Страница 21 из 22
Всё было готово к спектаклю, где единственная зрительница должна была сыграть главную роль.
Ничего не подозревающая Танька вернулась с курсов и тотчас начала мною помыкать. Я проявлял чудеса стойкости: вымыл за собой посуду, полчаса читал книжку. Даже когда она трепалась с бойфрендом, я сидел паинькой, хотя мог бы добавить экшена в их разговор. Своим примерным поведением я чуть было всё не испортил, потому что Танька почуяла подвох.
— Что это ты сегодня такой тихий? — с подозрением спросила она.
Я запаниковал, что прокололся, но спасительная фраза сама собой слетела у меня с языка:
— Фильм про Фредди Крюгера дашь посмотреть?
И тут я лишний раз убедился в жестокосердии сестры. Тоном, не терпящим возражений, она заявила:
— Никаких Крюгеров. Нечего забивать голову всякой чепухой.
— Но я ведь себя хорошо вёл, — взмолился я.
— Это должно быть нормой, а не исключением, — назидательно сказала Танька.
Чаша моего ангельского терпения переполнилась. Я решил раз и навсегда проучить сестру.
Пока Танька принимала душ, я принёс из спальни родителей завёрнутый в белый саван шар и привязал его к перилам балкона.
Получилось даже лучше, чем я ожидал.
Выйдя из ванной, сестра уселась в кресло и принялась красить ногти.
— Тань, давай включим телевизор, хоть что-нибудь посмотрим, — заканючил я.
— Отстань. Чисть зубы и чтобы через пятнадцать минут был в постели.
— Ну, пожалуйста, — продолжал тянуть я.
— Ты ещё здесь? — рассердилась Танька и бросила суровый взгляд в мою сторону.
Позиция у меня была выбрана с умом. Как раз за мной находилась балконная дверь.
Лицо Таньки вдруг вытянулось. Ещё бы! Тут у любого возникнет синдром лошадиной морды. Над балконом витало привидение. Оно слегка колыхалось на ветру, и чёрные глазницы хищно смотрели прямо в гостиную.
— Ты это видишь? — шёпотом спросила Танька.
Сначала я хотел заорать от ужаса, чтобы подлить масла в огонь, но потом мне в голову пришла идея получше.
— Что? — удивлённо спросил я.
— Привидение, — прошептала сестра.
— Смеёшься? — обиду я разыграл вполне натурально.
— Честно. Сам посмотри.
Я обернулся к балкону, но ни один мускул не дрогнул на моём лице. Я сделал вид, что в упор не вижу своего шедевра.
— И где твоё привидение? — насмешливо спросил я.
— Неужели ты ничего не видишь? — В голосе сестры звучало возмущение, смешанное со страхом.
Всё шло, как по нотам. Я пожал плечами.
— Это просто свет падает на ветки дерева, и от него тень движется.
— Не тень. Оно белое и летает.
Танька смотрела на призрака, почти не мигая. В её глазах застыл страх.
— А ещё говоришь, что я много ужастиков смотрю. Ничего там нет. Хочешь, пойду и тебе докажу?
Я храбро двинулся к балконной двери, но сестра меня остановила:
— Нет, Миш, не ходи! А вдруг оно сюда залетит?
— Кто залетит?
И тут началась вторая серия. Пока сестра пялилась на привидение, я незаметно завладел её мобильником и нажал на кнопку дозвона. Мой телефончик тотчас откликнулся из нашей комнаты протяжным воем.
Танька побелела как полотно.
— Ты слышишь? Там кто-то воет, — с дрожью в голосе произнесла она.
— Где?
— В комнате. Ты что, глухой?!
Я нарочито прислушался и, как можно беззаботнее, сказал:
— Наверное, собака на улице.
— Нет, это волк. И не на улице, а в нашей комнате.
Сеструха была на грани истерики. Я ликовал. То-то, пускай почувствует, как издеваться над другими. Но вслух я ничем не выказал своего злорадства.
— Откуда в нашей комнате волку взяться? Скажи ещё, там оборотень, — пошутил я.
Танька оказалась невосприимчива к юмору. Она тряслась, как три поросёнка перед волком. Я подошёл к ней и покровительственно обнял за плечи. Танька прижалась ко мне, как будто я был старшим братом. В этот момент мне захотелось по-настоящему совершить подвиг и её защитить.
