Юрий Никулин

Юрий Никулин всячески пытался сгладить такого рода неловкости: он выбивал для партнера квартиру, звания, лекарства, настойчиво подчеркивал важную роль Михаила Ивановича в его творческой судьбе, но Юрия Владимировича, увы, почти не слушали.

Отдадим же должное замечательному клоуну и человеку Михаилу Шуйдину…

Весь вечер на манеже

В конце жизни о Никулине отзывались обычно только в восторженных тонах. Сам же он в одном из интервью решительно заявил: «Про меня уже врут, пишут: “Великий клоун”. Это про меня. Но какой “великий”, когда клоуны были лучше меня?» Надо думать, Юрий Владимирович знал, что говорил.

Михаил Николаевич Румянцев, получив широкую известность, настаивал на том, чтобы его все и всегда называли именно «Карандашом»: мол, "Румянцев» — это для домоуправления. К этой маске знаменитый клоун шел долго и упорно, оттачивая и шлифуя найденный образ в течение многих лет.

Начав свой творческий путь в конце 1920-х годов, он, как и многие начинающие комики, подражал Чарли Чаплину, но вскоре понял, что на этом далеко не уедешь. Впрочем, некоторые чаплинские черты Румянцев сохранил в своем Карандаше. Надо сказать, что первоначально это прозвище звучало на французский манер — «Каран д’Аш»: так однажды подписался кто-то из художников-карикатуристов. Для Михаила Николаевича — человека маленького ростом (157 см), но весьма крепкого физически — образ укоротившегося от постоянной работы карандаша стал своего рода точкой отсчета.

Артист действительно был таким. Он всю жизнь неустанно трудился, выступая в цирке до самой своей смерти: последний раз Карандаш появился на арене за две недели до смерти. Имея, казалось бы, четко отработанный репертуар, он постоянно придумывал новые репризы и совершенствовал старые.

Карандаш много ездил по стране и везде принимался зрителями с восторгом. Иметь аншлаги было для него делом чести: если несколько билетов перед началом представления в кассе все же оставалось, то он сам их покупал.

Жесткий, требовательный, Карандаш порой бывал несправедлив к своим ассистентам. Многие из них уходили от него со скандалом.

В то же время, если это требовалось, Михаил Николаевич стоял за них горой. Юрий Никулин в своей книге «Почти серьезно» рассказывает о случае, происшедшем в одном из сибирских городов. Директор местного цирка, предоставив Карандашу и его жене номер-люкс, решил сэкономить на его помощниках: мол, ничего — и в цирке переночуют. Узнав об этом, Карандаш вспылил и наотрез отказался участвовать в представлении. Мало того, он вместе с учениками остался на ночь в цирке. Директор с той поры стал «шелковым»…

О людях, чьи имена выделены серым фоном, в этом разделе рассказано подробнее.

Константин Берман был прирожденным циркачом. Он даже родился… в кассе харьковского цирка. Его отец возглавлял цирковой оркестр, а мать, бывшая учительница, устроилась на работу в цирк кассиршей…

Вместе с братом Николаем, который был старше его на один год, Константин с детства освоил все основные цирковые специальности: братья прекрасно работали на турнике, жонглировали, ходили по проволоке… Перед ними встал нелегкий выбор: какой именно жанр циркового искусства выбрать? Отец предложил им… стать клоунами, поскольку настоящий клоун, на его взгляд, должен уметь делать все.

Два года — 1934-го по 1936-й — братья выступали вместе, после чего разделились. Когда началась Великая Отечественная война, клоуны отправились на фронт: Константин участвовал во фронтовых бригадах; Николай, вступив в ряды народного ополчения, вскоре погиб.

Константин Берман продолжал выступать на арене цирка вплоть до 1987 года, хотя расцвет его творчества пришелся на 1948–1959 года, когда он работал коверным клоуном в Московском цирке. В 1949-50 годах он работал на манеже вместе с клоунской группой, в которую входили Никулин и Шуйдин. Позже Берман поддерживал с Юрием Никулиным дружеские отношения.

Универсализм Бермана позволял ему пародировать многих выступавших на арене артистов. Появляясь в конце их выступлений, он пытался повторить то же самое, но делал это сначала очень неловко. Затем, «натренировавшись», клоун виртуозно выполнял все трюки. Коронным был первый выход Бермана на манеж: он в буквальном смысле слова падал из оркестровой ложи. Делая шаг в пустоту с пятиметровой высоты под испуганный вздох публики, Берман внезапно переворачивался в воздухе и благополучно вставал на ноги. Впоследствии Константин Александрович заговорил на арене, принявшись создавать драматические сценки сатирического содержания.

К сожалению, выступления великого клоуна не были зафиксированы на кинопленку, и потому ныне о нем помнят только историки циркового искусства.

У советских клоунов был собственный «гамбургский счет», и в соответствии с ним, по оценкам многих, одно из первых (если не первое) мест в клоунской иерархии занимал ныне совершенно не известный Мусля, он же Серго, он же Алексей Иванович Сергеев. Именно ему циркачи чаще других присваивали «титул» гения.

О нем, как и о Бермане, приходится судить исключительно по воспоминаниям тех, кто видел и общался с этим удивительным клоуном. Неофициальное прозвище «Мусля» приклеилось к нему потому, что Сергеев так своеобразно произносил слово «месье», обращаясь к коллегам.

Этот клоун-импровизатор порой выходил на манеж, не зная, чем именно будет занимать публику, но неизменно что-нибудь придумывал на ходу, заставляя зрителей смеяться до слез. Но Мусля умел быть иным: первым из клоунов он придумывал бесконечно трогательные репризы, от которых зрители и плакали, и грустно улыбались одновременно.

Разумеется, у Мусли имелись и готовые номера, но каждый раз он вносил в них что-то новое. Характерно, что клоуны, склонные «заимствовать» друг у друга лучшие репризы, мало что могли взять у Мусли: как лицедеи ни старались, получалось намного хуже.

К сожалению, его личная жизнь не задалась. В 1940 году, на пике популярности, Алексей Сергеев женился на женщине пьющей и совершенно безответственной: она умудрилась «нечаянно» погубить двух своих грудных детей. Во время войны жена погибла при бомбежке. Клоун с горя запил, и цирковое начальство от греха подальше отправило его из столицы в провинцию.

Со временем запои становились все тяжелее, и Муслю «задвигали» все дальше в глубинку. Наступил момент, когда из-за частых срывов представлений ему запретили выступать на манеже. В конце концов, уже в 1970-е годы, судьба забросила Муслю в Среднюю Азию, где он некоторое время работал в местной «бродячей» цирковой труппе. 9 февраля 1977 года великий русский клоун умер в киргизском городе Оше.

Юрий Никулин, по собственному признанию, не сразу оценил масштаб личности Мусли, хотя переписывался с ним до самой смерти Алексея Ивановича. Не сумел он с первого раза разглядеть и своеобразие Леонида Енгибарова. Сначала этот артист Никулину не очень понравился, но в конце жизни Юрий Владимирович вспомнил именно о нем, когда речь зашла о лучших клоунах второй половины XX века. Между тем, Ролан Быков, друживший с Никулиным, впервые увидев Енгибарова на арене, тут же пошел к нему за кулисы и, представившись, спросил: «Вы знаете, что Вы — гений?»