Страница 7 из 11
/42/ К сожалению, в литературе недостаточно четко объясняется, что же следует понимать под «приемами», «формами» и «методами» диалектического мышления. В связи с этим возникает целый ряд вопросов, ответ на которые только и позволяет исключить произвол в толковании самого предмета диалектической логики. В частности, неясно, можно ли к «диалектическим приемам исследования» относить, наряду с логическим и историческим методами, анализом и синтезом, методом восхождения от абстрактного к конкретному, те формы мышления, которыми занимается формальная логика, и если да, то в каком аспекте они должны изучаться в диалектике в отличие от формальной логики. К тому же бурное развитие кибернетики, семиотики, математики вызвало в последнее время интенсивные исследования абстрактно-математических и кибернетических методов моделирования изменения и развития объекта. Особенно широко используются статистическое моделирование, теории марковских цепей, информации, алгоритмов, игр и динамического программирования[45]. Ведутся также поиски различного рода формальных методов системного исследования[46].
/43/ И опять-таки очень важно выяснить, в каком отношении к диалектическому мышлению находятся все эти способы и приемы исследования.
Так что существует настоятельная потребность в уточнении самого понятия «прием (метод) диалектического мышления» и в определении аспекта анализа таких приемов в теории диалектики.
Какой же смысл вкладывается в понятие «прием (метод)» диалектического мышления?
Некоторые авторы полагают, что речь следует вести просто-напросто об определенном виде содержания мысли. Именно таким образом приемы диалектического мышления истолковывал, к примеру, М. Н. Алексеев. По его мнению, основной задачей диалектической логики является изучение тех «диалектических приемов и способов, с помощью которых мышление воспроизводит диалектику предмета»[47].
Поскольку совокупность «диалектических приемов и способов исследования» образует диалектическое мышление, постольку диалектическая логика, отмечает М. Н. Алексеев, выступает как наука, изучающая диалектическое мышление во всех его формах, приемах, методах и операциях. Такими «формами, приемами, методами, операциями» (эти термины употребляются М. Н. Алексеевым фактически как равнозначные) диалектического мышления и являются восхождение от абстрактного к конкретному, единство логического и исторического, исследование явлений в чистом виде и др.[48]. Приемы, изучаемые диалектической логикой, подчеркивает М. Н. Алексеев, «есть формы совсем иного характера», чем понятия, суждения, умозаключения, которые рассматриваются в формальной логике. Диалектическое мышление, пишет он, отличается от недиалектического не особенностями этих форм (они общи для всех людей), «но содержанием, – тем, что в содержании мышления воспроизводится диалектика изучаемого предмета». Формы диалектического мышления есть просто «виды этого содержания»[49]. При таком подходе фактически получается, что диалектику как логику и методологию интересует лишь содержание, а не специфические формы, методы и закономерности познания. Такое понимание предмета диалектической логики вряд ли правомерно.
В работах В. И. Мальцева, В. И. Черкесова и некоторых других советских философов и логиков содержится несколько иной подход к проблеме: ими была сделана попытка показать, что диалектические приемы и формы мышления представляют собой особого рода «диалектические суждения, понятия и умозаключения», отличающиеся от суждений, понятий и умозаключений, изучаемых в формальной логике, якобы не только по содержанию, но и по форме[50]. /45/ Однако в пользу выделения особых «диалектических суждений, понятий и умозаключений» не было приведено достаточно убедительных аргументов, а сами эти формы мышления характеризовались весьма неопределенно. Не удивительно, что данная концепция была подвергнута справедливой критике в работах Б. М. Кедрова, П. В. Копнина, П. В. Таванца и др.
В некоторых работах понятия «прием», «форма» (диалектического) мышления вводятся с помощью понятия «абстракция»[51], хотя последнее, как правило, остается неопределяемым и понимается в самых различных смыслах.
