Тайна храма

— Возможно это не могила, — пояснил Дорохов, — а место казни. Этим и определяются размеры огороженной площадки.

— Скорее всего, это символическое захоронение, — отметил Мехмет. — Такие гигантские могилы встречаются не только в Турции, но и в других странах. В прошлом году подобное захоронение я видел, будучи членом международной экспедиции, в окрестностях старинного города Бухары в благословенном Узбекистане.

— Значит, мы стоим на настоящей Голгофе! — воскликнула Эмма.

— Да, — ответил Виктор, — и этому есть еще одно безусловное подтверждение.

Эмма и Мехмет с удивлением посмотрели на Дорохова, но тот, не давая им опомниться, жестом пригласил следовать за собой. За сувенирными лавочками расположилось небольшое кафе, и они вышли на его открытую площадку.

— Мехмет, где у нас центр Стамбула со «Святой Софией»? Встань так, чтобы направление на храм было от тебя слева.

Мехмет быстро сориентировался и повернулся к Эмме и Виктору спиной. Молодые люди заняли такую же позицию, и Дорохов продолжил:

— А теперь посмотрите, что у нас внизу справа.

Сквозь деревья их взору предстали старинные развалины.

До крепости они ехали около десяти минут. Видимо, пропустив гостевую автостоянку, они припарковали машину не далеко от двух чудом сохранившихся сторожевых башен.

Именно в этот момент водитель микроавтобуса стал что-то настороженно нашептывать Мехмету. Но тот успокоил его и весело рассмеялся.

— Что-то случилось? — поинтересовалась Эмма.

— Пустяки, — успокоил ее Мехмет, выходя из машины.

Водитель «мерседеса» остался в автомобиле, лениво погрузившись в чтение многостраничной газеты, а Эмма, Виктор и Мехмет отправились к развалинам крепости. К их удивлению и разочарованию, вход внутрь цитадели был закрыт, и табличка на воротах извещала посетителей о проведении археологических работ.

Экскурсия вдоль стен крепости оказалась недолгой. Правая часть стены, примыкающая к двум господствующим на этой высоте башням, была недоступна для осмотра. Со стороны Босфора в нее врезалась металлическая сетка, увенчанная сверху двумя рядами колючей проволоки. Левая часть стены была обозрима всего на несколько десятков метров.

Мехмет предложил не отчаиваться и пообедать в ресторане, примостившемся у самых развалин. Они выбрали столик на самой дальней террасе ресторана, где открывался прекрасный вид на Босфор, и угадывались очертания центра Стамбула.

Не успели они сделать заказ, как Виктор поднялся со своего места и извиняющимся тоном произнес:

— Я вынужден еще раз вас ненадолго покинуть. Мне нужно кое-что проверить, дайте мне полчаса.

После этих слов он быстро удалился. Эмма в растерянности посмотрела на турка, но тот хитро улыбнулся:

— Дорохов только что доказал, что он первоклассный исследователь, и, если он говорит, что ему необходимо еще немного времени, то давайте предоставим ему это время, а сами насладимся турецкой кухней.

На пустую террасу ресторана ввалилась большая группа туристов и принялась шумно рассаживаться за столики. Стайка официантов деловито без суеты кружилась перед вновь прибывшими клиентами. Через несколько минут появился гид и громогласно объявил по-английски:

— Дамы и господа! Мы с вами заехали передохнуть и пообедать в прекрасный ресторан, как видите, находящийся у развалин древней христианской крепости.

Экскурсовода абсолютно не смутило, что за столиками ресторана в непосредственной близости от него сидели люди не из его группы. Нагловатый тон гида и манера поведения весьма удачно сочетались с его внешностью. Невысокий коренастый турок лет пятидесяти, с плутовской улыбкой на красном лице был одет броско или скорее вызывающе. Прежде всего ковбойская кожаная шляпа, залихватски сдвинутая на лоб. Странного вида темный короткий плащ, бордовые джинсы и пара замызганных кед завершали ансамбль. Впрочем, такого гида в толпе не потеряешь.

