Страница 44 из 48
А что стоит еще один пример?! Из местного следственного изолятора (точнее сказать, из больницы, куда был помещен под стражей преступник) был совершен побег. Удалось установить, что преступник осел в Молдавии, даже адрес был известен. На запросы молдаване упорно отмалчивались, как бы невольно взяв под свое крыло матерого рецидивиста. И лишь тогда его арестовали, когда тот совершил на их территории тяжкое преступление.
«Бедлам какой-то!» — так в мягкой форме охарактеризовал Фидинеев внутри- и внешнеполитическую ситуацию в сегодняшней России.
Но он был настоящим профессионалом и знал, что будет сквозь этот бедлам продираться до тех пор, пока бьется сердце. Иного пути не было, да и не хотел он знать иных путей: каждый должен добросовестно выполнять свое дело, пусть даже все горит вокруг синим огнем. Общество создается не народом, а каждым человеком в отдельности. Так думал Фидинеев, подъезжая к Москве, так думал, входя в кабинет полковника Федеральной службы контрразведки Шумкова.
Шумков понял майора с полуслова.
— Официальные каналы — а это МИДы, Генеральные прокуратуры, еще с десяток различных бюрократических контор — отпадают сразу, — мрачно сказал он.
— А неофициальные?
Шумков с интересом посмотрел на Фидинеева.
— А вы готовы? Риск.
— Я обязан добыть этого Марафона! — Он подумал об отце убитого болгарского водителя.
— Почему вы уверены, что он там?
— Только дурак не воспользуется такой оказией. Возможно, с самого начала за спиной Марафона стояла фирма «Салманис». В любом случае для Марафона территория России «заминирована». Зачем ему рисковать?
— Логично. — Шумков задумался, покручивая в руках зажигалку. — Хорошо, частным порядком я добуду для вас информацию. Надо будет, подключим еще одно частное лицо. Если засветитесь, долго вам не придется баловаться грибками.
— Ясно! Спасибо! — воспрял духом Фидинеев. — Как говорится, так на так. Помните, как они выкрали из Тюмени командира наших рижских омоновцев?
— Я против таких методов и никогда официально на это не пойду. Но вам, в частном порядке…
«Слишком часто он упирает на это слово», — подумал майор и уже прикидывал, как возьмет отпуск, может, удастся обернуться быстро и еще ухватить кусок грибного лета?
Проходили дни, от полковника ФСК Шумкова не было никаких вестей. Фидинеев нервничал, и в одно из воскресений принялся выпаривать два небольших бочоночка под грибы. Он не признавал никаких банок с крышками, консервированием занималась жена. Впрочем, зимой он ел и то и другое, просто на это ненавистное мытье, еще более ненавистную стерилизацию-пастеризацию у Фидинеева не хватало терпения и тщания в работе.
Еще надо добавить, что у Фидинеева в Андрейкове был небольшой родительский домик. В нем жил престарелый отец — мать умерла много лет назад. Здесь он и занимался всеми грибными делами под нескончаемые стариковские советы.
И вот когда на пороге дома возникла фигура коренастого незнакомца, одетого по-дачному, Фидинеев не сразу узнал в нем полковника Шумкова: в обычное время — весьма элегантного мужчину в безукоризненном костюме, с дорогой старомодной заколкой на ярком галстуке.
— Неужели? Товарищ полковник! — Он подавил радость и перешел, как всегда, на шутливый тон: — Какие люди, и без охраны?!
Шумков приветливо похлопал майора по плечу, поставил на табурет объемистый картонный ящик из-под вина — на столе появилась бутылка какого-то явно очень дорогого, не нашего… К ней — яркие банки, яблоки и даже торт.
— Надо отметить, — сказал полковник.
Отец Фидинеева молча пошел за традиционным салом и остатками жареной курицы, а явился, пыхтя, чуть ли не с полуведерной бутылью самогона собственного строго засекреченного рецепта. Фидинеев мимоходом подумал: «А еще сыщик! Не знал, где и как можно тайно хранить этакую бутыль. Впрочем, оставалось одно место, куда он не додумался заглянуть, — колодец».
После получаса беседы ни о чем Фидинеев сказал отцу:
— Батя, сходил бы ты до Миндилеевны, поговорите за жизнь…
— А может, еще куда подальше пошлешь? — обиделся старик и с тоской посмотрел на початую бутыль.
