Страница 98 из 115
Прямо перед ним будто взорвался фугас. Капитана приподняло воздушной волной, ударило об укрытие с такой силой, что хрустнули кости, и швырнуло о бетон. Напрочь оглушённый, он упал лицом вверх и только поэтому смог разглядеть сквозь жиденькие клубы пыли, как из новой дыры в потолке стремительно опускается хорошо ему знакомая янтарная пластина корабельного лифта — только вот шахты вокруг неё не было. На лифте стояли трое мутоидов и «плащеносец».
— Дьявол… — Иван так и не понял, мысленно он чертыхнулся или вслух. Тело было словно чужое — руки-ноги не слушались, а в ушах стоял мерный гул, заглушающий все прочие звуки. К тому же при падении он ухитрился выронить ружьё. — Твари…
Капитан не видел, что происходит с другой стороны ангара, однако по платформе никто не стрелял. Она успешно опустилась, и пассажиры спрыгнули на пол. Первый мутоид тут же присел и открыл огонь по позициям наёмников, остальные вместе с «оранжевым» направились в сторону Барсова.
— Дьявол… Дьявол… — В голове мутилось, и Иван прилагал невероятные усилия просто чтобы оставаться в сознании. Пошевелить хотя бы пальцем никак не выходило.
Плащеносец заметил землянина. Хотя тьма под капюшоном оставалось непроглядной, русскому офицеру почудилось, что их взгляды встретились. Не разрывая зрительного контакта, вторженец поднял руку… И голова его дёрнулась, как от хорошего боксёрского удара. Вверх брызнули зелёная кровь и какие-то ошмётки. Пуля, разнёсшая череп инопланетного гостя, прилетела слева. Оба мутоида стремительно развернулись к новой угрозе, вскидывая оружие — но один из них в тот же миг осел, схватившись за лицо.
Барсов с трудом сумел перевести взгляд и увидел стрелявшего. Лейтенант МакГрин, стоя на коленях, с окровавленным лицом, сжимая пистолет двумя руками, раз за разом вдавливала спусковой крючок. Иван видел, как ходит затворная рама её «Браунинга», видел вспышки выстрелов — однако звуков всё ещё не слышал. Бессилие вызывало ярость — ведь опытный офицер уже понимал, что сейчас произойдёт…
Наверное, к этому моменту кровь окончательно залила единственный глаз канадки, потому как последние две пули лишь дёрнули зелёного гиганта за плечо, не пробив шкуры. Мутоид же, наконец, смог прицелиться…
Три плазменных дротика, ударив в грудь и живот, прошили Энн насквозь, опрокинули её на спину. Но девушка тут же приподнялась на локте, выстрелила ещё раз — уже явно вслепую, лишь примерно в сторону врага. Новая короткая очередь отбросила её назад на добрых полметра — и больше лейтенант не двигалась. Зелёный здоровяк, опустив ствол, затряс башкой — теперь он выглядел нешуточно растерянным. А вот у Барсова в мозгу словно щёлкнул переключатель — и он понял, что вновь может двигаться.
Где-то в подсознании капитана отдельные фрагменты, подобно мозаике сложились в одну картину — подозрения, наблюдения, поведение канадской пары… Но понять это он не успел, потому что его захлестнула безудержная ярость, которой Иван не знал уже много лет. С глухим рычанием Барсов рванулся к обескураженному мутоиду, на ходу вытаскивая армейский нож. Ему казалось, что он движется словно в замедленной съёмке, но, очевидно, это было не так — пришелец поворачивался ещё медленней. Подскочив к зеленокожему врагу, бывший спецназовец ГРУ с размаха всадил нож ему в лицо, целясь в глаз, сразу же вытащил, перехватил поудобнее, и вновь ударил, загнав лезвие по самую рукоять.
Последний мутоид, прижимавший огнём бойцов за разбитой тележкой, повернулся на шум. Слишком поздно. Иван, опомнившись, выронил нож, достал-таки плазменный пистолет и встретил его выстрелом в лоб. Затем добавил ещё два. И контрольный — в голову самого первого, подстреленного МакГрин. Не думая о том, что где-то могут быть ещё враги, убрал пистолет. Опустился на колени рядом с раненой, понимая, что ничего не может сделать…
Девушка ещё жила — и это было самое жуткое. Грудь её часто вздымалась, пальцы левой руки то сжимались в кулак, то вновь разжимались — молодой, сильный организм отчаянно боролся со смертью, но безнадёжно проигрывал. Когда Иван склонился над канадкой, их взгляды встретились — и капитан невольно вздрогнул. Он за свою жизнь множество раз видел лица уходящих, но такого отчаяния — не страха, не растерянности, а именно отчаяния — доселе не встречал.