Для Эммы было весьма любопытно, что мужчина в странном одеянии много говорил об использовании этих мест для охоты султана, о выходе в черное море, о пиратах, мореплавателях, о чем угодно, только не о крепости. Кто-то все-таки поинтересовался самой крепостью, датой ее постройки и причиной разрушения. Гид отнес создание крепости во времена до нашей эры, упомянул Александра Македонского, а причиной разрушения назвал налеты неких могущественных кочевников. После этого почему-то назвал руины крепости незначительным историческим памятником. На замечание, что на вывеске перед крепостью стоят даты 1261–1282, невозмутимо ответил, что это годы восстановления древней крепости и окончательного ее упадка.

Прошел почти час, а Виктор не появлялся. Мехмет стал заметно нервничать и предложил позвонить Дорохову. Но к их радости знакомая трель мобильного телефона раздалась совсем рядом.

Виктор появился с противоположной стороны. Он пришел со стороны Босфора, из того места, куда проход был закрыт. Там, на первый взгляд, было невозможно пройти. Густой низкорослый кустарник создавал видимость непреодолимого препятствия.

— Ты заставил нас волноваться, — укоризненно воскликнула Эмма.

— Мы на некоторые вещи не обратили должного внимания, — сходу начал Дорохов, — а именно на кресты, вмонтированные во внешние стены крепости. Сейчас вы все поймете, вставайте.

Дорохов шел, весело мурлыча, какую-то победоносную мелодию. Мехмет потирал руки, воодушевленный предстоящими открытиями. Не пройдя и сотни шагов, они остановились у стены, и Виктор указал на каменную плиту с изображением креста.

— Видите, это восьмиконечный крест, схожий с крестом на ограде захоронения. Крест символизирует христианскую крепость.

Отойдя в сторону на несколько шагов, Дорохов привлек внимание своих спутников к другой каменной плите, на которой был изображен крест с трилистником на концах.

— Не может быть, — голос турка задрожал. — Лилия в кресте на стенах дворца — древний византийский знак резиденции царя или патриарха.

— Именно так, — подхватил Дорохов. — Священный город — царская резиденция. А пророк похоронен или казнен на священной горе в непосредственной близости от нее. Его захоронение было позже удостоено царских почестей, и одну из них воплотили в виде ограды, на которой присутствует сочетание креста и лилий.

— У основания креста изображен полумесяц, — глядя на плиту в стене, воскликнул Мехмет.

— Символ веры и могущества, — торжественно произнес Виктор. — Полумесяц под крестом — символ православной веры и великой древней империи.

— После завоевания Константинополя оттоманы оставили полумесяц, как символ великой страны, а крест заменили звездой, — согласился Мехмет.

— Но на ограде могилы Йуши нет изображения луны, — робко заметила Эмма.

Дорохов задумался и, беззвучно шевеля губами, стал о чем-то рассуждать сам с собой. Мехмет и Эмма напряженно молчали, боясь сбить Виктора с его размышлений. Через несколько минут он выхватил свой фотоаппарат и стал сосредоточенно вглядываться в открывшуюся фотографию. Эмма краем глаза заметила, что это был снимок ограды на могиле пророка.

— Есть луна, — наконец произнес он, показывая фотографию. — Каждая оконечность креста заканчивается полумесяцем. Я поначалу не мог понять, почему у креста такие округлые формы. Посмотрите, какое удивительное сочетание креста, лилий и полумесяца! Да это просто образец геральдики. Совершенные формы, необычайная простота и сочетание трех главных атрибутов власти и веры.

— Может это все только совпадение, — задумчиво пробурчал турок. — Но не могу не обратить ваше внимание на еще одну «случайность». Ты, Виктор, указал на то, что рисунок совершенен. В древности, в дохристианскую эпоху лилия и полумесяц означали власть повелителя, вождя, императора, называйте как угодно. В те времена от основания лилии шли два полумесяца, окружавших ее с обеих сторон. Полумесяц — символ прироста и возрождения, что связано со сменой лунных фаз. Два рога полумесяца означают удвоение, поскольку рог является символом изобилия.