнь зависит не от его личных талантов и усилий, а от его места в иерархии общества. Судя по опросам, и сейчас современные старшеклассники, дети состоятельных родителей, работающих в Газпроме или администрации города, не прочь пойти по стопам родителей, стать чиновниками. Они не умеют самостоятельно мыслить, предпочитают не иметь собственного мнения. Так жить проще.
И это в крупных городах, где экономика работает лучше, да и давление власти ощущается слабее! А в деградирующей провинции сопротивление власти и личная инициатива почти не чувствуются.
Социологи исходят из того, что только 12 % населения России реально стремятся к изменениям, причем большинство из них живет в крупных городах. Активный потенциал – там, но он нейтрализуется консервативной периферией, которая так и застыла в старых формах ментальности «советского чело века».
Как это объяснить? Изменилась жизнь вокруг, внешне изменились города и люди, их облик и образ жизни. А внутри нас – что-то остается неизменным? Черты коммунистического прошлого отбрасывают и на сегодняшнюю Россию тень. Большевистская пропаганда, 70 лет заполонявшая все информационное пространство, настолько исказила представления (в том числе и народные) о добре и зле, о прогрессе и отставании, о месте России в мире, о демократии и правах человека, что и сегодня наше миропонимание не свободно от прошлых представлений. И даже распространение Интернета и социальных сетей этой ситуации не могут переломить.
Получается, что в стране происходили события, многие внешние изменения. Но под их давлением у людей постепенно менялась – только часть сознания, причем не самая главная. Под напором внешних изменений все страсти и интересы людей теперь уходят в частную жизнь. Как и прежде, люди хотят хорошо жить, иметь достаток, ездить по миру, учиться и развлекаться так, как это делают в других странах. И все это сейчас более или менее достижимо для многих россиян, в том числе и молодых. Однако этого им не пришлось достигать, добиваться, не было необходимости (да и возможности) бороться за новые условия жизни, в том числе за свободу и демократию, которые на них свалились «с потолка» – как дар небес. И потому не все ясно понимают, как нужно ценить – хотя бы ту же свободу выбора, если уж не политическую свободу.
До недавних пор, буквально до парламентских выборов в декабре 2011 г., народонаселение России проявляло абсолютное равнодушие к свободе, демократии, да и вообще к политике. Преобладал расчет на государство, на власть, на говорливых лидеров, нежели на самих себя. Интерес к политике был невелик. Сейчас в русской компании, если кто-то заводит разговор на политические темы, вокруг него возникает вакуум недоверия и раздражения. Сказываются усталость, бессилие и бесполезность разговоров на эти темы.