Страница 25 из 27
До самого конца ряда и до того, как я спустилась с трибун и исчезла за стадионом, я чувствовала на себе её взгляд.
Я просто следовала за внутренним голосом — не тем, который звучал в голове, а тем, который подсказывал, куда именно нужно идти.
Я не понимала, как именно это работает. Это даже сложно было назвать рефлексом: словно мой собственный навигатор был настроен только на это место.
Мне пришлось угнать машину Стайлза. Я знала, что он никогда не закрывает свой джип, потому что навряд ли найдётся настолько отчаявшийся человек, что захочет угнать машину, ремонт которой в противном случае будет стоить дороже, чем покупка новой. А ещё я знала, что он частенько забывает вытащить ключи из зажигания.
И в этот раз мне тоже повезло.
Я помнила, как тётя рассказывала истории о том, что иногда оказывалась в неизвестных ей местах, и с трудом находила дорогу домой, потому что совершенно не помнила, как оказывалась там. Я всегда смеялась над этим, думая, что тётя просто всё придумала.
Если бы я знала, как сильно тогда ошибалась, потому что теперь сама необъяснимым образом оказывалась у одного и того же места уже в третий раз, хоть и не могла сказать, куда повернула после того, как выехала с парковочного места старшей школы Бэйкон Хиллс.
Центральный Банк. Семь часов вечера. Туманное небо. И тётушкин голос, становящийся только громче с каждым моим шагом, направленным в сторону входа.
И только внутри я поняла, что теперь он звучал не у меня в голове — теперь он эхом отражался от стен где-то внизу. И мне, наверное, стоило бы послушаться Лиама и не приходить сюда одной, но ноги сами вели меня к сломанному эскалатору, и даже если бы я стала цепляться пальцами за любое препятствие, способное остановить меня, ничего бы не вышло.
И именно поэтому я даже не пыталась.
Уже у самой двери в ту комнату, из которой буквально вчера я могла слышать голос Виктории Арджент, я поняла, что это ловушка, уготовленная именно мне.
Но бежать было поздно, и я толкнула рукой прохладную металлическую дверь.
“Я прощаю тебя. Я тебя прощаю”
Источником звука оказался допотопный кассетный проигрыватель, стоящий на деревянном столе. Спиной ко мне, упершись ладонями в этот самый стол, стояла женщина с коротко стриженными красными волосами. Одета она была слишком просто: чёрные брюки и чёрная кофта, из-под которой торчал край другой, фиолетовой.
Стиль, совершенно не вяжущийся у меня с образом человека, вернувшегося с того света.
— Что она говорит? — спросила Виктория, не поворачиваясь.
Я не знала, ко мне ли она обращается, но когда повертелась вокруг, поняла, что кроме нас двоих в комнате больше никого не было.
— Лиз, что она говорит? — повторила Виктория.
Её голос совсем не изменился: всё такой же жёсткий и властный.
— Она говорит, что прощает вас, но больше так не может. Она говорит, что если всё будет так, как должно быть, то вы встретитесь на том берегу.
Виктория покачала головой, но не отрицательно, а так, словно она знала, что я скажу именно это.
— Кристина оставила эту кассету для меня перед тем, как повеситься, но каждый раз, когда я включала её, я слышала лишь скрежет и тихое завывание, словно на ней нет ничего, кроме звука ветра, шуршащего листьями деревьев. Она оставила послание для меня, но единственной, кто мог его услышать, была ты.
Женщина развернулась медленно, словно ей было очень тяжело это сделать. Я замерла, ожидая увидеть что-то страшное: возможно, серую и мертвенную кожу, возможно, вспухшие вены как у зомби. Но Виктория Арджент выглядела как … Виктория Арджент.
— Ну здравствуй, Лиз, — произнесла она, практически не размыкая губ.
Когда она посмотрела мне в глаза, меня вдруг обуял такой страх, что я не смогла ей ответить. Женщина обернулась через плечо на продолжавший работать проигрыватель и протянула руку, чтобы нажать красную кнопку “стоп”.
Только тогда я увидела длинные сероватые когти у нее вместо ногтей. Не просто когти — оружие оборотня.
