Страница 40 из 41
Сэди несколько раз быстро моргнула, давая воде, задержавшейся на ресницах, скатиться вниз по щеке.
— Я уже все всем объяснила.
Стайлз всплеснул руками, словно девушка только что произнесла самую большую глупость.
— Я видел, что ты врала. Возможно, во всем этом и была правда, но вранья там было явно больше.
— Послушай, Стайлз …
— Нет, Сэди, лучше ты меня послушай, — парень, взял девушку за предплечья и слегка потянул их, чтобы та расслабила руки, а затем взял ее ладони в свои. — Я понятия не имею, куда ты на самом деле собираешься ехать, а, главное, зачем, но я хочу, чтобы ты взяла меня с собой.
— Что? Ты с ума сошел? — Сэди попыталась вырвать свои ладони из рук Стилински, но у парня была, на удивление, сильная хватка.
Даже через шум дождя, девушка могла различить сбившееся дыхание Стайлза, словно он только что пробежал стометровку на время.
— Возможно. Но и ты, по видимости, тоже, если решила, что я просто так возьму и отпущу тебя.
Сэди размашисто замахала головой.
— Нет, это слишком опасно. Мне надоело рисковать теми, кого я люблю. Мне надоело терять тех, кто мне дорог, понимаешь? В следующий раз, если с тобой что-то случится, то я уже не смогу тебя спасти. У меня лишь одна душа, которую я могу продать дьяволу, Стайлз, а не тысяча!
Только после того, как слова слетели с уст, девушка осознала, что именно только что сказала. Она тут же поджала губы, словно пытаясь каким-то чудным образом предотвратить то, что уже случилось, но было поздно — она почувствовала, как ее ладони сами выскальзывают из ладоней Стилински, чья хватка совсем слабеет. Он прищурился, в своей обычной манере, слегка приподнимая подбородок.
— Ты продала душу дьяволу?
Сэди показалось, что капли дождя превратились в маленькие камни, и сейчас они с силой бьют по ее голове, заставляя пожалеть о сказанном.
— Это такое выражение … — медленно произнесла девушка, надеясь на то, что Стайлз не поверит тому, что только что услышал.
— Ты. продала. Душу. Дьяволу. — выговаривая каждое слово с паузой, снова сказал он.
— Нет, Стайлз, я же говорю …
Но парень вскинул руку, заставляя Сэди замолчать.
— Знаешь, скажи ты это буквально пару месяцев назад, я бы посмотрел на тебя, как на чокнутую, но после того, как мы охотились на вендиго и на демонов, и еще тот ангел, который появился по твоей просьбе буквально из ниоткуда, то я не удивлюсь, если продать душу дьяволу действительно возможно!
Сэди молча опустила голову вниз, чувствуя, как внутри нее зарождается комок, готовый вот—вот подступить к горлу. Странно, но она ощущала непонятно откуда взявшуюся вину: за то, что соврала Стайлзу, за то, что смела подумать о том, что ему будет все равно.
— И как мне теперь с этим прикажешь жить? — вдруг удивительно ласково произнес он, аккуратно беря девушку за подбородок и приподнимая его, чтобы видеть ее глаза. Он осторожно отлепил от ее лба прилипшие от воды волосы и завел их за ухо.
— Теперь я должна буду целый год прослужить Королю Ада, — сказала Сэди, решив, что лучше она все расскажет Стайлзу сейчас, чем снова будет врать, причиняя ему боль.
Парень тяжело вздохнул, словно держал сейчас на своих плечах груз всего мира, и прижал девушку к себе, обнимая ее одной рукой за шею, а другой за талию. Слова, удивительным образом, причиняли физическую боль, словно несколько сотен ножей и игл одновременно резали, протыкали и прокалывали кожу снова и снова.
— Без меня ты не уедешь, слышишь? — прошептал Стайлз, и, несмотря на шум дождя, девушка отчетливо слышала каждое его слово. — Ты и я против целого мира. Или Ада, если потребуется.
Сэди хотела сказать: “Нет”, но не смогла. Она лишь подняла голову вверх и, привстав на носочки, поцеловала Стайлза. Дождь сделал этот поцелуй мокрым и солоноватым, отдающим горьковатостью недавно выпитого парнем пива.
Она не могла позволить ему идти за ней, а он не мог позволить ей уйти. Она следовала за голосом разума, а он — за голосом сердца. Им еще предстояло выяснить, кто же, все-таки, прав, но только не в эту секунду, в которую они просто хотели почувствовать себя нужными друг другу.