Энн внезапно вскинула руку и схватила Барсова за плечо. Попыталась что-то произнести.
— Что? — Иван наклонился ниже, в надежде расслышать хоть слово. — Что?!
Но было поздно — похоже, в это усилие девушка вложила последние свои силы. Её губы ещё раз беззвучно шевельнулись — и всё закончилось. В единственном глазу лейтенанта стремительно угасала искорка жизни. Ладонь сползла с плеча Барсова, бессильно упав на пол, грудь перестала вздыматься. Пальцы левой руки ещё дрожали, но это была уже агония…
— Командир! — Голос «Дельты-один» донёсся откуда-то издалека, сквозь толщу воды. — Здесь вроде всё! В коридоре бой, мы там нужны!
Вспышка ярости прошла окончательно, казалось, отняв у Ивана все силы.
— Не беспокойся, с Мишель все будет в порядке. Я пригляжу. — Тихо сказал он, закрывая единственный глаз МакГрин. С трудом поднялся, стараясь взять себя в руки. Сейчас всем нужен командир. Надо соображать, причем быстро. И действовать.
— Сикорски, ты цел? — Осведомился капитан, неловко пытаясь застегнуть кобуру — ремешок никак не хотел попадать в петельку.
— Да, без потерь. Слегка оглушены, но в строю.
— К выходу в коридор. Мы упустили троих летунов, один из них ранен.
Когда по громкой связи объявили, что враг прорвался в коридор, сержант Возняк снял с предохранителя автомат — и правильно сделал. Вылетевшие из-за поворота пришельцы сходу осыпали его градом плазменных сгустков, но ответная очередь из АКМ заставила их вжаться в стены. Медик последовал примеру противника, юркнув в тупиковый боковой проход — и только там, в относительной безопасности, вдруг почувствовал боль. Охнув, он коснулся правого плеча — обугленный рукав исходил дымком. Но рука слушалась, а значит, это было даже не попадание, огненный заряд лишь пролетел впритирку, подпалив куртку и шкуру. Однако стрелять сержант теперь мог лишь с большим трудом.
— Kur-rwa! — Фельдшер сполз по стене и сбросил с плеча медсумку, поудобнее перехватил «калашников». — Я ж не царь Леонид…
К счастью, с восточного конца перехода послышались тяжёлые, лязгающие шаги. Тяжелой поступью, сопровождаемой жужжанием сервомеханизмов, двое гранатомётчиков приближались от перекрёстка. Увы, направленные вперёд стволы их орудий только выглядели пугающими — вспомогательное вооружение ещё не было до конца смонтировано и подключено, а гранатомёты в данной ситуации мало на что годились. Но за оперативниками всё ещё оставались тяжёлая броня и отличная выучка. Разом опустившись на колено, они открыли огонь из пистолетов. Вторые номера, упав по бокам на пол, поддержали их из лазерных винтовок. По очереди приподнимаясь, не прекращая стрелять, вся группа сделала несколько рывков вперёд, дойдя до закутка, в котором прятался Возняк.
— Ого, какие спасатели. — Выдавил фельдшер, откладывая АКМ и берясь за медсумку.
В главном коридоре стало в буквальном смысле жарко от мелькающих лазерных лучей и сгустков плазмы. Двое летунов под прикрытием третьего попытались прорваться вперёд и укрыться в боковом коридоре — однако удалось это лишь одному, подранку. Второго две серии лазерных импульсов практически разрезали пополам. За этот успех пришлось дорого заплатить — оставшийся за углом пришелец всадил очередь точно в голову оперативника, который на роковой миг промедлил, выглянув из-за бронированной спины товарища. Боец всплеснул руками и, даже не вскрикнув, повалился навзничь. Его напарник-гранатомётчик тут же шагнул вперёд и в сторону, прикрывая раненого, а ещё через мгновенье рядом оказался медик — он, оставив автомат в укрытии и взяв только аптечку, позабыв про собственную рану, сделал рискованный бросок через простреливаемую зону. Сняв с бойца почерневший шлем с разбитым забралом, зло втянул воздух сквозь зубы: