Провидица

— Да не хочу я молиться! — вновь возмутился Гудваль, и князь бросил взгляд на отца Бальдура.

— Не гневи Святых, господин, ибо слышат они ересь твою и впадают в гнев превеликий, — тут же отозвался служитель, отвлекая сайера от Корвеля.

Гален воспользовался помощью отца и придержал коня, равняясь со своими воинами. Даги пристально взглянул на господина, но спрашивать ни о чем не осмелился. Сайер обернулся назад, заметил, что князь теперь не один, и ожесточенно сплюнул, понимая, что тот не дает ему возможности ему продолжить прерванный разговор. При воинах отчитывать князя Гудваль так же не посмел. Он испепелил отца Бальдура взглядом и больше не оборачивался, решив все высказать Корвелю, когда они останутся наедине.

Князь усмехнулся, достал из-за пазухи свиток и подозвал посланника Марфаля.

— Отвези своему господину, — велел он. — Я принял решение.

Тот склонил голову, убрал свиток и пришпорил лошадь, промчавшись мимо взбешенного Гудваля.

— Гос-сподин! — зашипел сайер.

— Поздно, Лис, дело сделано, — ответил Гален. — От своего слова я не отступлюсь.

Ростан зарычал и крепко выругался от чувства беспомощности. Теперь надежды переубедить Корвеля у него не осталось. Впрочем, это не означало, что сайер не будет пытаться. И все же то, что Гудваль ценил в признанном им друге и господине, сейчас казалось чрезмерной роскошью. Нужно знать, где стоит держать слово, а где можно и отступить от него. С Марфалем именно тот случай.

Ростан поерзал в седле и бросил быстрый взгляд на князя. На лице того не отражалось ни тревоги, ни волнения. Спокойствие Корвеля разозлило Гудваля. Он никак не хотел принимать его решения, и разговор, который сайер хотел возобновить после, не давал ему покоя.

— Гален, — позвал Ростан.

— Я не изменю решения, — ответил князь, не оборачиваясь.

— Нечистый тебя задери, Корвель, — проворчал Гудваль. — Ради своей прихоти ты готов уничтожить одним махом все, к чему шли. Нам осталось последнее сражение, а ты решаешь поступить столь легкомысленно и неосмотрительно. И все из-за женщины…

Корвель резко обернулся и обжег сайера гневным взглядом потемневших глаз.

— Скажи мне, Лис, был ли я хоть раз неблагодарным?

— Нет, но…

— Быть может, мне незнакомо слово — честь?

— Гален…

— Я позволил хоть раз заподозрить себя в том, что не знаю цену благородству?

— Мой господин честен и благороден…

— Тогда почему я должен оставить в беде ту, что столько раз спасала мою жизнь?! — пророкотал Гален Корвель. — Даже не будь лаисса Альвран дорога мне, я бы не оставил ее в лапах Сеймунда Тарваля! А теперь замолчи и больше не вынуждай меня злиться. Я встречусь с Марфалем, и это последнее слов. — Князь выдохнул и произнес уже более спокойно. — К тому же, осторожность в нраве Марфаля. Возможно, он и, правда, желает только обсудить будущее свое и своего удела.

— Да услышат тебя Святые, — ответил сайер и более не начинал прежнего разговора.

Ближе к вечеру войско достигло Пустоши Святых. Королевской рати еще не было видно, и Гален занялся изучением места, где им предстояло принять бой. Корвель подозвал нескольких ратников.

— Проверить окрестности, — велел он.

Воины поклонились и отправились исполнять поручение. Князь проводил их взглядом и приказал позвать сотников. Все вместе они прошлись по Пустоше, осматриваясь и выслушивая указания Корвеля. А когда на стан князя опустилась темнота, и запылали костры, снова появился посланец сайера Марфаля. Он переда свиток Корвелю. Тот прочел его, чему-то усмехнулся и обернулся к Гудвалю, не сводившему взгляда с господина. Гален произнес негромко несколько слов и отпустил посланника, кивнувшего в ответ.

— Ты уходишь, — Ростан стоял за плечом Корвеля.

