В прятки с кошмаром

— Эшли не предатель. Не она, нет. Она не стала бы. Когда Трис помогла тебе сбежать, я хотел расстаться с ней. Я думал она предатель. Я арестовал ее, в камере держал*. Но они не такие, наши девицы. Мы им мало доверяем. У тебя есть основания не доверять Эшли? Она ведь спасала тебя, верила тебе. Ты вообще представляешь, что ей пришлось пережить в Искренности, когда каждый бесстрашный готов был плюнуть в нее за связь с тобой? А на полигоне? Да, были ребята, которые вступились за нее, благодаря Вайро и командирам, но были и такие, кто, все равно, шипел сквозь зубы. Тебе сказать, что шипел? И не испепеляй меня, не я в этом виноват. А она, несмотря ни на что, не отказалась, искала тебя, злилась, когда кто-то называл тебя предателем. Ты всего этого не знаешь и не видел, а я видел. Она есть не могла, спать не могла, у нее кошмары были. Знаешь, что за кошмары?

Киваю, знаю, к сожалению.

— Она рыдала постоянно, верила, надеялась, ждала тебя. А ты — «предатель». Да, более преданных тебе людей не найти нигде вообще. Так что, не будь сукой и включи мозги уже.

— А теперь ты меня послушай, Итон. Она росла в приемной семье, у нее не было настоящих родителей, а тут целый отец, да еще родной. Она девица молодая и импульсивная, могла купиться на сказочку о родственных чувствах. Она эмоциональна, воздержанна, контролирует себя плохо. Может она и не предала бы сознательно, но вполне могла поверить обещаниям Сема, безопасности и стабильности. Что еще ждать от молодой девицы, которая разобраться в своих собственных чувствах не может. То люблю, то ненавижу, то уйди, то приди… Что я должен думать?

— Надо верить. Если любишь, надо верить.

— Итон, я не хочу это обсуждать с тобой.

— Просто подумай над этим.

Он стремительно выходит, оставив меня в крайнем раздражении и смятении. Черт его дери, какого хера он мне читает мораль? Я сам разберусь, о чем мне думать и кому верить. Я знаю точно, кому я НЕ верю, я не верю Сэму, а уж как он умеет убеждать, давить и ломать я знаю, как никто. У него был хороший учитель в виде Джанин. И что Сэм свободно мог уболтать молоденькую девицу, у которой никогда не было никого их родных, это понятно, как божий день.

Однако, дело к вечеру, попробую связаться с Эшли. Сердце вдруг заколотилось быстрее и стало трудно дышать. Да что же это такое, бл*дь. На экране, полоска ползет от одного края к другому, обозначающее, что соединение устанавливается. Наконец, после нескольких томительных минут, экран дергается и контакт установлен.

— Мелкая, что у тебя там?

— У меня полный п*здец, — ага включилась в игру. — Эрик, тут такие дела творятся, даже не знаю, с чего начать.

— У нас всего несколько минут, поэтому кратко. Ты узнала что-нибудь о сыворотках, ты знаешь, почему тебя там держат?

— Нет, но я знаю, что Сэм умеет оживлять трупы. Я видела, как один изгой умер, а потом я опять видела его живым.

— Эшли, эрудит, которого мы взяли, нам все рассказал. Ты ключ, твоя кровь сделает сыворотку завершенной. Тебе надо срочно уходить оттуда, под любым предлогом.

— Почему я? Почему моя кровь?

— Долго объяснять. Девочка, мы совершили большую ошибку оставив тебя там, тебе нужно уходить, спрятаться, как угодно, но не давать Сэму больше ничего с собой делать.

— Эрик, но я не могу уйти так просто. Меня сопровождает охрана везде, кроме жилого корпуса, меня не выпустят и…

— Помнится, тебе было без проблем влезть без мыла в любую щель. Что-то изменилось? Папочка пообещал покровительство? Понравилось быть лидерской дочкой?

— Зачем ты так говоришь, родной? Как ты можешь? Если бы я могла, сбежала бы прямо сейчас…

— Так за чем дело встало? — слово «родной» резануло, я немного завис. Слово вырвалось непроизвольно, будто оно все время у нее на языке. Кто родной, я? Ей? Она, правда, так думает? Чувства были новые, совершенно необъяснимые и захватывающие, а потому накатили злость и раздражение. — Или ты променяла то, что осталось от Бесстрашия на то, чем стала Эрудиция?

