Страница 38 из 48
Шумков понимал: разгадку надо искать в Болгарии, в Пловдиве. Начальство, однако, опасалось, что Шумков «уйдет» в чисто уголовное дело, а ФСК нужна была подпольная смертоносная фабрика. И как можно быстрее. С поездкой в Болгарию решила повременить, а все внимание сосредоточить на поездке Майстера в Вязьму — до его отъезда, как показало прослушивание, оставалось чуть меньше недели.
«Крестник» майора Фидинеева
Сыщик Фидинеев, собиравший пословицы русского народа, всегда, когда ему приходилось обращаться за помощью к авторитетам уголовного мира, вспоминал следующую глубокомысленную сентенцию: «Не важно, как действует хирург скальпелем, — лишь бы больной ушел с «верстака» живым». На что жена его, преподаватель-русист, говорила: «Эта, с позволения сказать, пословица, родилась в твоей голове. Как оправдание».
Встречи с авторитетами уголовного мира не были такими уж частыми — только в крайнем случае. За них надо было платить, а точнее, на что-то закрывать глаза. Речь шла не о сокрытии каких-то преступлений — нет! Здесь все сложнее и проходило, как говорится, по линии чисто психологической. В том мире считается высшим шиком, если кому-то из авторитетов позволено свободно проходить в «ментовку», беседовать с Самим на разные темы. Предполагалось, что такие «дружеские» связи как бы равняют и тех и других, открывают возможности для честного противостояния, без нарушений каких-то джентльменских правил игры, вернее, — борьбы.
Так, однажды Фидинеев пригласил к себе одного из авторитетов по поводу совершенного в городе тяжкого преступления «не по правилам уголовного мира», а точнее, надругательства над малолетней девочкой. Беседа их длилась около четырех часов. На следующий день к нему в кабинет явился (уже одетый к отсидке) преступник.
На этот раз Фидинеев поехал сам. Он сошел ранним вечером на привокзальной площади, потолкался среди белорусских «рыночников», попутно удивился тому, что те не поленились привезти первые грибы… Грибы майор просто обожал, любил их собирать, сам обрабатывал, жарил-парил и даже солил — отпуск на это время брал. Ему и сейчас захотелось купить кучку первых белорусских грибов, но тут боковым зрением Фидинеев увидел, как к скверику припарковался темно-вишневый «Трабант». Майор быстро пересек улочку, зашел с правой стороны, открыл дверцу и сел рядом с водителем — мужиком с грубым крестьянским лицом в фиолетовом спортивном трико. «Трабант» тут же рванул с места, круто взял у самой автостанции и помчался по Красноармейскому шоссе.
— Так не годится, майор! — возмущенно прогудел водитель. — Кругом народ — биографию можешь испортить.
— Где же тебя искать? — усмехнулся Фидинеев. — Ты опять в бегах от законной супруги, а твою подругу искать нет времени, хотя прописана она на Московской.
— Язви вас! В постель готовы заглянуть… Ладно, я давно чист, занимаюсь честной коммерцией, по-вашему, на языке застоя, — спекуляцией. Впрочем, имею лицензию, справно плачу налоги, чтоб они провалились в преисподнюю.
— Ладно, помолчим о налогах, Федор Евсеевич, — миролюбиво сказал Фидинеев. — Претензий к тебе нет, ты свое отбухал сполна. Как здоровье, нога?
— К непогоде тянет колено. Старею. Нет-нет да и вспомню, как ты отвел пушку — уже кости бы сгнили, хотя гнить в «крытке» не слаще.
— Зато жив, еще по подругам бродишь…
…Это случилось много лет назад: при задержании тогда еще особо опасного Федьки Штыря молодой оперативник на выстрел преступника открыл сгоряча беспорядочную стрельбу на поражение, но в какой-то момент не менее молодой старший лейтенант Фидинеев отвел роковой выстрел — пуля раздробила лишь коленную чашечку преступника…
— Ладно, «крестник», — прогудел, закашлявшись от дыма, Федор Евсеевич. — По чью душу пришел?
Они уже подкатили к перекрестку с улицы Парижской коммуны, и водитель свернул налево, зная, где живет майор.
— Ищу гастролеров со стороны Смоленска. Красные «Жигули», пролысина на правом переднем протекторе. Высокий, в кожаном пальто, с наколками-перстенечками на пальцах. На нем висит тяжкое преступление… Общение с ним может испортить кой-кому из твоих дружков биографию.