— Да. — Гален обернулся и хлопнул его по плечу. Гудваль поморщился. — Ежели Святые не оставят меня своей милостью, то вернусь еще до полуночи. Ежели Марфаль сделал выбор, и его призыв ловушка, то быть тебе мне преемником. Примешь бой, рать тебе будет послушна. Ты сможешь выиграть, я знаю. Сеймунда нужно убрать. Он мстителен и никого в живых не оставит, кто против него встал с мечом. Короля же вновь изберете, как сто лет назад. Коли среди вас не осталось прямых княжеских потомков, то избежать междоусобицы помогут прежние порядки. Стой на этом, ты нужные слова найдешь.

— Гален! — Ростан упрямо смотрел ему в глаза. — То, что ты задумал…

— Иначе не могу, — отчеканил Корвель. — Ежели будут вопросы, куда делся князь, успокой. И не вздумай показать, что тревожишься, рать к рассвету должна быть полна силы и веры в победу, иначе все зря.

После подозвал Даги и некоторое время что-то говорил ему. Верный Барт кивал, бросая на господина настороженные взгляды. Оглянувшись, Корвель выцепил взглядом двух синеглазых мужчин и махнул им рукой. Десмунд и Рагнард Альвран поспешили к нему.

— Отправитесь со мной, — велел им князь.

— Да, господин, — склонили головы братья, не задавая лишних вопросов.

За то время, что они шли за Корвелем, молодые ласс Альвран прониклись к нему доверием и уважением. Они давно не упрекали его, даже в мыслях, в том, что однажды сайер Корвель пришел под стены их замка, и жизнь изменилась. Поняли и приняли выбор сестры, и даже помыслы князя о свадьбе с Катиль больше не вызывали протеста и возражений. Если уж Святые допустили все, что случилось с ними, то им и решать, что будет с даром лаиссы Альвран. Святые Защитники и так были милостивы к роду Альвран, послав ему провидицу и… будущую королеву. Предавать будущего зятя и господина, к тому же в угоду королю, убившему отца и брата, затеявшего осаду их замка и державшего сестру на цепи, лассы не только не собирались, но готовы были вонзить себе в грудь клинок, ежели подобная черная мысль овладеет ими.

Корвель все это знал, потому доверял братьям Катиль. К тому же их отвага говорила за себя, лассы Альвран были достойны своей сестры. Князь сел на коня, дождался, пока лассы пристроятся рядом, и тронул поводья. Марфаль клялся, что в пути Корвеля не ждут ловушки и засады, и что призывает он мятежного князя не для того, чтобы «учинить расправу, но для важной беседы».

Вскоре к трем всадниками присоединились Рагнаф, Вафрет и Мёйер. Марфаль просил, чтобы охрана была невелика. Князь понимал, что это не означает подвоха, как и не означает, что его быть не может. Но, отдавшись на милость Святых, Корвель принял условия, и сейчас путь шестерых всадников лежал в небольшую деревушку, находившуюся по другую сторону оврага, граничившего с Пустошью Святых.

Овраг был невелик и неглубок, но кусты, обильно покрывавшие его склоны, не позволяли забыться. Лассы Альвран и ратники окружили господина, скрывая его и не позволяя чужой стреле добраться до него, минуя охрану. Но выстрелов не было, как и вероломных нападений, и овраг они миновали благополучно. Так же спокойно проехали открытое поле и добрались до деревни, не потеряв ни одного человека.

В деревне их сразу же встретили люди сайера Марфаля. Они проводили князя до добротного дома, выделявшегося на фоне остальных домов, и склонили головы, произнеся:

— Господин и его люди должны отдать оружие.

— Достаточно того, что я исполнил условия и приехал сюда почти голым, — отмахнулся Корвель. — Со мной войдут лассы Альвран. Остальные остаются здесь.

Ратник, говоривший с князем, хотел возразить, но Десмунд Альвран оттеснил его плечом и склонил голову, давая пройти своему господину. Рагнард вошел первым, огляделся и обернулся, давая понять, что опасности нет. Галену пришлось наклониться, чтобы войти в дверь, следом за ним вошел Десмунд, и дверь закрылась. Трое мужчин прошли в большую светлую, от горящих свечей, комнату. Лассы застыли на пороге, а князь шагнул к столу, за которым сидел Марфаль.

Сайер укоризненно покачал головой, глядя на оружие вошедших, но ничего говорить не стал, лишь подошел к Корвелю и сжал тонкими ладонями его плечи.

— Милости Святых тебе, Гален, — произнес Марфаль. — Давно не видел тебя. Ты все тот же хмурый великан.