Страница 51 из 85
Они наблюдали, как директор, капитан команды, подал первый мяч первого сета. Это произошло мгновенно, мяч отбросило в выбоину на подаче. Ройстоуну все же удалось дотянуться битой до него. Мяч пролетел позади него под углом, и Хью не сразу понял, куда он ушел.
— Бегите же! — заорал Джон Кворри, видя, что Ройстоун колеблется.
Ройстоун побежал. Но пробежал не более двух ярдов, как услыхал позади крик: «Как же так!» Он обернулся и не поверил своим глазам. С его воротцами было покончено. Он оказался вне игры — выбежал из-за дурацкого крика Кворри.
— Дорогой мой… дорогой директор… я очень огорчен… — подбежал Кворри, едва переводя дух.
— Как же вы не видели… — начал было Ройстоун, но тут же оборвал себя: не захотелось, чтобы Кворри порадовался, видя, как он зол. Ему даже удалось улыбнуться. — Главное, не повторите того же со Стивом Лейтоном, — закончил он.
— О, ни в коем случае, — сказал Джон. — Мне такое и в голову не пришло бы…
Последней фразы Кворри Ройстоун не слышал — он уже покидал поле с битой под мышкой. Проходя мимо Лейтона, он пожелал ему удачи. При двух сбитых воротцах команда и в самом деле нуждалась в удаче.
Боясь за свою оксфордскую репутацию и несколько ошарашенный неудачей директора, Лейтон нервничал. Он вошел в игру осторожно. Затем получил короткий пас, подарок для любого игрока, и с силой ударил по мячу. Но удар почему-то не получился. Вместо того чтобы сразу улететь в аут, мяч взвился свечой — перехватить такой мяч под силу ребенку. Однако Тони Пирсон пропустил его буквально между пальцев.
Позднее, когда учительская команда выиграла матч, обставив противника на двое воротец, главным образом благодаря подачам Лейтона, Тони Пирсон оправдывался перед своими тем, что солнце било ему прямо в глаза. И только Питеру Грею сказал еще кое-что:
— Мы ведь в долгу у Стива Лейтона, верно? Да и, в конце концов, что за важность — крикет?
Директор навряд ли одобрил бы подобное отношение к крикету.
Были и другие разговоры после матча, когда обсуждалось поведение игроков. Хелен Кворри, например, вполне разделяла мнение Пирсона относительно важности матча, но ей не понравилось поведение собственного мужа.
— Ведь ты сделал это нарочно, Джон. Ты сам знаешь, что это так, и Хью знает тоже. Все было так явно. Зачем?
— Зачем, дорогая? А затем, что я и вправду хотел разозлить его. Просто не мог не воспользоваться случаем, чтобы вывести его из игры. Этот великий человек иногда начинает мне действовать на нервы. Тут он опять приставал с этой проклятой бутылкой джина. Можно подумать, мы ее выставили нарочно, сами, чтобы Бетти Фэрроу поскользнулась на лестнице.
— Должно быть, миссис Фэрроу пожаловалась и лорд Пенмерет.
— Ну и что? Это его обязанность вести подобные переговоры, — раздраженно ответил Джон Кворри.
В обитую зеленым сукном дверь квартиры негромко постучали, и тут же показалась голова Фрэнсис Белл.
— Можно?
— Конечно, входи, — сказала Хелен. — Я как раз поставила кофе, но Джон говорит, сперва следовало бы выпить чего-нибудь покрепче.
— Отличная идея. С удовольствием присоединяюсь. — Фрэнсис со вздохом упала в кресло. Ужасная была нервотрепка всю неделю. Слава Богу, это проклятое следствие окончилось.
— И очень хорошо окончилось, — сказала Хелен.
— Только не для Мортонов, — буркнул Кворри, разливая в стаканы напитки. — Такое решение почти не оставляет им надежды хоть чего-то добиться, предъявив претензии. Так что потеряли сына — и никакой компенсации.
— Да, но Сильвия-то не виновата, и ее должны были оправдать, — возразила Хелен. — Хорошо бы только утихли эти проклятые слухи, будто она алкоголичка.
Фрэнсис с ней согласилась, и разговор перешел на другие темы: о двух сыновьях Кворри, обучавшихся в Кембридже, об их замужней дочери, школьных сплетнях и предстоявших коротких вакациях в середине триместра.
— Вы куда-нибудь уедете? — спросила Фрэнсис.