— Не волнуйся, кроме тебя, эту отраву никто не выдержит. Угости лучше Миндилеевну — шибче беседа пойдет.
Отец поворчал в усы, но засобирался, нацедив пол-литровую бутылку и взяв половину торта.
Из подробного рассказа контрразведчика выходило следующее…
Латвийская фирма «Салманис» закупила на металл совхозный склад под Вязьмой и перепродала его Швеции. Те же люди вместе со складом вывезли всю шарповскую видеотехнику и Марафона. Куда делась сама фура — неизвестно. Телевизоры, начиненные «гномами», открытым путем разошлись по всей Прибалтике, а может быть, и дальше.
Теперь о Воеводине-Марафоне… Он осел под крышей фирмы «Салманис», купил скромный особнячок в Дубултах под Ригой. Но есть очень веские предположения, что он выполняет заказы в качестве киллера, попросту говоря — наемного убийцы. Недавно вернулся из Молдавии, где был в тот же день застрелен в подъезде собственного дома известный депутат-бизнесмен. Сейчас отдыхает, загорает с девицами на пляже, кутит в дорогих ресторанах.
— Вот мы добыли фотографию, — полковник достал из бумажника снимок.
На фотографии был изображен уголок ресторана или бара. Среди сидящих за богатым столом людей выделялось продолговатое лицо, в котором Фидинеев безошибочно узнал Марафона — за это время он столько раз рассматривал снимки, изъятые в квартире его отца, добытые из разных уголовных и личных дел…
— Не раздумал? — вдруг спросил полковник и пристально посмотрел на майора.
— Как можно?! Завтра же ухожу в отпуск…
— Приятно работать с такими людьми. После операции милости прошу в мою контору. Да, в помощь тебе я даю одного человека. Он у нас не работает, но это неважно. Он подсядет к тебе в Минске. На той стороне, сразу за границей, вас будет поджидать местный человек с машиной БМВ и латвийскими номерами. Он — за шофера и проводника. Его подставлять никак нельзя, в захвате он не участвует. Короче, находите виллу Марафона, кстати, там он носит имя Рудиса. Установите небольшую слежку, покрутитесь на пляже, в кабаках — а там полный экспромт, хотя все технические детали похищения — за минчанином. Он расскажет.
— Оружие? — поинтересовался Фидинеев.
— Только не табельное. Я тебе привез чехословацкого производства. Минчанин тоже вооружен — пистолетом-автоматом и еще кое-чем из области химии. Если не выйдет с похищением, придется…
— Уничтожить?
— Так точно. Мы не знаем, сколько еще «заказов» предстоит выполнить Марафону. Я не хотел бы, чтобы он еще раз появился с этим у нас. Теперь пройдемся по карте твоего следования до Минска и далее до границы — это обходной путь. — Шумков достал тонкий листок кальки с топографическими знаками.
Они выпили еще по рюмке, задымили сигаретами.
— А ты знаешь, майор, мне более по душе дедова настоечка, всякие там испанские напиточки — для слабонервных девиц.
— Приходилось там бывать? — осторожно спросил Фидинеев.
— Молодец, поймал на слове, — рассмеялся полковник. — Приходилось. И даже посидел в тюрьме…
— Что у вас за работа!
— Скажу одно: после такой работы уже ничего не страшно, никакие жизненные ситуации.
— А семья?
— Семья пока там, но скоро приедет. Я ведь работал во внешней разведке нелегалом. Еще с юности. Завел семью, как все молодые испанцы.
— А язык?
— У меня мама преподавала испанский…
— Интересная работа…
— Интересная была в молодости, когда я был экспресс-курьером и мотался по всему миру.
— Что это такое?
— Это когда надо доставить для «поддержки штанов» нашей агентуре, ну, скажем, в Бразилию, один хороший бриллиант. Осечки исключались, я был наделен исключительными правами.
— Приходилось к ним прибегать?
— Приходилось. Однако, майор, я расслабился, давай за дело. Надо подумать о том, если вдруг вы засветитесь с оружием и без документов. Здесь у меня нет никакой легенды, потому что она не поможет. Но вы беженцы из России, беженцы из-под стражи за участие в известных октябрьских событиях в Москве. Выручать будет человек оттуда, а точнее «зеленые». Я тут тебе немного приготовил…