Страница 6 из 6
Больше я не встречал моего итальянца, и мне не удалось узнать его имя. Можно считать несомненным, что он погиб. Через два года после нашей встречи, когда война была явно проиграна, я написал в память о нем стихи.
Солдат-итальянец мне руку пожалВ караулке, где встретились мы.Мои тонкие пальцы в ладони он смялКрасной, как слой сурьмы.Нам бы свидеться с ним никогда не пришлось,Если б пушки молчали вокруг.Но теперь то, о чем я мечтал, сбылось.Потому что нашелся друг.Для тебя те слова, от которых тошнит,Святые — ты смысл их постиг.И знанье людей тебя не тяготит,Ты усвоил его не из книг.Нас битва влекла и пьянила борьба,Мы оба ринулись в бой.И вот оказалось, что это судьба,Но лишь после встречи с тобой.Что ж, удачи тебе, итальянец-солдат!Но удачи для храбрых нет.И не думай, чем люди тебя наградят,Пусть душа свой оставит след.А где скитаться ей суждено?Между призраков и теней,Между пулей и ложью — они заодно,Между белых и красных огней.Ибо где он, Гонсалес Мануэль,Агилар где, скажи скорей?И где Рамон Фенеллоса теперь?Об этом спроси у червей.И имя, и дело твое зачеркнутДо того, как костям истлеть.А ложь, что убила тебя, погребутПод ложью, чтоб ей не взлететь.Но то, что в тебе увидел я,Насилием не сломить,Чист твой дух, и безгрешна совесть твоя —Их бомбами не убить.1942