Страница 17 из 85
ГЛАВА 9
В первые дни после смерти Эйлин Черил старшего инспектора Тейлора из-за отсутствия результатов мучило разочарование и ощущение безнадежности. Но его чувства не шли ни в какое сравнение с чувствами майора. В доме круглосуточно дежурила охрана. Она ему осточертела, хотя и приходилось ее терпеть ради Джилл. Стоило майору пойти в деревню или на прогулку, всюду он ощущал на себе внимательный взгляд. Он решительно отказался от персонального телохранителя, но старший инспектор Тейлор не менее решительно был настроен не снимать охрану хотя бы до дня похорон.
— Пустой номер, черт возьми, — злился майор. — Если этот парень намерен меня убить, то и убьет. Вам его не остановить.
— Я обязан попытаться, сэр. Не надо только мешать. — Дейвид Тейлор был терпелив. Он понимал, что майор прав, но стремился сделать все возможное, чтобы предотвратить вторую смерть. И дело было не только в профессиональной чести. Том Черил нравился ему все больше и больше, не говоря уж о Джилл. — Будь у нас хоть какая-то зацепка, объясняющая мотивы…
И он опять и опять задавал вопросы, хотя майору давно уже было нечего добавить.
— Послушайте, — не выдержал в конце концов тот, — мы все время пережевываем одно и то же. Я просто не знаю причин, по которым кто-либо желал бы моей смерти и решил пуститься на все эти дурацкие ухищрения.
— Но, сэр… — начал было Дейвид.
— Дайте мне кончить, — перебил майор. — Вы знаете, что моя биография — это открытая книга: частная школа, Королевское военное училище, армия. Я отказываюсь верить, будто нажил себе врагов во времена второй мировой войны. Я никогда не служил в контрразведке или подобной организации, где бы у меня могли появиться скрытые недруги, а в отставку ушел задолго до того, как терроризм вошел в моду — во всяком случае, терроризм такого типа. А уж о моей карьере после армии и говорить нечего. Конечно, у меня есть соперники, да и Сити кое-кто называет местом ожесточенной конкуренции. Однако директора компаний не убивают друг друга. А если бы и убивали, то уж явно без таких накладок, какую допустил этот мотоциклист.
Дейвид Тейлор был доволен, что майор смотрит теперь на ситуацию не так трагически. Он уже собрался выразить ему свое одобрение, но Том Черил еще не кончил.
— Естественно, я снова и снова перебираю в памяти, кто бы мог мне мстить, но сомневаюсь, что вспомню.
— Спасибо, сэр, — сказал Дейвид. Он тоже не питал особых надежд, но благодарности это не отменяло. Майор, он знал, старается помочь, хотя уже ясно — эта линия расследования, как и все остальные, зашла в тупик.
— Что же, если пока все, — сказал майор, вставая, — то мне пора отвечать на соболезнующие письма. Но сначала я пройдусь по саду. Утро сегодня великолепное. Если хотите кофе, то Джилл на кухне.
Покинув старшего инспектора, он вышел в сад через оранжерею. Ему надо было решить, как жить дальше. Человеком он был трезвым, но все же до сих пор не мог поверить в смерть жены: все время ждал, что она вот-вот войдет в комнату или ее властный голос послышится по телефону. Нет, он не особенно скучал по ней — даже иногда чувствовал себя виноватым за это, — но все еще ощущал ее присутствие в доме.
Майор где-то читал, что после потери близкого человека жизнь до похорон всегда кажется нереальной, никак не желает входить в русло. Так что, может быть, все наладится завтра? Но думать о похоронах он не хотел, даже боялся. Дознание прошло просто и быстро — действительно формальность, затемняющая истинный смысл происходящего: удостоверили факт смерти и отложили процедуру до конца следствия. Завтра все будет по-другому. Состоится панихида — он попросил Эдвина Галверстоуна устроить все как подобает, затем погребение. Земля к земле. Прах к праху. А публика будет стоять и таращиться на ритуал — от близнецов Карверов и их деревенских дружков до Найны Долиш, его самого и Джилл. Уж не говоря о полиции, а не исключено, что и прессы. Потом они вернутся в дом, так как Джилл настаивает на поминках. Слава Богу, хоть Силии не будет. Джилл не то чтобы железная, но все же очень сильная. Вторая дочь из другого теста, тем более она скоро должна подарить ему первого внука. Не приезжать же ей из такой дали.
