Страница 82 из 85
— В июле? Только? — Торн хмыкнул. — Что ж, весьма осторожно… Еще?
— Ребята расспросили мистера Келси, директора школы, где училась Мойра, — продолжал Эббот. — Он назвал отель, где останавливалась их экскурсия на Гернси, и точные даты их пребывания в отеле. Судя по всему, это большая гостиница, и она обслуживает множество таких экскурсий в каникулярное время. Полиция Гернси готовит список остальных гостей, отдыхавших там в этот период. Мистер Келси добавил также, по собственной инициативе, что дети не всегда держались все вместе. Особенно Мойра любила бродить одна.
— Следовательно, наш Икс не обязательно должен был проживать в том же отеле. Скажите им, пусть поищут в отелях поблизости, прежде всего небольших, но достаточно фешенебельных.
— Сэр, вы уверены, что эта экскурсия на Гернси даст нам ниточку между Мойрой и кем-то из колледжа? — пустил Эббот пробный шар; понимать-то он понимал, что было у Торна на уме, но в таких случаях лучше знать наверное.
— Разумеется, не уверен, — раздраженно ответил Торн. — С тем же успехом они могли встретиться в Рединге, но эта версия нам не поможет, а Гернси — как знать?
В дверь легонько постучали, вошла женщина-полицейский и уставилась на старшего инспектора.
— Сэр, — сказала она, — звонит мистер Лейтон… Стив Лейтон. Как он понимает — это он так сказал, — вы, должно быть, пытались с ним связаться.
— Он прав, — не колеблясь ответил Торн. — Переключите его сюда. Он-то мне и нужен. — И, обратясь к Эбботу, добавил: — А вы ступайте к ребятам и скажите там, чтобы срочно отследили передвижения Саймона Форда за вчерашний день.
Зазвонил телефон, старший инспектор снял трубку.
— Старший инспектор Торн слушает, мистер Лейтон. Значит, вы уже вернулись из-за границы?
— Да. Я прилетел из Вены вчера вечером. Отец сказал мне, что вы хотели со мной поговорить. Не знаю, в чем дело, но…
— Вы были учителем в Корстоне в прошлом триместре, мистер Лейтон?
— Да. О Боже, опять та история с марихуаной, верно? Она так чертовски банальна…
Джордж Торн улыбнулся. Лейтон не только сразу установил свое алиби по делу об убийстве, что легко могло быть проверено, но вообще показался ему открытым молодым человеком, у которого что на уме, то и на языке.
— Отчасти из-за марихуаны, мистер Лейтон. Но вам не из-за чего беспокоиться. Расскажите мне об этом подробнее.
Лейтон рассказал.
— …и это все, что я знаю, — заключил он.
— Меня во всем этом интересует вот что, — сказал Торн. — Кто еще мог знать, что Пирсон и Грей курили травку?
— Н-ну, во-первых, Ральф Эвелон, но Пирсон заставил его поклясться, что он будет молчать, а Ральф преклоняется перед Пирсоном, так что, думаю, он сдержал слово. Что же до остальных, то Пирсон сказал мне, что он и Грей никого в это не посвящали. Я ведь повидал их обоих, старший инспектор, перед тем как уехал за границу, — бригадир Пирсон захотел побеседовать со мной, решив взять меня на работу в фирму, с которой был связан, — мальчики оба стояли на своем: твердили, что травки у них больше не было и юному Эвелону они ничего не давали. Я имею в виду…
На этот раз Торн не стал произносить филиппики в адрес школьников, курящих наркотики.
— Ну, а вы, мистер Лейтон? — прервал он молодого человека. — Мы знаем: начальству о происшествии не доложили, но кому-нибудь говорили — может быть, кому-то из ваших коллег?
— Э-э… да, говорил. Но, полагаю… полагаю, сейчас это уже не имеет значения.
— Мистер Лейтон, прошу вас, не будем терять времени. Отвечайте мне прямо на вопрос: кому вы говорили?
Властная манера Торна подействовала даже по телефону, и Стив Лейтон тотчас сказал:
— Простите, сэр. Однажды, совершенно случайно, у меня как-то вырвалось… я сказал двум коллегам… Саймону Форду и Пауле Дарби. Паула была потрясена. Она считала, я должен сообщить директору, но Саймон сказал, что уже поздно и я только сам окажусь в беде. Как он был прав!
— Кто-нибудь еще?
— Еще? То есть говорил ли я кому-нибудь еще? Нет. Решительно нет. Но допускаю, что Саймон или Паула могли сказать кому-нибудь. Паула дружит с Фрэнсис Белл, но я думаю, если бы Фрэнсис знала, она непременно сказала бы Ройстоуну. И… и, возможно ведь, кто-то из мальчиков мог видеть Пирсона и Грея, когда они курили… без их ведома. — Стив Лейтон был явно озадачен. — Я только не понимаю, почему…
— Благодарю вас, мистер Лейтон. Крайне вам признателен. — Торн говорил теперь самым дружеским тоном. — Вы нам очень помогли. Я свяжусь с вами, если возникнут еще вопросы. Вы ведь никуда не собираетесь уезжать, не так ли?
