Повернуть время вспять

– У тебя на подбородке будет синяк, – сказала Пирс.

– Похоже на то, – согласилась Уинтер, чувствуя, что под пальцами уже набухает шишка. – Нам обеим не помешало бы приложить лед.

Пирс усмехнулась и подмигнула девушке.

– Нам повезло: я знаю, где льда целый вагон. За мной! – сказала она, протягивая Уинтер руку.

Уинтер пристально посмотрела на эту руку с длинными, умелыми пальцами. Ладонь была широкой, сильной и очень подходила этой девушке со спортивным телосложением, которое безошибочно угадывалось под обтягивающей темно-синей футболкой и низко сидевшими потертыми джинсами. Ее черные волосы, небрежно подстриженные и взлохмаченные, заканчивались на уровне шеи, обрамляя выразительное угловатое лицо. Девушка была похожа, скорее, на спортсменку или на бармена, чем на будущего врача. Уинтер взяла ее руку, и теплые пальцы незнакомки обхватили ее ладонь, после чего ее грубо потянули в самую гущу толпы. Чтобы не врезаться в тех, кто возникал у них на пути, Уинтер плотнее прижалась к спине девушки, увлекавшей ее за собой.

– Как тебя зовут? – прокричала Уинтер.

Темноволосая девушка обернулась.

– Пирс. А тебя?

– Уинтер.

– Не отставай, Уинтер, – Пирс еще сильнее сжала руку девушки и притянула поближе к себе, продолжая энергично проталкиваться через толпу. – Не хотелось бы потерять тебя на полпути.

Уинтер чувствовала, как работают твердые мышцы Пирс, прокладывавшей им путь. Еще она чувствовала, как ее живот прижимается к спине Пирс. Ощущение было глубоко интимным. Все это было совсем на нее не похоже. Уинтер не привыкла следовать порывам и не была склонна выпускать из рук инициативу. Но, как ни странно, в данный момент ее вела за собой – точнее, тащила – какая-то незнакомка. Уинтер решила, что ее стремление к независимости почему-то на время отключилось, и поэтому она не сопротивлялась. К тому же ее раздирало любопытство. Ей было ужасно интересно, кто же была эта девушка, которая пробивалась вперед с такой решимостью, будто весь кампус принадлежал ей.

– Эй, Пирс, у тебя кровь идет! – прокричал какой-то парень.

– Да ладно? Ты просто гений, прямо настоящий врач, – не растерялась Пирс.

Раскатистый хохот сопровождал их до тех пор, пока Уинтер не заставила Пирс остановиться.

– Так, постой и повернись ко мне.

Пирс, удивившись силе, с которой одернула ее Уинтер, и командным ноткам в мелодичном голосе, остановилась и повернулась к девушке лицом.

– Что такое?

– Тебе вообще приходило в голову спросить у меня, хочу ли я с тобой идти?

– Неа. Обычно меня и так все слушают.

– Что ж, обычно и меня все слушают.

Уинтер вытащила руку из ладони Пирс и осмотрела ее поврежденную губу.

– Знаешь, а парень был прав, кровь идет довольно сильно. У тебя есть носовой платок?

Пирс лишь рассмеялась в ответ.

– Ты серьезно? У тебя самой-то он есть?

Уинтер с улыбкой покачала головой и похлопала по спине какую-то блондинку в медицинской форме, которая оказалась рядом.

– Можно позаимствовать у вас салфетку? – Уинтер указала на салфетку, которую та держала в руке вместе с пластиковым стаканчиком.

– Что-что? – блондинка взглянула на нее с любопытством. Но тут она узнала Пирс – и глаза ее расширились: – О, Пирс, детка! Что с тобой стряслось?

– Это она меня отделала, – будничным тоном заявила Пирс, мотнув головой в сторону Уинтер.

– Стоп-стоп-стоп! – запротестовала было Уинтер, и вдруг увидела, что удивление на лице блондинки сменяется… ревностью. Ревностью?! Уинтер посмотрела на Пирс, на то как та расставила ноги, одновременно адресуя блондиночке ленивую ухмылку и бессознательно скользя взглядом по ее губам. Уинтер знала этот взгляд, только обычно таким взглядом окидывают женщин мужчины. Так вот как оно бывает.

Девушка явно разозлилась.

– Интересно, что ты имела в виду под «это она так тебя отделала»?

Уинтер качнулась вбок всем телом. Пора выбираться с линии огня. Пирс, рассмеявшись, снова взяла Уинтер за руку.

