Страница 5 из 6
Это было так давно - подумал он. - В месте, которое я называл домом.
Снег. Ему почему-то вспомнился снег. Грязный и тяжелый первый снег. Он сыпал и сыпал, а дети лепили снеговиков на заднем дворе.
Здесь не бывает снега, - подумал Гай. – Один только песок.
И вдруг он упал. У него подогнулись руки, пока он полз на четвереньках и он упал. На бетонный пол, со всего маху, стукнувшись подбородком так, что лязгнули зубы. В глазах потемнело, и он отключился. А потом почувствовал чьи-то ладони на своем лице. Они были теплыми и гладкими. Как будто до него дотронулся оживший манекен.
Гай открыл глаза и увидел перед собой девушку. Веснушчатое лицо. Голубые, выцветшие глаза и вздернутый нос. Тонкие, обкусанные губы что-то шептали, но он не мог разобрать слов. Смотрел на нее. На то, как ее темные сальные волосы спадали на обнаженные хрупкие плечи, покрытые цветными татуировками. Как она улыбалась. Как в ее глазах дрожал весь этот сырой, убогий мир.
- Тише, тише… - сказала она, и Гай узнал ее. Это была она, та девчушка, голос которой он слышал, пока полз по трубе.
- Господи, - прошептал он. – Кто ты такая?
Девушка помогла ему сесть. Гай заметил, что она одета в темную майку-алкоголичку, и короткие джинсовые шорты. По-детски нескладная и худая – кожа да кости.
- Я Аня.
Да нет же, - подумал он. – Ты не понимаешь.
- Что ты тут делаешь? – спросил Гай онемевшими губами. Он разбил их, когда упал, и теперь они распухли. Он сплюнул кровь.
- Ты плохо выглядишь. Тебя надо спрятать, - сказала Аня и встала с колен, протянув ему руку. – Идти сможешь?
Она не понимает, - снова подумал Гай. Он попытался нащупать на поясе полицейский жетон, но того не было. Видимо он остался там, внизу. Вместе с трупами. Гай оглянулся. Черный зев трубы был пуст. Крысы за ним не гнались.
- Ты пришел оттуда? – спросила девушка. – Я так и знала! Там что-то есть!
- Там ничего нет, - сказал Гай. Он ухватился за ее руку и поднялся. – Ни черта там нет, кроме… - он оборвался, глядя ей в глаза. Ему вспомнились трупы под водой. Она не знала про них. И он не хотел, чтобы узнала.
- Чего? – спросила она. – Кроме чего?
- Воды, - ответил Гай.
- Но…
- Где вторая? – он сжал тонкую девчачью ладонь.
- Что? – шикнула девушка.
- Я слышал еще один голос.
- Клара? Она ушла. Не беспокойся за нее…
- Тут оставаться нельзя, - перебил Гай. – Куда ты хотела меня отвести?
Она посмотрела ему в глаза и выставила вперед подбородок. Так, как будто против нее был весь мир.
- Пошли!
Аня потянула его за руку, мимо котлов и баков, так, что он, измученный и уставший, еле поспевал.
Пока они лавировали между облезлыми громадинами прачечной, он успел разглядеть ее татуировки. Надписи на арабском переходящие в летящих птиц над деревьями. Все это сплеталось воедино, в какой-то осмысленный рисунок, в картину, тайный смысл которой был известен только ей одной.
- Как тебя зовут? – бросила она через плечо, не сбавляя шага.
- Гай.
- Хорошо, Гай.
Девушка резко остановилась и развернулась к нему. Он наткнулся на нее и почувствовал ее тонкие пальцы на своих бедрах.
- Какого хуя… ты делаешь?
- Мы пришли, - сказала Аня. Гай заглянул ей за спину, но увидел только ряд стиральных баков, стоявших у стены. Они выглядели старыми и нерабочими.
- Ты знаешь, кто такие тоннельные крысы? – спросила девчушка.
- Нет.
- Ну, ясное дело. Не знаешь. Я тоже не знала, пока не попала сюда, в этот сраный лабиринт.
- К чему ты ведешь? – спросил Гай.
- Тоннельными крысами называли солдат во время вьетнамской войны. У вьетнамцев была сеть тоннелей, узких лазов, по которым они передвигались – неуловимые призраки, резавшие хороших парней. Тоннельными крысами называли американских солдат. Худых, как палки. Только они могли протиснуться во вьетнамские тоннели. Интересно, правда? – блеснула глазами Аня. Она была в восторге от этой истории. – Мне про это рассказала одна барышня, она работала училкой, пока не оказалась здесь. Теперь ее нет. Говорят, что ее отпустили. Но этот бункер не отпускает...
