Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 14 из 19

Скалолазка

Я спросил тебя: «Зачем идете в горы вы? —А ты к вершине шла, а ты рвалася в бой, —Ведь Эльбрус и с самолета видно здорово…»Рассмеялась ты – и взяла с собой.И с тех пор ты стала близкая и ласковая,Альпинистка моя, скалолазка моя, —Первый раз меня из пропасти вытаскивая,Улыбалась ты, скалолазка моя!А потом за эти проклятые трещины,Когда ужин твой я нахваливал,Получил я две короткие затрещины —Но не обиделся, а приговаривал:«Ох, какая же ты близкая и ласковая,Альпинистка моя, скалолазка моя!..»Каждый раз меня по трещинам выискивая,Ты бранила меня, альпинистка моя!А потом на каждом нашем восхождении —Но почему ты ко мне недоверчивая?! —Страховала ты меня с наслаждением,Альпинистка моя, гуттаперчевая!Ох, какая ты не близкая, не ласковая,Альпинистка моя, скалолазка моя!Каждый раз меня из пропасти вытаскивая,Ты учила меня, скалолазка моя.За тобой тянулся из последней силы я —До тебя уже мне рукой подать, —Вот долезу и скажу: «Довольно, милая!»Тут сорвался вниз, но успел сказать:«Ох, какая ты близкая и ласковая,Альпинистка моя, скалоласковая!..»Мы теперь одной веревкой связаны —Стали оба мы скалолазами!

Прощание с горами

В суету городов и в потоки машинВозвращаемся мы – просто некуда деться! —И спускаемся вниз с покоренных вершин,Оставляя в горах свое сердце.Так оставьте ненужные споры —Я себе уже все доказал:Лучше гор могут быть только горы,На которых еще не бывал.Кто захочет в беде оставаться один,Кто захочет уйти, зову сердца не внемля?!Но спускаемся мы с покоренных вершин, —Что же делать – и боги спускались на землю.Так оставьте ненужные споры —Я себе уже все доказал:Лучше гор могут быть только горы,На которых еще не бывал.Сколько слов и надежд, сколько песен и темГоры будят у нас – и зовут нас остаться! —Но спускаемся мы – кто на год, кто совсем, —Потому что всегда мы должны возвращаться.Так оставьте ненужные споры —Я себе уже все доказал:Лучше гор могут быть только горы,На которых никто не бывал!1966

«Свои обиды каждый человек…»

Свои обиды каждый человек —Проходит время – и забывает.А моя печаль – как вечный снег:Не тает, не тает.Не тает она и летомВ полуденный зной, —И знаю я: печаль-тоску мне этуВек носить с собой.1966

Она была в Париже

Л. Лужиной

Наверно, я погиб: глаза закрою – вижу.Наверно, я погиб: робею, а потом —Куда мне до нее – она была в Париже,И я вчера узнал – не только в нем одном!Какие песни пел я ей про Север дальний! —Я думал: вот чуть-чуть – и будем мы на «ты», —Но я напрасно пел о полосе нейтральной —Ей глубоко плевать, какие там цветы.Я спел тогда еще – я думал, это ближе —«Про счетчик», «Про того, кто раньше с нею был»…Но что ей до меня – она была в Париже, —Ей сам Марсель Марсо чевой-то говорил!Я бросил свой завод, хоть, в общем, был не вправе, —Засел за словари на совесть и на страх…Но что ей оттого – она уже в Варшаве, —Мы снова говорим на разных языках…Приедет – я скажу по-польски: «Прошу пани,Прими таким, как есть, не буду больше петь…»Но что ей до меня – она уже в Иране, —Я понял: мне за ней, конечно, не успеть!Она сегодня здесь, а завтра будет в Осле, —Да, я попал впросак, да, я попал в беду!..Кто раньше с нею был, и тот, кто будет после, —Пусть пробуют они – я лучше пережду!1966

«Возле города Пекина…»

Возле города ПекинаХодят-бродят хунвэйбины,И старинные картиныИщут-рыщут хунвэйбины, —И не то чтоб хунвэйбиныЛюбят статуи, картины:Вместо статуй будут урны«Революции культурной».И ведь главное, знаю отлично я,Как они произносятся, —Но чтой-то весьма неприличноеНа язык ко мне просится:Хун-вэй-бины…Вот придумал им забавуИхний вождь товарищ Мао:Не ходите, дети, в школу,Приходите бить крамолу!И не то чтоб эти деткиБыли вовсе – малолетки, —Изрубили эти деткиОчень многих на котлетки!И ведь главное, знаю отлично я,Как они произносятся, —Но чтой-то весьма неприличноеНа язык ко мне просится:Хун-вэй-бины…Вот немного посидели,А теперь похулиганим —Что-то тихо, в самом деле, —Думал Мао с Ляо Бянем, —Чем еще уконтрапупишьМировую атмосферу:Вот еще покажем крупный кукишСэШэА и эСэСэРу!И ведь главное, знаю отлично я,Как они произносятся, —Но чтой-то весьма неприличноеНа язык ко мне просится:Хун-вэй-бины…1966