— Не бойся. Хочешь, вместе сходим и проверим?
Вой прекратился.
Она помотала головой и ещё сильнее прильнула ко мне. Я продолжал:
— По-моему, ты переутомилась. Я ведь не слышу и не вижу ничего странного. — Я выразительно посмотрел на привидение, которое гордо реяло над балконом, и старательно изобразил слепого. — Просто у тебя воображение разыгралось. Логично?
Танька не слишком уверенно кивнула, переводя взгляд с меня на балкон и обратно. Я погладил её по голове и с видом знатока произнёс:
— Привидения питаются страхами. Как только ты перестанешь бояться, всё исчезнет, поняла? Прими что-нибудь от нервов и ложись спать.
Сестра снова кивнула. В этот момент в ней было что-то человеческое.
Аптечка у нас хранится на кухне. Танька наотрез отказалась идти туда одна. Она вцепилась в меня, как утопающий в последнюю шлюпку на «Титанике». Поскольку нервными расстройствами у нас в семье никто не страдал, успокоительного в аптечке не оказалось. Зато нашлись просроченные таблетки снотворного, которые забыла бабушка.
Пока сестра глотала снотворное, я размышлял, как половчее убрать с балкона привидение. Танька намертво прилипла ко мне, как будто меня намазали папиным клеем. Случай представился, когда она пошла в туалет. Я пообещал посторожить возле двери, но вероломно покинул пост. Рванув на балкон, я отвязал шар и затащил в дом. Бежать в родительскую спальню было некогда, поэтому я поспешно затолкал отслужившее службу привидение в шкаф-купе в прихожей и вернулся к двери туалета как раз в тот момент, когда оттуда выходила сестра.
Таньку будто подменили. Она не командовала и не повышала на меня голос. Несмотря на выпитое снотворное, спать ей не хотелось: то ли таблетки были слишком старыми, то ли потрясение чересчур сильным. Прежде она живо отправила бы меня в кровать, а тут разрешила включить компьютер. Я полночи играл в своё удовольствие. Заснули мы поздно и встали незадолго до приезда родителей.
— Как вы тут? Миша хорошо себя вёл? — спросила мама.
— Он просто чудо! Такой внимательный и чуткий, — сказала Танька.
— Вот как? — удивилась мама. — А я боялась, что вы тут подерётесь.
— Я же говорил, что время от времени их надо оставлять одних, — вставил папа.
Мама посмотрела на сестру и намётанным глазом определила:
— Что-то ты бледненькая. Ты хорошо себя чувствуешь?
— Да. Просто долго не могла заснуть. Лезла в голову всякая ерунда, — нервно хихикнула Танька. — Наверное, переутомилась. Но Миша обо мне так заботился.
— Смотрите, чтобы я тоже не переутомился, — вылез я.
— Тебе это не грозит, — покачала головой мама, но за меня тотчас вступилась сестра:
— Мам, не ругай его. Ты даже не представляешь, какой у меня замечательный брат.
Я благоденствовал. Никто меня не воспитывал и не заставлял учить стихи. Я не преминул воспользоваться завоёванной свободой.
— Ма, я пойду, на роликах покатаюсь?
— Иди, только недолго. Скоро обедать будем, — напомнила мама.
И тут случилось непоправимое. Я сам разрушил своё счастье. Победа так окрылила меня, что я совсем забыл про ненужный теперь шар и полез за коньками. Стоило мне открыть дверцу шкафа-купе, как оттуда медленно выплыло привидение и повисло под потолком. При дневном свете оно выглядело совсем не так натурально, как ночью.
— Вот это призрак! — присвистнул папа.
Мама всплеснула руками:
— Это ведь натуральный крепдешин! Ты знаешь, сколько он стоит, балбес?
Только Танька ничего не сказала. Она молча взирала на меня, как Каа на несчастных бандерлогов. Я понял, что роликов мне не видать. Будет много крови. И не ошибся.
— Мам, я так понимаю, гулянье отменяется? — спросила Танька и достала с полки томик Некрасова. — Выучишь наизусть от сих до сих.
Заступиться за меня было некому. Я зубрил поэму и мрачно думал, что если на Руси кому и живётся хорошо, то уж точно не младшему брату. Тем более, когда сестра такая вредина.