Страница 33 из 56
Не в первый раз Мефистон ступал на Сабиен. Прежде, несколько жизней тому назад, он стоял на том же месте, дышал тем же воздухом. Тогда он был другим человеком: братом Калистаром, простым кодицием, впереди были еще столетия до событий в улье Гадес, которые превратили его в Мефистона, лорда Смерть. Несмотря насколько сильно он изменился за последующие годы, Сабиен остался прежним. Мир-святилище был тем же самым, прошли столетия с тех пор как дым и пепел жестокой компании Фаедра рассеялся. В то время Сабиен стал свидетелем самых впечатляющих потерь ордена Кровавых Ангелов со времен битв ереси Хоруса и когда, ценой неисчислимых потерь, этот мир окончательно был умиротворен, Церковь Империума отдала планету под охрану Сынов Сангвиния. Мир их отчаянного, последнего противостояния против врагов человечество стал местом паломничества, и это было как раз такое путешествие, когда псайкер впервые ступил на Сабиен.
Проницательный взгляд Мефистона пробежался по ломанным горным хребтам на горизонте. «Громовые ястребы» приземлились на городской площади, там, где происходила последняя великая битва. Насколько далеко мог видеть глаз, открытое пространство было замусорено разбитой каменной кладкой, разрушенные балки из ржавого железа лежали поверх крошащихся останков колонн. Повсюду были остатки архитектуры, выполненной в стиле Старой Терры. Длинные залы и монастыри смешивались с кафедральными башнями, которые когда-то в своем великолепии пронзали небеса. Теперь улицы Сабиена были наполнены кучами камня и разрушенными башнями. В центре отдающей эхом площади оставалось только одно единственное возвышение. Скошенная под углом от взрыва давно затихшего огня, за мертвым городом, продолжала наблюдать статуя на каменном постаменте. Каким-то образом, в фигуру ангела ни разу не попали, несмотря на все безумие битвы за Сабиен. Она стояла и сейчас, черты ее лица не были персонифицированы, как символ человеческой воли.
Библиарий положил свою руку на рукоять силового меча в ножнах и закрыл глаза. Мягко он призвал силу Ускорения, которая клубилась внутри его разума, сформировал ее и поглотил своими чувствами. Подбадривающая мощь с дрожью пробежала по его телу, и Мефистон позволил своему разуму выскользнуть из оков плоти и кости. Мягкое голубое свечение парило над рогатыми черепами, которые украшали его психический капюшон и Повелитель смерти потянулся дальше в поисках жизни. Призрак его пси-личности проскользнул по опустошенным улицам, поток ментальной силы скользил и тек под порывами ветра.
Мертвые оставили свой след на психическом облике Сабиена. В разрушенном городе не было месте, где бы ни было шрамов от жестоких убийств. Мучительная и грубая боль опалила каменную кладку, для чувств Мефистона это было столь же явно, как выжженная тень человека, оставшаяся после ядерного взрыва. На грани звукового восприятия слышались затихающие крики Кровавых Ангелов, фантомы толпой окружили его. Челюсть лорда Смерти нервно дернулась. Даже для библиария с их удивительной дисциплиной, было сложно отсеять белый шум населенного призраками города и продолжить поиски дальше. Он нахмурился. Казалось, там что-то было, на самой кромке его ментального взора, но оно было эфемерным, спрятанным в нагромождении призраков войны. Возможно…
Голова Мефистона резко дернулась в стремительном движении и технодесантник замер, пораженный этим действием. Псайкер Кровавых Ангелов смотрел в небеса. Вечерние звезды медленно появлялись на темнеющей синеве неба, и одна недвижимая яркая точка указывала на позицию «Европы».
— Они идут, — прошептал он сам себе, его голос был слишком тих, чтоб его услышал кто-то еще. Подобно рожденному новому созвездию, внутренний взор Мефистона увидел группу мерцающих разумов, приближающихся к планете на высокой скорости, среди них он считал странные психические вспышки, с которыми еще ни разу прежде не сталкивался. В воксе шлема технодесантника раздалось потрескивающее бормотание передачи, и тот взглянул на Мефистона.
— Милорд, сообщение с «Европы». Боевая баржа «Беллус» прибыла.
Он кивнул.
— Я знаю. Я чувствую их.
