Тайна храма

Книга получила название «Принц Индии» или «Почему пал Константинополь». Одним из главных героев повествования является Принц Индии. Персона мистическая, обладающая даром прорицания. В первую же встречу с Мехметом принц сказал, что его мать христианская княжна, и что это общеизвестный факт, подчеркивая тем самым, что султаны охотно брали в жены православных женщин княжеского рода.

В конце книги султан Мехмет II просит руки княжны Ирины, родственницы павшего в бою за Константинополь императора Константина. Следует отметить, что матерью султана Абдул-Хамида была также знатная христианка.

Сафир подумал, не прольет ли эта книга свет на заданные вопросы. Он хорошо ее изучил, и с удовольствием цитировал по памяти, но попросил снисходительно отнестись к его плохому английскому языку и возникающим в связи с этим неточностям в формулировках.

Часть третья книги посвящена княжне Ирине, славившейся непревзойденной красотой и испытавшей в свои молодые годы непомерные страдания.

В этой части Уоллес описывал место под названием Терапия (Therapia) — фактическую летнюю резиденцию Константинопольской знати, дипломатов, патриарха и самого императора. Терапия в переводе с греческого языка — «лечение». Действительно, благодатный климат этого места считался целебным. А в летние месяцы именно здесь высокопоставленные вельможи спасались от жары в своем узком аристократическом кругу.

Тарабия (Tarabya), так сейчас называют Терапию, была довольно обширным районом, где богатые люди, сановники и дипломаты строили свои резиденции. Император Константин подарил своей близкой родственнице, княжне Ирине, принадлежащий ему дворец, построенный именно в этой местности. Напротив, через Босфор находилась священная гора с могилой Йуши и крепость Йорос.

Интересно отметить, что тщеславие султана было безмерно и в книге есть такие слова, описывающие это место: «В дни Константина это был летний курорт, как и во времена волшебницы Медеи, как и во время добросердечного Абдул-Хамида». Как удалось султану навязать эту фразу американскому писателю?

Причем здесь Абдул-Хамид непонятно. Оба султана Абдул-Хамид I и Абдул-Хамид II правили много позже описанных событий. Но правитель Оттомании не удержался, желая прославить свое имя. Самое смешное, что он себя награждает эпитетом «добросердечный». Видимо, ему хотелось войти в историю под таким именем.

Стоит также обратить внимание на упоминание царевны Медеи, возлюбленной Ясона, похитившего золотое руно у ее отца. В книге открытым текстом говорится о том, что это древнее благословенное место.

Священная гора упоминается в тексте книги любопытнейшим образом — патриарх, почувствовав недомогание, отправляется из Константинополя на некую священную гору. Нет сомнений, что он направляется в свою резиденцию, расположенную в непосредственной близости от священной горы. Этой резиденцией, скорее всего, была крепость Йорос. «Священная» гора в окрестностях Константинополя всего одна. Эта гора также упоминается в книге как гора Гигантов. Следует отметить, что священную гору так часто называли в то время из-за гигантской могилы Йуши на вершине и нескольких подобных у подножия.

Шейх замолчал, будто делая паузу, а затем добавил:

— Иногда могилу на вершине священной горы называют могилой Геракла, сына Зевса, после смерти вознесшегося на небо.

Сафир слегка наклонил голову, давая понять, что рассказ его закончен:

— Думаю и этого достаточно, чтобы вы укрепились в своих мыслях.

Утром из Стамбула приехал доктор Угур. Осмотрев Мехмета, он снял бинты и заклеил рану пластырем, предварительно густо смазав ее остро пахнущей мазью.

— Не морщись ты так, — засмеялся врач. — Это чудодейственное средство, его применял еще мой прадед, а он был уважаемый врачеватель в Стамбуле.

— Медицина с тех времен ушла далеко вперед, — язвительно заметил Мехмет. — Но не все Стамбульские врачи в курсе мирового прогресса.

— Американцу мазь понравилась, — продолжал доктор. — Он сказал, что у нее исцеляющий запах. Я его забираю в свою клинику.

— В какую клинику, — вскричал возмущенный пациент. — Он едва не убил меня!