— Нет, на этот раз нет, — мгновенно отозвалась Хелен. — Не может же все руководство колледжа одновременно покинуть Корстон… И мы подумали, что это только справедливо — дать возможность Хью и Сильвии уехать на несколько дней. У них ведь и не было по-настоящему медового месяца, а этот триместр, со всеми его бедами, с тем несчастным случаем, был, надо думать, чересчур тяжек для них обоих, особенно для Сильвии. У Хью есть хотя бы его работа, но Сильвия — она с тех пор ни за что не хочет садиться за руль, — Сильвия просто прикована к колледжу. Даже в Оксфорд съездить на час-другой для нее теперь трудно.
— Да. Бедняжки. — В тоне Кворри отчетливо сквозила ирония.
Женщины быстро обменялись понимающим взглядом, и Фрэнсис весело подхватила:
— А что, в самом деле! Они-то на Пасху не таскались по Северной Америке, как вы!
— Таскались! — Джон Кворри засмеялся.
Фрэнсис, почувствовав, что ее реплика прозвучала как-то неудачно, переменила тему.
— А я проведу эти вакации в Фэйерфилде, у Паулы Дарби. — Поколебавшись, она сообщила: — По правде сказать, я собираюсь купить ее коттедж, когда она уедет в Австралию.
— Понятно, — сказала Хелен. — А мы как раз думали, что она собирается делать со своим коттеджем.
— Может быть, вас он тоже интересует? Я-то еще не уверена… не знаю, сколько она за него запросит, вдруг это окажется мне не по карману. Но домик очень мил.
— Домик, может, и мил, но не слишком это практично, Фрэнсис, — сказал Джон Кворри. — Слишком он далеко, чтобы ездить туда ежедневно. Вы, как и Паула, можете пользоваться им только во время вакаций, праздников, изредка выезжать туда на уик-энд. А все эти заботы по содержанию и ремонту…
— Все это я понимаю, Джон. Но я подумала — если приобрету его сейчас, у меня, когда выйду на пенсию, будет крыша над головой. Конечно, до этого еще далеко, но зато я смогу тем временем выплатить закладную… — Она на полуслове оборвала фразу: в коридоре раздался гулкий топот и сразу же — отчаянный стук в дверь. — Господи, что там такое?!
Джон Кворри встал и отворил дверь.
— Что случилось? — спросил он.
— Идемте скорее, мистер Кворри, пожалуйста. Там Джейн… Джейн Хилмен. — Бетти Фэрроу с трудом переводила дух. — Мы думаем, она утонула! Она ушла в ванную и не приходит ужас как долго и не отвечает нам. Мы не знаем, что делать.
Джон Кворри не стал задавать вопросов. Он побежал со всех ног, две женщины и девочка бежали следом. В коридоре у двери одной из ванных комнат столпилась группа девочек, почти все были в халатиках — явно собирались ложиться спать. В тот момент, когда Кворри появился в коридоре, две из них, старшие по пансиону, пытались вышибить дверь. Дверь дрожала, но не поддавалась.
— А ну-ка, дайте я, — сразу же распорядился Кворри.
То ли запор был уже расшатан, то ли Джон Кворри был тяжелее, но дверь распахнулась после первого же удара. Он влетел в жаркую, полную пара ванную комнату. Джейн Хилмен, хорошенькая шестнадцатилетняя девушка, лежала в ванне, ее длинные белокурые волосы плавали вокруг нее, глаза были закрыты. По счастливой случайности она не вся ушла в воду, нос и рот остались над водой, и ее грудь то подымалась, то опадала. Джейн дышала, в этом не было сомнения.
С помощью Хелен Джон Кворри поднял девушку из ванны и обернул широкой махровой простыней. Он отнес ее в комнату, которую Джейн делила с Бетти Фэрроу. Фрэнсис Белл заставила взволнованных девочек разойтись, заверив их, что с Джейн все будет хорошо, а двух старших отправила за миссис Коул, экономкой пансиона, которая была дипломированной медицинской сестрой.
В ожидании миссис Коул Хелен и Фрэнсис стояли и смотрели на Джейн, не зная, что предпринять. Кворри и Бетти Фэрроу стояли в дверях.
— Как вы думаете, может, послать за доктором? — спросил он.
— Нет… пожалуйста, не надо! — Джейн Хилмен открыла глаза и ответила сама. — Я совсем хорошо себя чувствую. Право, я, наверно… наверно, потеряла сознание. Может, вода была слишком горячая.