— Я никогда не променяла бы Бесстрашие ни на что, потому что, оно не в «Яме», потому что бесстрашные — моя семья, сколько бы их не осталось и где бы они ни были. У Сэма есть тайная лаборатория. Я уже почти выяснила, где она, он там оживляет трупы. Эту лабораторию надо уничтожить, даже если моя кровь ключ, все равно он уже вывел сыворотку.

— Вот я и не понимаю, почему ты до сих пор там, зачем он тебя держит, если все, что ему от тебя надо, он уже получил? Или ему нужна твоя кровь на постоянной основе? Ты понимаешь, что оставаясь там, ты способствуешь росту и развитию его армии против нас!

— Я все поняла, Эрик. Как только у меня предоставится возможность, я смываюсь.

— Мы планируем штурм Эрудиции, у нас есть план. Это будет в течении следующей недели. Эшли, время заканчивается. Береги себя, девочка…

— Эрик, я…

Связь оборвалась. Черт, черт, черт! Теперь стало еще более не понятно. Ну, хоть теперь, она знает, зачем она там. Слово «родной» не идет из головы. Интересно, Сэма она тоже так называет? Или она его зовет «папа»? Что делать, если в один прекрасный момент Сэм наиграется с ней и решит, что она больше ему не нужна? Как же ей страшно, наверное, она не может этого не понимать? Или у нее есть какая-то гарантия, что ей ничего не сделают? Так, надо быстрее ловить животных и идти на Эрудицию. Надо уже покончить с этим.

Комментарий к «Глава 24» * Подробнее об этом читайте драббл “Искренность или предательство”

фанфик “В прятки с реальностью” https://ficbook.net/readfic/3004812/7921430

====== «Глава 25» ======

POV Эшли

Утро будит не лучами ласкового солнца, а серой зимней пасмурью. Но я рада пробуждению. Мрачный, тягучий как патока кошмар полночи тянул из меня душу. Снова разрушенные здания, черные от пожарища, пустота и тишина… там больше никого нет… А теперь и я одна. И вся сила теперь только в моем сердце. Эрик… сердце мое… я хочу к тебе…

Вытряхиваю все невеселые мысли из головы, принимаюсь зевать, потягиваться, а потом топаю умываться. Поплескав в лицо водички, замираю, оглядывая свое отражение в зеркале. Бледность сошла, даже появился румянец… Вчера Гиль помог немного обкорнать отросшие волосы, для полноты образа. Красота сказочная. Пристальнее всматриваюсь в свои глаза, пытаясь уловить там что-то ускользающее и чуть тайное… подмигиваю.

— Почувствуй себя долбанной прЫнцессой, Крошь. А что? Свой папочка — лидер, тьфу, не у каждого, знаешь ли… Вот только мой настоящий отец — Бен Финн! И я Финн! Всегда была ей, и останусь!!!

Щас проверим накрученные шашечки, позавтракаем и за работу. Аха-хах, весь вечер вымачивала газетки в нитрате аммония… Надеюсь, учения Джорджа не пропадут даром. Высушенные газетки плотно скручиваю трубочкой, прячу в высокое голенище обуви. Ох и жахну же я… вашу мать!

А направляясь в оранжерею, застываю в полнейшем ступоре. Возле металлоискателей собрался отряд «Вольников», взгляд напоролся на одного из солдат. У меня каждый волосок встал дыбом, а сердце колотится как отбойный молоток. Пульсирующая паника волнами расходится вверх, к голове, вызывая прилив тошноты. Сжимаю зубы, пропихивая тошнотворный ком назад в желудок. Нервно выплясывают пальцы, закусываю костяшку, чтобы не заорать… так не бывает… Я не понимаю… просто не понимаю. Разве ходячие покойники существуют? Может у меня глюки…, но я точно помню, что именно этот изгой выхватил в баре пистолет, наставил на меня и… мои орангутанги прошили его грудину автоматной очередью… Страх окутывает своим липким полотном… пот стекает по позвоночнику тонкими струйками, щекоча кожу. Какого йуха здесь происходит… это бред… Мотаю головой, пытаясь проморгаться… вновь погружаясь в собственную память…

А если заткнуться на секунду, перестать психовать и подумать? Взглядом слежу за мужчиной, даже не двинувшись с места. Нет, это точно он, я помню… Но как? Он же был мертв… после таких ранений выжить невозможно… Внезапная догадка окатывает меня, словно ведром ледяной воды… Сыворотка неуязвимости… быстрая молекулярная регенерация тканей… любые повреждения, ранения исчезают без следа… Вот что задумал Сэм… ему почти удалось доработать сыворотку… он научился оживлять мертвых солдат… бл*дь! Неужели это возможно? Нужно срочно связаться с Эриком…