– Всего лишь несчастный случай, Тэмми, – Пирс взяла салфетку, промокнула кровь на губе и поинтересовалась у Уинтер: – Так лучше?

Уинтер снова произвела осмотр, игнорируя блондинку.

– Кровь теперь идет тише, но тебе все равно нужен лед. Вдруг задета губная артерия.

– Да, не исключено. Идем, мы почти у цели, – Пирс хотела было развернуться, но Тэмми схватила ее за руку.

– Куда тебя распределили? – с раздражением спросила она. – Впрочем, ясное дело, куда.

– В университетскую больницу, – ответила Пирс, опасно сузив глаза.

Затем она демонстративно переплела пальцы с пальцами Уинтер и притянула ее к себе.

– Пойдем отсюда.

Уинтер не могла сдвинуться с места, поскольку толпа сразу занимала любое освободившееся пространство.

– Слушай, я должна… – начала Уинтер.

– Ты все равно быстро отсюда не выберешься, к тому же у тебя лицо опухает, – оборвала ее Пирс.

– Ладно, пойдем.

Им пришлось пробивать себе дорогу еще добрых минут пять, пока они, наконец, не добрались до столов, где разливались напитки. Рядом с ними выстроились огромные кулеры. Пирс набрала лед в две пластиковые чашки и протянула одну из них Уинтер.

– Лучше приложить кубик льда прямо к подбородку и подержать. Синяк у тебя будет приличный.

Уинтер попробовала подвигать челюстью из стороны в сторону и почувствовала напряжение в районе ушей.

– Похоже, мне придется с неделю носить прикусной валик, – вздохнула она.

– Височно-челюстной сустав? – уточнила Пирс.

– Ага, но все не так плохо. Просто время от времени челюсть напоминает мне, что в детстве я слишком часто приземлялась лицом вниз.

– Лазала по деревьям?

Почему-то Пирс было трудно представить, что Уинтер занималась каким-нибудь контактным видом спорта. Скорее уж, теннисом. Эдакая приятная тренировка в загородном клубе, от которой не запачкаешься, а лишь немного вспотеешь, после чего пообедаешь в ресторане с кондиционером. Пирс хорошо это знала, потому что именно так любила проводить время ее мать.

Уинтер рассмеялась, вспомнив, как сильно ей хотелось играть в теннис в юности.

– Нет, каталась на коньках. Меня отвели в секцию в два года. Я столько раз падала на лед лицом, пытаясь выполнить тройной аксель, что сбилась со счета.

– Хотела попасть на Олимпиаду? – Пирс представила Уинтер на катке, рядом стоит тренер, из динамиков льется музыка. Да, это ей подходит.

По голосу чувствовалось, что Пирс ее поддразнивает, но Уинтер почему-то была не против. Она покачала головой.

– Не хотела. Всегда мечтала стать врачом. А ты?

– Тоже почти всегда об этом мечтала, – во взгляде Пирс мелькнула какая-то тень, от чего глаза ее потемнели еще больше. Она посмотрела на свою руку, к которой присохла кровь. – Мне нужно помыться.

Уинтер поняла, что Пирс не хочет обсуждать с ней эту тему.

– Я пойду с тобой. Мне нужно взглянуть на твою губу, когда ты ее промоешь. Возможно, надо будет наложить швы.

– Не думаю.

– Мы решим это после осмотра.

Пирс усмехнулась, несмотря на боль в губе. Она не привыкла отдавать кому-то контроль над ситуацией. Это было не в ее характере и шло вразрез с репутацией, заработанной за последние четыре года. Зная, кто она, окружающие автоматически ждали от нее указаний. Было по-своему приятно сознавать, что кто-то отнесся к ней не так, как все.

– Ладно, Док, как скажете.

– Так-то лучше, – одобрительно рассмеялась Уинтер. – Но поведешь нас ты, у тебя это хорошо получается.

Пирс снова взяла девушку за руку. Движение было таким естественным, что Уинтер почти не обратила на это внимания. По пути они старались держаться поближе к зданиям, огибая толпу. Так они добрались до Хьюстон-Холла. Когда они вошли в студенческий центр, шум и гам наконец-то поутихли.

– Слава Богу! Есть надежда, что через пару минут мой мозг снова начнет нормально функционировать, – пробормотала Уинтер. Она окинула взглядом комнату с высокими сводами, мраморными полами и резными колоннами. – Эти старинные здания просто восхитительны!