— Вы хотели, чтобы я пришла? — с трудом выдавила я.
Женщина кивнула и скрестила руки на груди.
— Правильнее будет сказать, я надеялась, что ты придёшь, — поправила она.
— Вы хотите убить меня?
— Тебя — нет. Ведь ты же не лишила жизни мою дочь, верно?
— Миссис Арджент …
— Дерек Хейл мёртв, — грубо перебила меня Виктория. — Таким образом он поплатился за мою смерть. Теперь настала очередь Скотта МакКолла.
— Но вы живы …
— Разве? — Виктория рассмеялась. — Неужели это, — она махнула в сторону, — можно назвать домом, а это, — она подняла ладонь и растопырила пальцы так, что мне предельно четко был виден каждый острый коготь, — жизнью? Я мертва: меня убили дважды - тогда, когда Дерек Хейл посмел укусить меня, и тогда, когда погибла моя Эллисон.
Я смотрела на Викторию, но не видела в ней родителя, мучающегося от потери своего ребёнка — я видела сумасшедшую женщину, одержимую целью, мотивы которой понятны только ей самой.
Взгляд её прожигающий карих глаз становился невыносимым, и мне хотелось развернуться и уйти прочь, но я понимала, что меня уже никуда не отпустят.
— Но зачем вам нужно было убивать других людей из списка? Тех, кого вы даже не знали?
— Людей? ЛЮДЕЙ? Они не люди. Лиз, они монстры.
— Как и вы сейчас, — ответила я, а затем увидела, как от ярости вспыхивают глаза Виктории, и тут же добавила: — Как и я. Как и моя тётя.
Это сработало. Виктория Арджент знала, кем была моя тётя, но она никогда не считала её монстром.
— Кристина — это другое, — подтверждая мои мысли, произнесла Виктория. — А список … Список был лишь выгодным отвлекающим манёвром для того, чтобы запутать тех, кто искал догадки, а заодно и методом очистки города от мусора.
— Тётя возненавидела бы вас, если бы она знала, — прошептала я. — Она умерла из-за того, что вы должны были умереть … А теперь вы живы и убиваете невиновных, а она … Она …
Виктория Арджент резко развернулась и мощным движением скинула проигрыватель со стола: тот с громким треском разлетелся на кусочки пластика после соприкосновения со стеной.
— Она бы возненавидела вас, если бы узнала, что вы желаете смерти её собственной племяннице … — я сжала руки в кулаки, словно собиралась пуститься в бой с тем, кто в десятки раз сильнее меня.
— Я не хотела тебя убивать! — воскликнула Виктория. — Они не должны были дойти до этой части списка … До третьей части … Хочешь узнать, как это работало? Первая часть, скрытая за именем моей дочери, содержала имена тех, чьей смерти я хочу больше всего: Скотт МакКолл, Дерек Хейл, Лидия Мартин, Кира Юкимура - тех, кто видел, как затухает жизнь в глазах Эллисон, но ничего не сделал, чтобы её спасти. Они должны были умереть первыми, и тогда бы всё кончилось, потому что я знаю, где Лоррейн Мартин скрывает ту машину, которая управляет списком. Но Лидия оказалась умнее, чем наёмники, и открыла вторую часть списка, а затем и третью … Она не должна была этого сделать, понимаешь, Лиз? Она должна была умереть раньше, чем догадалась бы.
— Послушайте себя, — я понизила голос. — Вы должны быть рады тому, что остались в живых, а ещё должны были сами прийти на помощь своей дочери и мужу, если знали, что творится в городе … — я набрала в лёгкие как можно больше воздуха, и сказала то, чего, возможно, говорить не должна была. — Смерть Эллисон — это итог вашего эгоизма и бездействия.
Когда Виктория Арджент зарычала, я увидела белые и длинные звериные клыки в её рту. Она сократила расстояние между нами так быстро, что даже если бы у меня была возможность спрятаться, я не успела бы, а затем ударила меня по лицу.
Сначала я почувствовала, как что-то капает с подбородка и струится по шее, затекая за воротник, и лишь потом жгучую, невыносимую боль, центром которой являлась моя левая щека.
Я вскрикнула, но не как банши, а как человек, которому очень больно.