— Да, я…
— Отлично. В таком случае, до свидания и еще раз спасибо.
Торн оттолкнул назад стул и положил ноги на стол. Несколько минут сосредоточенно созерцал свои красные носки. Умно, умно, очень умно, бормотал он про себя. Никто не мог бы предвидеть все эти неприятности, следовавшие одна за другой: что Сильвия Ройстоун попадает в дорожное происшествие и убивает мальчика; Джейн Хилмен пытается спровоцировать выкидыш; Пирсон после каникул привозит в школу травку. Но каждый инцидент кем-то подхватывается, расползаются слухи, предпринимаются вполне конкретные действия — и вот случайное происшествие раздуто, преувеличено, подано в наихудшем варианте. Далее — Мойра Гейл и — coup de grâce [9]. «Coup de grâce», — повторил про себя Торн, довольный фразой.
— Сэр!
— Гм… что там? — Внезапное вторжение Эббота застало Торна врасплох, он сбросил ноги со стола.
Эббот, улыбаясь до ушей, держал в руке телекс.
— Он у нас в руках, сэр. Вот список гостей того отеля на Гернси, где останавливались дети… за тот самый период. Мы только что его получили. Взгляните на третью фамилию, сэр. Вы были правы, отыскивая тут связь. Теперь он от нас не уйдет.
— «Мистер и миссис Джон Кворри», — прочитал Торн вслух. — Очень интересно. Похоже, нам опять катить нынче в Корстон, Эббот.
ГЛАВА 23
Кованые ворота в конце аллеи, ведущей в Корстон-колледж, были наглухо закрыты, когда к ним подъехали Торн и Эббот. Даже не выходя из машины, детективы могли видеть тяжелую цепь и висячий замок, скреплявшие створы.
Торн, бросив косой взгляд на ворота, потянулся к рулю и свирепо надавил на клаксон. Какое-то время все оставалось недвижимо. Торн продолжал яростно сигналить, и наконец на дорожке показался человек в рубашке с расстегнутым воротом и рабочих штанах. Он не изъявил ни малейшей готовности отпереть ворота, но с самым угрюмым видом смотрел на машину сквозь решетку.
— Прекратите же этот вой, черт побери! — сказал он. — И катите прочь отсюда. Хватит с нас этих чертовых репортеров, так и шныряете вокруг. Да не пытайтесь пролезть еще где-нибудь, не то вызову полицию. Корстон — частное владение.
— Мы и есть полиция! — рявкнул Торн в опущенное окно машины. — Старший инспектор Торн и сержант Эббот. Вы кто такой?
— Рабочий при спортплощадке, когда не приходится тут сторожем торчать, черт побери! — Он недоверчиво разглядывал удостоверение, врученное ему Торном. — Мистер Ройстоун сказал…
— Я представляю себе, что сказал мистер Ройстоун, да только заставлять нас ждать никому не на пользу. Отоприте эти чертовы ворота, живо!
Рабочий все еще колебался, но властный голос Торна заставил его повиноваться. Очень медленно, всем своим видом демонстрируя неодобрение, он достал ключ, отомкнул замок, снял цепь и развел створки ворот. И даже не кивнул в ответ на «спасибо», брошенное ему Эбботом, когда машина въезжала на территорию колледжа.
— К дому мистера Кворри, сэр? — спросил сержант.
— Да. — В тоне старшего инспектора слышалось смутное огорчение.
По правде говоря, Джон Кворри был последним, чье имя он ожидал увидеть в списке гостей отеля. Что верно, то верно, у Кворри были причины желать Ройстоуну зла: если Ройстоуну придется подать в отставку, можно было, в сущности, не сомневаться, что на этот раз лорд Пенмерет настоит на своем и директором будет назначен Кворри. Однако у Торна имелись серьезные сомнения: такого рода мотивы не могли завести человека порядочного — а Кворри казался именно таким — столь далеко. Кроме того, говорил себе Торн, самый характер всей цепочки событий — то, как они моментально подхватывались, как тут же распускались слухи, затем использование Мойры Гейл, месть, месть за каждой акцией, даже голос в телефонной трубке (если было так, как рассказал Ройстоун) — все наводило на мысль, что враг Хью Ройстоуна — женщина. Правда, убийство в финале несколько обескураживало, и все же — отчего не допустить, что женщина, испуганная и даже, может быть, оскорбленная, способна пойти и на этот последний шаг. «Женщина испуганная и оскорбленная» — повторил про себя Торн: вот еще фразочка, которой он может гордиться.
9
Здесь: последний удар (фр.).