Страница 19 из 20
Сестра, пока он ходил за хлебом, накрыла на стол, заглянула в комнату брата и поразилась невиданному порядку. Здесь царила идеальная чистота. Только на диване валялись мятая подушка, за-под которой виднелась книга.
Сестра удивилась, вытащила книгу, глянула на название, открыла её наугад и прочитала:
«А не хочешь ли ты послужить мне полдником? — спросило маленькую девочку страшное чудовище.
— Не-ет, страшное чудовище! — ответила дрожащим голоском перепуганная маленькая девочка. — Не хочу…
— Отлично! — захохотало чудовище. — А то бы мне радости мало было!
И оно проглотило маленькую девочку, не пережёвывая. После чего вернулось в космолёт, сняло скафандр и трансформировалось в прежнее состояние — космического монстра средней величины».
Сестра захлопнула книгу и бросила её на подушку.
«Всё ясно! — подумала она. — Опять ужасов начитался! Как надрожится от страха, так сразу себя по-человечески вести начинает!»
Старая школа
К доске вышел Оклахомов.
— Я понимаю, вы ждёте от меня традиционного ответа, — вздохнул он, глядя на Ольгу Васильевну.
— Ну, в общем-то, жду, — удивилась Ольга Васильевна.
— И всё же, — продолжал Оклахомов, — пусть это покажется вам не совсем привычным, но я склонен считать, что в наше время человек должен больше думать самостоятельно, а не верить всякому телевизору, Интернету и чему угодно. Впрочем, это моя личная точка зрения.
— Вот как? — растерялась Ольга Васильевна.
— Поэтому мне бы не хотелось отвечать так, как это у нас принято. В конце концов, что может быть скучнее пересказа очередного параграфа? Я думаю, нам давно уже пора начать работать по-новому, отойти от традиций старой школы.
— Хм, — смутилась Ольга Васильевна.
— Конечно, я мог бы ответить как всегда и получить заслуженную тройку. Но не лишил бы я сам себя тем самым независимости и самостоятельности мысли? В конце концов, что такое учебник? Учебник — это букетик знаний, которые то и дело устаревают. То, что мы учили вчера, сегодня уже устарело. А то, что мы учим сегодня, устареет завтра…
— В самом деле несколько необычное начало, — Ольга Васильевна повернулась к классу: — Что ж, давайте пойдём нетрадиционным путём. Возможно, Петин ответ действительно заставит нас посмотреть на предмет другими глазами и увидеть то, чего мы привыкли не замечать. Продолжай, Петя!
Все затихли.
— Собственно, я закончил, — сказал Окла хомов.
— Два, — тихо сказала Ольга Васильевна. Оклахомов сочувственно развёл руками:
— Понятно, вам бы хотелось, чтобы я про сто пересказал параграф… Старая школа…
Глубина ответа
— Отвечать будет… — Светлана f Михайловна задумчиво обвела взглядом притихший класс. — Оклахомов!
— Чуть что, всегда я, — пробурчал Оклахомов, закрывая учебник.
Он вышел к доске и посмотрел на портрет Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина, который висел на одной стене с Пушкиным, правда, только в самом конце ряда портретов писателей.
— Можно начинать?
— Да, конечно! — Светлана Михайловна села на подоконник и, скрестив на груди руки, приготовилась слушать.
— Много вопросов задавал себе Салтыков-Щедрин, — сказал Оклахомов. — Очень много. На некоторые из них у нас до сих пор нет ответов. Он задавал себе вопросы, а мы ищем ответы и найти не можем! Большая у нас страна. Много в ней лесов, морей, рек. Если подняться на Уральские горы…
— Петя, у нас урок литературы, а не географии, — спустила Оклахомова на грешную землю Светлана Михайловна.
— Вы никогда не даёте развить мысль, — заметил Оклахомов. — Я же глубже хочу ответить, а не поверхностно.
— Да? — удивилась Светлана Михайловна. — Петя, скажи честно, ты читал сказки?