— А что ты предлагаешь? Закапать его в саду? Зачем тогда вы его спасали? В полицию его сдавать нельзя, разве только вместе с тобой и твоими друзьями. Твой русский друг не против, чтобы я его забрал. Он с ним довольно долго говорил рано утром. Тебя я тоже увожу, отлежишься у меня под наблюдением врачей.

— И о чем же они говорили? — еле сдерживаясь, полюбопытствовал Мехмет.

— Я не присутствовал при их беседе, знаю только, что американец собирается сказать что-то очень важное всем вам. Он, кстати, оказался обеспеченным человеком. Прямо сегодня перевел деньги на мой счет за будущее лечение, да еще удвоил ту сумму, которую я назвал. Он заплатил и тебе солидную компенсацию, все уже на счету моей клиники.

Мехмет недоуменно взглянул на собеседника.

— С моего сотового телефона он вышел в Интернет, и деньги пришли очень быстро, — пояснил доктор.

— А что означает моя солидная компенсация? — с надеждой спросил Мехмет.

Доктор направился к двери, шутливо пропев:

— Тебе вредно волноваться!

Через час у кровати американца собрались пять человек. Мехмет, Виктор и Эмма сидели по одну сторону кровати. С другой стороны старик со своим сыном.

— Меня зовут Стив Гроссман, — медленно тихим голосом начал раненый. — Эмме Рунге больше не надо беспокоиться, что я ее буду преследовать. Я выхожу из игры.

— По-вашему это игра? — не удержалась Эмма. — Погибло столько людей!

— Простите меня, мэм, — простонал Гроссман. — Я плохой человек, но прошлого не вернуть. Вы спасли меня, и я вам искренне благодарен. Мне необходимо сообщить вам нечто важное. Вам следует опасаться человека из ЦРУ. Мне приходилось выполнять для него грязную работу на протяжении нескольких лет. К сожалению, я его не знаю в лицо и не знаю его имени. Этот человек помог мне выбраться из одной передряги, и с тех пор я работаю на него.

— Вы из ЦРУ? — удивилась женщина. — Мне детектив Мартенс сказал обратное.

— Нет, мэм. Я бывший полицейский. Много лет назад я попал в неприятную ситуацию. Меня обвиняли в вымогательстве и в неправомерном применении оружия. Мною был застрелен наркодилер. Я тогда получил ранение в плечо, но следователь посчитал, что это самострел. Неизвестный покровитель вытащил меня из этого дерьма с условием выполнять его поручения весьма деликатного характера. К своему стыду я согласился, но и выбора у меня не было — в противном случае меня ожидала тюрьма. Я выполнял разные поручения неведомого босса, а он прикрывал меня и платил неплохие деньги. Мне было приказано открыть частное сыскного бюро, в которое деньги приходили из разных мест, но никогда из ЦРУ.

— Разве можно верить убийце, — обращаясь ко всем присутствующим, вскричал Мехмет.

— Дело ваше, — медленно продолжал американец. — Я говорю правду. Мой босс могущественный человек и, наверное, занимает высокую должность в Центральном Разведывательном Управлении.

— А что по поводу Сьюзан? — еле сдерживая свой гнев, прошептала Эмма.

— Вы, мисс Рунге, рассказали о мемуарах врачу местной больницы и, как вы полагали, вашей подруге. Но она стукач ЦРУ. Карл Рунге десять лет назад попал в больницу, и управление завербовало молодую медсестру Сьюзан Бековски. Впоследствии она присматривала за вашим дедом. Насколько я понимаю, никто не подозревал о существовании записей, но чутье у моего босса фантастическое. Он просто ждал, как только он один умеет это делать.

— Но как вы так быстро оказались в Бостоне? — недоумевал Дорохов. — Утром Эмма рассказала своей подруге, а вечером вы были уже у ее дома.

— Я живу в Бостоне и по настоянию моего босса даже отпуск провожу в этом городе. Все произошло неожиданно, и мне показалось, что босс неохотно поручил мне это дело, но, видно, больше было некому. Я должен был забрать дневники и передать Бековски ее вознаграждение. Но все сразу пошло не так, как мы планировали. Забегая вперед, скажу вам, что детектива Мартенса убили в день вашего отлета, мэм.