========== Эпилог ==========
Месяц спустя.
Сэди медленно вставила ключ в замок и повернула его несколько раз против часовой стрелки до характерного щелчка, обозначающего, что дверь открылась. Стараясь издавать по минимуму шума, она буквально ввалилась в номер мотеля, запинаясь о собственные ноги, которые от усталости, а также от множества мелких царапин, совершенно отказывались подчиняться. Рука предательски соскочила с ручки в попытке как можно тише прикрыть за собой дверь, из-за чего та с грохотом хлопнула.
— Чёрт, — шепнула девушка, вглядываясь в полумрак в поисках недовольного и сонного знакомого лица.
— Можешь включить свет, — произнес голос, совершенно бодрый, но с нотками небольшой усталости.
Девушка послушно щелкнула переключатель на стене возле входа, сощурившись от резкого яркого света люстры. Стайлз, сидевший за столом, отодвинул от себя уже опустевший бумажный стакан с кофе и телефон, который он в этот момент держал в руке, и молча поднялся, направляясь к Сэди. Поравнявшись с ней, он осторожно перекинул ее руку через свою шею и помог ей добраться до кровати, а затем удалился в ванную за аптечкой.
С каждым разом, когда Сэди вот так вот возвращалась в их очередной новый номер в очередном новом мотеле посреди ночи, лицезрея это одно и тоже уставшее выражение лица Стайлза, она все больше и больше ощущала себя виноватой в том, что забирает у него радость студенческих подростковых дней. Конечно, она не заставляла его ехать за ней, а даже наоборот, но все равно, сосущая пустота внутри лишь нарастала, когда он снова и снова помогал ей обрабатывать многочисленные ранки после очередного задания Кроули.
Вернувшись, Стайлз присел рядом с девушкой. Он аккуратно закатал одну из штанин ее брюк до колена, обнажая израненную голень.
— Ты что, сквозь гвозди пробиралась? — усмехнулся он, смачивая вату перекисью и осторожно проводя ей по когда-то нетронутой коже.
Девушка передернула плечами.
— Не расскажешь? — снова заговорил Стилински после небольшой паузы, в течение которой он до конца обработал ногу Сэди.
— Когда-нибудь, обязательно, — произнесла девушка, двигаясь на кровати назад до тех пор, пока не уперлась спиной в стену, и откинула на нее голову, закрыв глаза.
Каждый раз, возвращаясь в то место, которое они несколько дней могли называть “новым временным домом”, Стайлз задавал один и тот же вопрос и получал от Сэди один и тот же ответ. Она знала, что это его безумно раздражало, но также она знала, что чем меньше она треплет языком, тем больше вероятность того, что он будет в безопасности.
Девушка почувствовала, как кровать, в том месте, где только что сидел Стайлз, выпрямилась, а затем услышала приглушенно-шаркающие шаги по направлению обратно в ванную. Буквально через десяток секунд звук шагов вернулся в комнату, а затем кровать снова прогнулась, но теперь уже с другой стороны и на уровне туловища Сэди. Она приоткрыла один глаз и увидела Стилински, который устроился рядом в точно такой же позе. Девушка придвинулась к нему ближе и, немного поерзав и спустившись вниз, положила голову ему на грудь. Он же, в свою очередь, обхватил девушку руками, поплотнее прижимая к себе.
— Ты точно не хочешь уехать обратно?
Этот вопрос Сэди задавала Стайлзу каждый раз, когда возвращалась. И каждый раз получала один и тот же ответ — твердое и непреклонное “Нет” и затяжной поцелуй в макушку. Девушка знала, что, несмотря на всю свою внешнюю стойкость, Стилински было так же тяжело, как и ей. Казалось, каждый раз, когда он видел на ее коже новые порезы и синяки, внутри него умирала маленькая частичка надежды на лучшее будущее.
Он нежно провел подушечкой большого пальца по тонкому, еще совсем свежему и едва затянувшемуся, шраму на предплечье девушки. За этот месяц он научился многому: зашивать и обрабатывать раны и ожоги, жить по фальшивым паспортам, которые менялись каждую неделю, обманывать не только отца, который звонил ему, чтобы убедиться, что его сын с толком проводит время в университете, но и полицию, если надо будет. Он привык к неудобным кроватям в дешевых мотелях, далеко не здоровой пище в придорожных забегаловках и многочисленным часам в дороге. Единственное, что ему до сих пор давалось с трудом — это бессонные ночи в ожидании и готовность к тому, что Сэди может не вернуться.