— Гастролеров в устойчивом уголовном мире никто не любит… Ладно, подумаю. Завтра брякну по «проволоке».
— Надо сегодня. Хотя бы до утра.
«Трабант» вырулил на Советскую площадь, встал напротив дома Фидинеева. Водитель опять закурил:
— Попробую. Жди звонка. А пацан у тебя подрос, вместе ходите за грибами? Нынче обещают грибное лето.
— Как пойдут грибы — сразу в отпуск, да еще недельку «приболею».
Где-то после полуночи в спальне Фидинеева раздался звонок:
— Меняли тут одни колесо на красной тачке. Сам знаешь где. По описаниям — он! Крутые. Нас хотят прижать. Укатили в Москву, на обратном пути заедут за двигателем. Тут недавно «Ауди» грохнулась в кювет — машина всмятку, а у водилы-монгола даже очки не разбились. Вот он и торганул всю целиком.
Фидинеев кое-что уточнил, напоследок сказал:
— Береги ногу, Федор Евсеевич, надо будет, достану штырь из нержавейки, будешь прыгать, как козел…
— Какой штырь? Скорее, шарнир с блоком.
— Найдем и шарнир.
Банда находит отца Марафона
Красные «Жигули»… Попробуй найти такую машину в Москве! И все же поиск объявлен, не считая засады Фидинеева с автоматчиками на автодороге Москва — Беларусь рядом с Вязьмой.
Капитан Шелегеда не выходил из комнаты дежурного по МУРу, отслеживая все сообщения о преступлениях, каким-то образом связанных с наличием красных «Жигулей». Накануне ему в телефонную трубку долго доказывал майор Фидинеев:
— Поверь, дорогой, неспроста они решили прошвырнуться в Москву и обратно. У меня чутье… Это ребята крутые, просто так кататься не будут. Твоя задача — зацепить след в столице.
— Почему их интересует труп убитого водителя? — переспросил Шелегеда.
— Скорее всего, не труп, а пропавшая видеотехника.
Сообщения поступали… Дерзкий угон «Пежо» прямо у ворот французского посольства, задержание гаишниками вооруженных людей в «Волге», изнасилование в белых «Жигулях» на Рублевском шоссе, опять угон… Все не то.
В третьем часу ночи поступило сообщение из Реутова, расположенного на границе с Москвой: двое из красных «Жигулей» поднялись на второй этаж, вошли в квартиру одинокого пенсионера-отставника. Соседи, проживавшие этажом выше, услышали шум, грохот, крики… Короче, попытка убийства, старик в тяжелом состоянии увезен в больницу.
Капитан Шелегеда немедленно связался с дежурным отдела милиции, обслуживающим Реутово. Удалось выяснить следующее: крик услышал сосед-пенсионер — он читал при открытом балконе. Стал вызывать милицию и от волнения так кричал, что был услышан внизу преступниками. Те, как оказалось, в то время при помощи полиэтиленового пакета душили старика, что-то пытаясь у него узнать. Услышав крики: «Милиция!», бросили жертву, поднялись на третий этаж, дали крест-накрест две автоматные очереди по запертой двери квартиры, откуда звонили в милицию. Затем спешно спустились вниз, сели в «Жигули» и скрылись на автодороге, ведущей в Москву. Один из преступников был одет в кожаное пальто, в руках держал автомат.
Через несколько минут прибыла милицейская машина и «скорая».
Шелегеда приехал в клинику, когда подполковник в отставке Воеводин был еще жив, хотя находился в состоянии обширного инфаркта.
Говорил он с большим трудом, прерывисто дышал, терял сознание, но в минуту просветления перед самой кончиной вдруг торопливо проговорил:
— В подвале… картошка… телевизор… подарок сына… хочу умереть чистым. Кириллу передайте… я ни о чем не жалею… Виноват перед ним…
Прямо из клиники Шелегеда помчался в Реутово, предварительно позвонив полковнику Шумкову. Через полчаса в квартире Воеводина собралась довольно большая оперативная группа, началась обычная работа: осмотр, опрос соседей, обыск… Соседи поведали, что с полгода назад умерла жена Воеводина, сын уже много лет сидит за убийства, о чем, кстати, тщательно скрывали отец с матерью. Но разве от соседей скроешь?