— Как же я могу не читать сказки? — изумился Оклахомов. — Я, как и весь русский народ, сказки люблю! Они уму-разуму учат.
— Тогда, пожалуйста, о сказке Салтыкова-Щедрина.
— Так я и говорю, если забраться на Уральские горы, то можно увидеть и тот необитаемый остров, на который Салтыков-Щедрин отправил двух генералов. Он же чиновником служил. Насмотрелся, как чиновники воруют, а народ терпит, и придумал поселить в своей сказке народ на необитаемом острове. Чтобы никаких чиновников рядом не было.
— Весь народ или одного мужика?
— Народ в виде мужика. Только поселил, а на остров р-раз… и двух генералов отправили, которые воровали. Чтобы они там исправились.
На последней парте хихикнули.
— Интересно, — сказала Светлана Михайловна и покрутила пальцем свой локон.
— Генералы только приставуху… то есть приставку с собой взять успели, — продолжал Оклахомов. — А на необитаемом острове ни пирожковой, ни блинной, даже буфета нет! А генералы голодные, есть хотят. Но ни на пальму за бананами забраться не могут, ни рыбу поймать, ни рябчика. Вот они и выбрали в игре мужика.
— В какой игре, Петя?
— Как в какой? Они же приставку с собой взяли.
В классе послышался смех.
— Какую приставку? — Светлана Михайловна даже очки сняла. — Что-то я не помню в сказке такого поворота.
— Салтыков-Щедрин иносказательные сказки писал, вы сами говорили, — не растерялся Оклахомов.
— Светлана Михайловна, приставка — это игровая консоль! — пояснил Леденцов.
— Которая тоже подразумевается?
— В сказках всё подразумевается. Они ведь прямо никогда не говорят.
Ну-ну…
— И они выбрали из всех персонажей мужика. Потому что он на все руки мастер.
— А как мужик в приставке оказался?
— Он там вместе с островом был.
— Мужик на необитаемом острове в приставке? — уточнила Светлана Михайловна.
— Это писатель специально сделал, чтобы показать, что мужик не человек, а программа.
— Программа?
— Ну да. Мужик — это иносказание, вы, же сами говорили. Генералы нажали кнопки и стали мужика заставлять их кормить. А мужик наивный, доверчивый. Он думал, так и надо. Он и не знал до этого, что на свете важные генералы есть. Он только с людоедами дружил…
По классу прокатилась волна смеха.
— С кем? — оторопела Светлана Михайловна.
— Ну дело же на сказочном острове было, — напомнил ей Оклахомов. — Когда людоеды его первый раз съесть хотели, он им так накостылял, что они сразу поняли, что им ничего не светит!
— Это тоже подразумевается?
— Конечно. В сказках всё подразумевается. В свободное время мужик занимался сельским хозяйством: разводил коз, сеял гречку. А тут генералы. Нашли генералы мужика под пальмой, разбудили и стали ругать за то, что он ничего не делает, а они голодные сидят. Стал мужик кормить генералов, а по ночам приковывать себя цепями к пальме, чтобы не сбежать.
— Цепями?
— Ну наручниками. Какая разница?
— И верно, какая разница, — согласилась Светлана Михайловна. — А может, всё-таки верёвкой? Или они его загипнотизировали?
— Загипнотизировали! — уверенно подтвердил Оклахомов.
Класс уже откровенно хохотал.
— С мужиком генералы славно зажили. Только им телевизора не хватало. И они заставили мужика сделать им подводную лодку.
— Пятого поколения?
— Ну да. Чтобы незаметно от пиратов проплыть. Знаете, сколько в морях пиратов! Им только повод дай на платформу забраться.
— На какую ещё платформу?
— На нефтяную. Вы что, совсем новости не смотрите?
— Ах да, Гринпис! — вспомнила Светлана Михайловна хулиганскую выходку защитников природы в Арктике.
— Забрались генералы в подлодку и поплыли назад, в общество.
Светлана Михайловна прошла вдоль рядов, прислонилась спиной к стене.