Но и Джилл нельзя без конца эксплуатировать. Несправедливо. Правда, скоро начало учебного года, и ей придется уехать в Лондон. Надо, чтобы она ни в коем случае не бросала из-за него работу, не отказывалась от карьеры. Можно подыскать экономику, а если миссис Ходжесон согласится приходить почаще, то он и сам справится, если вообще будет жить в Фарлингаме. А что его, собственно, тут удерживает, кроме нескольких приятелей да сада? И о Сэл теперь беспокоиться не надо. Снять бы квартиру в Лондоне поблизости от Джин. При мысли о Джин он улыбнулся.
Эйлин Черил скончалась во вторник, и во вторник же, ровно через неделю, ее хоронили. В пику происходящему день выдался хороший, ясный. Том Черил смотрел, как гроб с телом его жены опускали в могилу на фарлингамском погосте. Глаза его были опущены вниз, рот крепко сжат. Он надеялся, что преподобный Эдвин Галверстоун поторопится и быстрее закончит церемонию.
Он заранее знал — похороны станут для него тяжким испытанием, но и представить не мог, что они выльются в такой многолюдный спектакль. Его просто ужаснула толпа, которая заполонила церковь, а потом высыпала на кладбище. Родственники занимали в ней лишь незначительную часть: Эйлин и он сам вышли не из многодетных семейств. Присутствовали еще несколько друзей и коллег, главным образом из Лондона. Собралось множество местных, которых он знал, включая миссис Ходжесон. Была полиция — Дейвид Тейлор, сержант Дру и даже начальник уголовного отдела Харрис. Были представители прессы, хотя имя Черила к этому времени уже сошло со страниц газет и не появлялось больше в выпусках телевизионных новостей. Их присутствие было для него хотя и не очень желанным, но объяснимым. Кого он не мог понять, так это хорошо одетых, судя по автомобилям, богатых и совершенно неизвестных ему людей, стоявших там и сям кучками и поодиночке. Казалось, они все знакомы друг с другом, а также с Найной Долиш и с Белл-Смитом, хозяином «Золотой лани». Трудно было поверить, что столько народу связано со всякими благотворительными комитетами, куда входила Эйлин. Однако дело обстояло, по-видимому, именно так.
Погруженный в свои мысли Том Черил почувствовал, как Джилл сжала ему локоть, и поднял голову. Священник уже завершил службу. Майор улыбнулся дочери.
В этот миг раздался треск выстрела. Фотограф не упустил случая щелкнуть майора: глаза широко раскрыты, челюсть отвисла — в общем, портрет встревоженного и испуганного человека. Преподобный Галверстоун на миг запнулся, но тут же закончил молитву.
— Аминь, — сказал он неестественно громким голосом.
Почти никто не повторил за ним этого слова. После непродолжительного молчания по толпе, собравшейся на кладбище, пронесся шепоток, который с каждой секундой становился все громче. Чувство приличия священника было оскорблено. Он поспешил к своему другу, но старший инспектор Тейлор его опередил.
Взяв одной рукой майора за локоть, а другой рукой крепко обхватив плечи Джилл, Дейвид сказал:
— Пойдемте домой, сэр. Прошу вас. Быстро. И вы, мисс Черил. Родственники и друзья последуют за вами. Остальное — наша забота.
Хотя и вежливый, это был приказ, и Том Черил решил повиноваться — по крайней мере ради Джилл. Но его все же задержали те, кто хотел пожать ему руку и выразить сочувствие. Он не мог и не хотел обижать хозяина «Птичек», Фреда Ходжесона, гордого ролью своей жены в трагедии, местного ветеринара, других.
Однако все обошлось. Полиция быстро установила, что выстрелил автоматический отпугиватель птиц на соседнем поле, который забыли отключить, хотя в подобных случаях обычно отключали.
Подъездной путь к дому Черилов был забит автомобилями. Миссис Ходжесон, ускользнувшая из церкви сразу после службы, уже кое-кого впустила в дом, но народ все прибывал. Том Черил мало кого из них знал — его тактичные друзья задержались на улице, чтобы он мог войти к себе первым.