ЗАМЕДЛЯЯСЬ, «Беллус» развернулся своим молотообразным носом к братскому кораблю. Корабли были почти зеркальным отражением друг друга, огромные туши корпусов ощетинились пушками и ракетными установками. На каждом из них был огромный диск с эмблемой ордена под золотым навершием имперской аквилы, но на этом схожесть заканчивалась. Стоя на орбите Сабиена, экипажи обоих кораблей с сомнением и недоверием смотрели друг на друга. Редким зрелищем было увидеть два корабля такого типа в одном и том же месте. Такое развертывание обычно было прелюдией к войне огромных масштабов и многие на борту «Беллуса» и «Европы» задавались вопросом, а не начнется ли вскоре такая война.
На командной палубе, капитан Идеон тщательно изучал другой корабль, со всей тактической проницательностью, с которой он рассматривал вражеские корабли.
— Солус, — протрещал он, — детекторные узлы по левому борту в передней четверти считывают что-то похожее на колебания в катушках привода.
На своем посту помощник Идеона кивнул, глядя на предварительные вычисления.
— Согласен, капитан.
— Передайте информацию орудийным сервиторам. Это может быть полезным, если придется драться.
У иллюминатора, Штель прервал свою беседу с Сахиилом, чтоб посмотреть на капитана.
— Меня печалит, что мы должны предпринять такие меры предосторожности, но после инцидента с «Амарео»…
— Я вас уверяю, экипаж «Европы» делает то же самое, — отрезал Аркио. Он был напряжен, широкими шагами он прошел мимо Сангвинарного жреца и стал перед командным возвышением.
— Идеон. Вы нашли другие корабли в этой зоне?
Капитан моргнул, когда обратил свой взор и слух в «Беллус».
— Нет, Благословенный, — ответив через мгновение, — сейчас нет контактов.
— Похоже, Данте держит слово, — сказал Сахиил.
Жрец казался притихшим, его обычно неистовство исчезло.
— Возможно, мы все еще можем мирным путем разрешить эту катас… — он запнулся на слове, — этот… это недоразумение.
Изогнув брови, Штель посмотрел на него.
— Действительно. Но я с уважением предлагаю, чтоб нашим девизом была бдительность. Если командор Данте решит…
— Данте здесь нет, — со сталью в голосе перебил Аркио, — я своим естеством знаю это. Он послал своего заместителя, псайкера Мефистона. Облаченный в золотую броню космодесантник взглянул Штелю в глаза.
— Ты чувствуешь его, инквизитор?
Штель осторожно протянул мельчайший ментальный зонд к поверхности Сабиена и так же быстро отдернул его назад, словно рукой прикоснувшись к огню.
— Благословенный прав. Повелитель смерти ожидает нас.
На кратчайший миг, обеспокоенность пробежала по лицу агента еретикус. Аркио приблизился к Идеону и, кивнув, отдал приказ.
— Установите по кораблю состояние боевой тревоги, капитан. Вот мой приказ — воины Перерожденного сопроводят меня на Сабиен. Запускайте транспортники и «Громовые ястребы». Я встречу Мефистона во главе армии.
— Я отберу роту десантников, Благословенный, — добавил Сахиил, — твоя армия будет по-настоящему великолепна.
Аркио кивнул.
— Сопроводи меня, жрец, и ты, инквизитор. Мы отправляемся творить историю.
Штель неглубоко поклонился и последовал за Перерожденным Ангелом из комнаты. Войдя в отдающие эхом коридоры, он отстал на пару шагов и начал нетерпеливо говорить в спрятанный на воротнике вокс.
— Улан, слушай меня. Приходи в посадочный ангар и приготовься спуститься на планету.
Ты мне понадобишься на поверхности.
— Мефистон? — Пришел ответ.
— Поторапливайся, — резко ответил он, убыстряя шаги.
ПОВСЮДУ на борту «Беллуса», грузовые лихтеры принимали свою ношу, каждый пулеобразный корабль были битком набит вооруженными, фанатичными людьми. Приказы Идеона потрескивали по всем палубам корабля, требуя вооружить суда и воинам приготовиться к посадке. За дни, которые прошли после их вылета с Шенлонга и прибытием сюда, воины Перерожденного стали еще более беспокойными и жаждали ступить на землю. Заполняя транспортники, каждая группа была возбуждена предвкушением, их страстное желание доказать свою ценность Аркио намного превосходило их страхи.