Гай снова подумал о мертвецах под водой. Мозаика начинала складываться.
- При чем тут эти старые баки? – спросил он.
- Пойдем, - позвала Аня.
Она подвела его к одной из заржавелых центрифуг. Подняла тяжелую крышку. Изнутри пахнуло чем-то едким.
- Раньше тут отжимали белье. Запах остался.
Гай заглянул внутрь. У бака отсутствовала задняя стенка. Там был какой-то лаз в стене. Довольно широкий, чтобы протиснуться.
- Мы - эти тоннельные крысы, - прошептала Аня.
Глупости, подумал Гай. Детские выдумки.
- Куда он ведет?
- В душевую, рядом с ночлежкой.
- Ночлежкой?
- Ну да, там мы спим. Я и другие девчонки. Правда, это здорово?! – она кивнула на темный лаз. – Оказывается в этом бункере полно ходов прямо в стенах!
- Как отсюда выбраться, ты знаешь? – проигнорировал ее восторги Гай.
Девушка посмотрела на него с непониманием.
- Выбраться? Я думала, ты мне скажешь.
- Нет, не скажу, - ответил он и огляделся. - Пока не разберусь, что здесь происходит.
Аня немного помолчала, опустив глаза.
- Нужно возвращаться, - сказала она. – Нельзя задерживаться.
Гай заметил, как погас ее взгляд. Как опустились уголки губ. Она была еще чертовски юной, чтобы уметь притворяться.
- Сколько тебе лет? – вдруг спросил он. Не хотел. Но слова вырвались сами собой.
- Я училась в школе, когда Чистые сдали квартал сопротивлению. Меня затолкали в машину и привезли сюда. К остальным. Мы их пленницы теперь.
- Господи… Так не должно быть, - прошептал Гай растерянно. – Ты понимаешь?
- Я понимаю. Но так есть. Пойдем, иначе они начнут искать меня. Плеймн будет искать…
Аня перекинула ногу через стенку бака, но Гай остановил ее.
- Постой, - сказал он. – Подожди.
Она была так близко, что он чувствовал ее запах. От нее пахло мылом и потом. А изо рта несло табаком.
- Кто такой Плеймн? – спросил Гай.
Ее губы задрожали, а на глаза навернулись слезы. Но она пересилила себя и выставила вперед подбородок. И это поразило Гая больше всего. Но он забыл, как рано взрослеют в резервации.
- Румынский ублюдок, которого я когда-нибудь зарежу! – выплюнула Аня сквозь зубы.
- Он один из них? Из сопротивления?
Она молча кивнула. Закинула вторую ногу в бак, опустилась на колени и исчезла в темноте.
- Чертовщина… - выдохнул Гай. За всю свою жизнь ему не приходилось столько лазить по подземельям. У него болели колени и локти, ныла спина, а раны на щеке снова принялись кровоточить. Кровь стекала ему на грудь и расползалась розовой кляксой по рубашке.
- Аня?! – раздался женский голос откуда-то из-за бурлящих котлов. – Ты еще здесь?!
- Черт, - шепнул Гай. Осторожно, стараясь не шуметь, он забрался в бак и закрыл за собой крышку. Внутри оказалось тесно и душно. На ощупь он отыскал лаз и с трудом протиснулся в него. Тоннель был настолько узким, что Гай шаркал плечами о его каменный свод. Он пополз вперед на коленках и локтях, не поднимая головы.
Тоннельные крысы, - подумал он, обливаясь грязным потом. – Как можно с кем-то драться в такой тесноте?
Гай полз вперед, прислушиваясь. Но так и не услышал ничего, кроме собственного дыхания.
Тоннель шел вверх. Единственное, что он сумел понять в этой темноте.
Ему вдруг представились люди, рывшие эти подземелья. Их чумазые лица в касках с фонарями. Они ковырялись в земле, укрепляя стены. Как послушные муравьи, строящие муравейник ради одной-единственной королевы. Королевы, всю жизнь прожившей в страхе за собственную власть. Как и те, по чьим приказам строились эти бункеры. Не было ни дня, чтобы они не подумали о том, какими станет их жизнь после – в этих лабиринтах под землей. Им придется уйти, отсидеться, пока остальные будут умирать там, на поверхности. За них. За их власть, которую они утащат с собой, в эти душные подземелья. - Гай, - услышал он свое имя и застыл на месте. На одно мгновение ему показалось, что голос принадлежал Мирре.