Одним из немногих в этом отношении исключений является позиция, развитая А. А. Зиновьевым еще в его кандидатской диссертации. Он следующим образом вводит понятие «абстракция»: «Выделение в предмете какой-либо его стороны и фиксирование ее в речи есть абстракция. «Сторона» – все, что может быть отвлечено в предмете, начиная от чувственных свойств (черный цвет, например), и кончая целыми «отделами» жизни предмета (обращение капитала, например). /46/ При характеристике процесса абстракции необходимо указать: 1) задачу процесса, т. е. что в предмете отвлекается, или – результат процесса, который является реализованной задачей; 2) как, какими средствами осуществляется отвлечение; в частности – от чего приходится отвлекаться, какова судьба этих оставляемых без внимания явлений, обосновывается отвлечение или является следствием какого-то другого процесса и т. д.; 3) какие при этом возникают субъективные противоречия и в какой связи они разрешаются»[52]. Используя понятие «абстракция» как исходное, А. А. Зиновьев вводит и другое, производное от него, понятие – «прием (форма) мышления»: «Мысль есть обязательно связь абстракций. Тип этой связи и есть то, что мы будем называть типом, видом, формой или приемом мысли»[53]. Опираясь на работы Маркса, А. А. Зиновьев детально анализирует понимаемые таким образом приемы (формы) диалектического мышления.
Попытка А. А. Зиновьева представляется нам наиболее удачной. Необходимо, однако, отметить следующее. Само понятие «абстракция» уточняется им с помощью указания на две недостаточно четко характеризуемые и различаемые познавательные операции: выделение и отвлечение в предмете какой-либо его стороны. Фактически за каждой из них могут скрываться совершенно различные по содержанию операции. /47/ Причем их характеристика с помощью понятия «абстракция» вряд ли правомерна, ибо данное понятие имеет более узкий смысл.
Целесообразно поэтому, на наш взгляд, рассматривая приемы, методы и формы диалектического мышления, взять за основу введенное выше понятие «познавательные действия с объектом» и другие примыкающие к нему понятия, а также не смешивать различные познавательные операции.
Разъясним это положение. Чтобы избежать общих рассуждений, рассмотрим для примера логический и исторический методы. Анализ работ, посвященных этим методам, показывает, что все авторы фактически имеют в виду те или иные познавательные действия, применяемые при исследовании изменяющихся и развивающихся объектов как средство (способ) решения различных познавательных задач. Нельзя не заметить, однако, что разные авторы при определении логического и исторического методов имеют в виду различные познавательные операции. Именно поэтому в литературе встречается не одинаковое толкование названных методов.
Нередко исторический метод рассматривают как способ воспроизведения истории объекта в противоположность логическому методу, имеющему целью познание структуры объекта при отвлечении от его истории. С другой стороны, /48/ широко распространено их противопоставление как ориентирующих в одном случае на воспроизведение истории объекта в конкретно-хронологической форме, а в другом – на получение знаний об истории объекта в абстрактно-теоретической форме. В некоторых случаях различие логического и исторического методов связывают также с характером материала, подлежащего исследованию, с постановкой тех или иных познавательных задач и т. д.
45
См. О. О. Кулагина и А. А. Ляпунов. К вопросу о моделировании эволюционного процесса («Проблемы кибернетики», вып. 16. М., 1966); О. Lange. Calosc i rozwoj w swietle cybernetyki. Warszawa, 1962.
46
См. «Проблемы формального анализа систем». М., 1968; «Системные исследования – 1969». М., 1969; A. Rapoport. Mathematical aspects of general systems analysis («General Systems», vol. XI, 1966); M. Toda and E. Shuford. Logic of Systems. Introduction to a Formal theory of Structure («General Systems», vol. X, 1965) и др.
47
М. Н. Алексеев. Диалектическая логика (Краткий очерк), стр. 24.
48
См. М. Н. Алексеев. Диалектика форм мышления, стр. 4.
49
Там же. Ср.: «Логические формы, законы и правила происходят из содержания знания, являются содержанием знания и принципиально ничем не отличаются от всякого иного содержания» (В. И. Черкесов. Материалистическая диалектика как логика и теория познания. М., 1962, стр. 100).
50
См. В. И. Мальцев. Очерк по диалектической логике. М., 1964; В. И. Черкесов. Материалистическая диалектика как логика и теория познания. М., 1962.
51
См. П. В. Копнин. Диалектика как логика, стр. 218; М. К. Мамардашвили. Формы и содержание мышления. М., 1968, стр. 30.
52
А. А. Зиновьев. Восхождение от абстрактного к конкретному (на материале «Капитала» К. Маркса; канд. дис.). М., 1954, стр. 4–5.
53
Там же, стр. 7.